— Неизвестно, кто жертва?
Эспен отходит к патрульному и задает вопросы с серьезным лицом. Пошутила бы, да повод печальный.
— Нет, ничего, что поможет определить имя жертвы, при ней не было.
Киваю.
— История с этим убийцей становится опаснее с каждым днем, — догадываюсь к чему ведет Эспен, — стоит ли продолжать расследование, ведь он нацелился на тебя?
— Я его поймаю, — произношу уверено, — если он хочет поиграть со мной, то пусть играет.
— Опасно, — неуверенно произносит Эспен.
— Поехали отсюда, — игнорирую предупреждение помощника, — завтра получим результаты осмотра тела и обсудим.
Если до Луи дойдут сведения о жертве, меня из дворца не выпустят, стоит понадеяться, что патрульные не болтливы.
Возвращаюсь во дворец и толкаю дверь собственных покоев. День был сложный и отвратительный на события. Скидываю форму на пол и направляюсь в ванную комнату, где поворачиваю вентили и слежу, как течет вода.
Убийца догадался, что я его ищу. Он видел меня, возможно и разговаривал со мной.
Закусываю губу и закрываю лицо руками. Сложно играть, когда не знаешь с кем, и не знаешь во что и по каким правилам.
Моюсь под лейкой, тщательно промывая голову, под ноги течет черная вода. Краска. Когда же она уже смоется с моих волос, чтобы я еще раз их позволила покрасить неизвестными зельями. Вылезаю из ванны и вытираюсь, смотря на себя в зеркало, краска немного смылась, волосы выглядят грязно-каштановыми.
— Кошмар, — дергаю за прядь и выхожу в спальню.
— Леди Ана, Его Величество просит вас спуститься в малый обеденный зал, — в дверях покоев застывает служанка, опасливо поглядывая на меня
— Благодарю, — заглядываю в гардероб и нахожу симпатичное платье без корсета, быстро одеваюсь, обуваю туфли на низком каблуке, провожу щеткой по волосам и перевязываю их лентой.
Покидаю спальню и направляюсь в обеденный зал. Только ужина с публикой мне не хватало для полного счастья. Допросы, новое убитое тело иговорящиетелапридворных.
Желание развернуться и закрыться в покоях закрадывается в сердце и мысли, но пересиливаю себя и спускаюсь по лестнице. Луи попросил поужинать в обеденном зале. Луи – король, его просьбы – закон.
Слуги открывают для меня тяжелые двери. Взгляд сразу падает на центральное место, где сидит Луи, рядом с ним пустующее мое кресло. Перевожу взгляд на недовольного Роланда и рыжего ребенка, что старается залезть к нему на колени.
«Откуда в Артани рыжий ребенок?» — именно с этой мыслью направляюсь к своему креслу во главе стола.
— Снежана?
— Привет, мам, — неосознанно произношу и застываю, когда замечаю поднимающуюся со стула мать. — Мам… — Мой голос шелестит и пропадает.
— Снежа, — мама быстро подходит ко мне и прижимает к себе, плачет и причитает.
Ступор. Не знаю, как вести себя сейчас. За два года я настолько свыклась с мыслями, что не увижу свою семью, даже сами мысли о семье сводили меня с ума, что просто растерялась. Стою, словно статуя, и глазами хлопаю.
— … девочка моя, живая, — звучит голос матери. Чувствую ее руки на своей голове, слышу ее голос, а связать картину воедино не могу.
— Снежинка, — мужские руки обнимают нас с мамой.
— Папа?
— Да, Снежинка, это папа, — слышу отцовский голос.
— … нашлась, наша девочка, — произносит мама и всхлипывает.
— Мам, пап, — слезы текут по щекам, а из горла вырывается настоящий вой, словно раненый зверь внутри.
Сегодняшний день окрасился в яркие краски, стоило потерпеть допросы и новую жертву маньяка, ради момента встречи с родителями.
— Ты голодная, наверное, — шепчет мама и гладит меня по руке.
— Немного, — отвечаю шепотом, боясь разрушить магию. Проговорю громче, и родители исчезнут, лопнут, как мыльный пузырь.
Родители улыбаются мне, прикасаясь к моим рукам и лицу, не верят, что я настоящая, как не верю и я. Время, должно пройти время. Судорожно всхлипываю и вытираю слезы. Мама с папой возвращаются на свои места, посматривая на меня. Подхожу к Луи и обнимаю его, в обеденном зале посторонних нет, можно и показать собственные эмоции.
— Спасибо, спасибо, Луи, — всхлипываю, уткнувшись ему в шею.
— Не плачь, Ана, — родная мужская ладонь супруга ложиться на мою спину и осторожно поглаживает.
— Спасибо, ты даже не представляешь, как я благодарна и счастлива.
— Ради тебя, моя прелестная девочка, я готов на всё, — Луи целует меня в лоб. — Садись, тебе стоит поесть.
Опускаюсь в кресло и взгляд падает на девочку, что забралась к Роланду на колени, и теперь подставляет лоб со словами:
— Целуй.
— Станешь старше, поцелую.
— Целуй, — девочка недовольно сопит и бьет Роланда по груди.
— Полина, иди к маме на ручки, не доставай дядю, — произносит мама.Дядяв свою очередь морщится.
— Ана, это твоя младшая сестра, — шепчет мне на ухо Луи.
Смотрю на надувшуюся рыжую девочку. Ожидаемо, что моя сестра рыжая, как и я. Перевожу взгляд на Роланда и его дергающийся глаз.
— Вырастет, отдадим ее за Роланда, смотри в каком он в восторге, — шепчу в ухо Луи и хихикаю. — И как быстро она залезла к нему на колени и командует.
— Ты настолько не любишь моего племянника? — спрашивает у меня супруг и щелкает по носу. Улыбаюсь в ответ и невинно хлопаю глазами.
— Между вами что-то есть, Снежа? — обращается ко мне мама, откладывая вилку.
Долго же она продержалась, думала, что сразу спросит.
— Мы женаты, — отвечаю честно.
— Подождите, — мама морщит нос, — Ваше Величество, вы же сказали, что ожидаете первенца с супругой.
— Да, я и моя любимая супруга, — произносит Луи, обнимая меня за талию, — ждём первенца. Да, моя любовь?
Киваю.
— Да, любимый.
— Ты беременна? — отец с грохотом опускает бокал, вино расплескивается на скатерть.
— Я замужем, папа, а в браке рождаются дети, — произношу серьезным голосом, смотря отцу в глаза. Правда за мной, ребенок зачат в браке, ничего предосудительного не произошло.
— Тебе двадцать, — грохочет отцовский голос.
— Восемнадцать, — шепчу себе под нос, отводя взгляд в сторону. Значит, в родном мире прошло четыре года, против местных двух.
— Сколько?! — взволновано спрашивает мама.
— Нисколько.
— Брак в восемнадцать лет, ты с ума сошла, — продолжает громогласно вещать отец.
— Пап, если не заметил, мы во дворце. Ты историю разве не учил в школе, во времена королей рано замуж выходили, так Луи король, если ты не знал.
Родителей вижу только минут десять и уже первая ссора, а это они еще про маньяка не знают, что на меня нацелился.
Часть 48 «Старое дело»
Тяжело вздыхаю, под нескончаемый поток слов от мамы. Сидим мы в моих покоях, рядом крутится Полина, которую чуть ли с боем отцепляли от Роланда.
— … ребенок… ответственность, Снежа, ты меня вообще слушаешь? — мама опускает чашку на блюдце.
— Да, мама, слушаю, но что тымнепредлагаешь сделать?
Поджимает губы и недовольно сопит, но вслух ничего не говорит.
— Напомнила папе за ужином, напомню и тебе, мы в мире королей и императоров, их желания – закон. Луи меня захотел, Луи меня получил.
«Неприглядно звучит, неприглядно, зато правдиво», — прокручиваю в голове наше с ним знакомство, где у меня нетактично поинтересовались, невинна ли я, и наградили статусомлюбовницы.
Мама кривит лицо и громко отпивает из чашки.
— Сколько Луи лет?
— Пятьдесят пять, — пожимаю плечами, — он молод, если тебя так беспокоит его возраст.
Мама подпрыгивает и взвизгивает:
— Он старше твоего отца, Снежа.
Сжимаю пальцами виски, не о такой встречи с родителями я мечтала.
— Мой брак и моя беременность не обсуждаются, — поднимаюсь с дивана, — поживете в этом мире, поймете, а сотрясать воздух словами смысла нет. Поздно, мне пора спать.
Мама недовольно поджимает губы, но поднимается на ноги.
