Третий папирус. Грешный путь
Дорога змеится, норовит увильнуть.
Соблазны и жар ударяют в грудь.
Глава XI. Торговый путь
Виной укрыв дурную память,
Тону в грехах своих, скорбя.
В твоих объятьях мне не таять,
Пока я не прощу себя.
Та-Кемет. Торговый путь
Торговый путь пролегал через пустыни, связывая сепаты ответвлениями протоптанных в песке дорог. Ифе, Кейфл и Атсу шли по нему уже день. Они старались держаться подальше от других путников, опасаясь, что принца могли узнать несмотря на то, что он переоделся в одежду паломника, которую, как оказалось, носил с собой. «Не так важно, во что он одет. Убийцу наследника фараона будут искать слишком тщательно. Да и меня могут узнать», – с тревогой думала Ифе.
Она хотела поговорить с Кейфлом о произошедшем. Но хекау замыкался, стоило ей сказать хоть слово про Город Столбов.
– Может, лучше отделиться от толпы? Пойти обходным путём?.. – спросила девушка, опасливо глядя на проходивших мимо путников.
– Без подготовки мы умрём в пустыне. От жажды, солнца или рук разбойников, – ответил принц.
Ифе кивнула. Она надеялась, что ей ответит Атсу. У него было намного больше житейского опыта, чем у неё и принца. Но после побега из сепата вор не произнёс почти не единого слова. Он был непривычно бледен и даже двигался с явным усилием.
«Как же больно ему должно быть… – на глаза девушки вновь навернулись слёзы. – Сефу, Уоти и Амен… Он относился к ним как к родным. Я видела это даже по их краткому общению». Она не понимала, как кто-то мог совершить подобное с детьми.
– Атсу…
– Не надо, Ифе. Просто дай мне время. Сейчас я не готов говорить.
Девушка прикусила губу, едва не расплакавшись от хриплой горечи, сквозившей в словах мужчины. «Он сильный. Он справится, – но уверенности в собственных мыслях у аментет не было. – Есть грехи, которые нельзя искупить. Поступок Шемеи – один из них».
В попытке избавиться от слёз Ифе спросила:
– Значит, идём по Торговому пути дальше?
– Видимо, – кивнул Кейфл.
– Не меньше половины луны будем идти, – тихо добавил Атсу.
– Придётся постараться.
Девушке было необходимо отвлечься хоть как-нибудь. И если Кейфл не готов был говорить о случившемся недавно, она решила спросить его о том, что произошло много лет назад.
– Можно задать вопрос?
– Да, – юноша ответил нехотя, видимо, ожидая, что Ифе снова начнёт разговор о Никауре.
– Как ты спас Та-Кемет от засухи?
– Не сейчас… Постой, что? – принц удивлённо посмотрел на девушку. – Откуда ты знаешь об этом?
– Мне рассказали.
По скорби на лице аментет Кейфл сразу понял, что это были дети.
«Надо отвлечь её…» – решил он, при виде её боли забывая о своей собственной.
– Что ж, на самом деле геройского в этом было мало. Больше глупости. Кажется, мне было пятнадцать…
* * *
Покои фараона обычно охраняли шесть меджаев. Но в тот день у дверей стояли лишь трое. Притаившись в тени колонн, юный принц прислушивался к их разговору.
– У Буиху осталась жена и трое сыновей, – хмуро сказал один меджай. – Мелкие ещё.
– Значит, тоже вслед за отцом отправятся, – покачал головой второй.
– Кафири и Маду тоже не пришли сегодня. Ни в казармы, ни сюда. Им не досталось вчера пайков и воды. А Маду уже третий день едва на ногах держался. Нгози в бешенстве, но я боюсь…
Мужчина замялся, опуская взгляд.
– Боишься, что отправились к последним вратам?
– Боюсь, что нас ждёт та же участь.
– Да проклянёт Сет эту засуху…
– Тихо ты!
Кейфл бесшумно шагнул из тени к дверям. Меджаи выпрямились, принимая грозный вид, но, увидев принца, немного расслабились.
– А, это вы, господин. Отца вашего тут нет.
– Я знаю, – улыбнулся принц. – У меня для вас кое-что есть.
Он протянул вперёд мешок, в котором отчётливо слышался плеск воды в двух бурдюках, а из незалатанной дыры выглядывала головка сыра.
– Это?..
– Это нам?
Меджаи удивлённо переглянулись. Кейфл видел в их уставших глазах голод и радость при виде еды.
– Вам, вам, – кивнул он.
– Н-не положено, – попытался отказать один, но второй ощутимо толкнул его в бок.
– Спасибо, господин, – поклонился он.
– Вы только сразу домой отнесите. Если Нгози это в казармах увидит, то ни мне, ни вам несдобровать, – заговорщицки прошептал Кейфл.
Меджаи кивнули. Измученные голодом и жаждой, как и большая часть людей в сепате, они уже не думали о долге. Лишь о том, как прокормить себя и свои семьи.
В тот момент их меньше всего волновала охрана дверей в покои фараона, и, как только они получили из рук принца мешок, мигом покинули свой пост.
«Прости, Никаур, мы сегодня остались без воды», – подумал Кейфл. Даже членом царской семьи в день полагалось только по одному бурдюку. Засуха не щадила никого.
Принц открыл двери в покои отца и бесшумно проскользнул внутрь.
– Djet medu is shab rha, – прошептал он, сжав в руке одно из колец, подаренных наставником.
Кейфл лишь недавно выучил формулу открытия сокрытого и не был уверен в результате. Но, произнеся слова, почувствовал тепло хека, разлившееся по телу. Кольцо в руке нагрелось, изойдясь трещинами.
– Shab rha, – повторил принц.
Покои фараона окутало пурпурное сияние, и в дальнем углу из пустоты проявился постамент, на котором лежал золотой посох. Его навершие украшала голова Гора, над которой блестел рубин размером с детский кулак.
«А вот и ты», – устало улыбнулся Кейфл. Он стряхнул с руки пыль, в которую обратилось кольцо. На цепочке принц носил ещё два похожих дара от наставника. Они были слишком большими и пока ещё падали с тонких пальцев.
– Надеюсь, Гор не осерчает за то, что я собираюсь сделать с его подарком отцу… – прошептал он.
Про возможный гнев фараона Кейфл старался не думать. Как и про то, что хека, которую он собирался использовать, с большой вероятностью могла привести юного хекау к смерти.
* * *
– Я был глупцом, едва закончившим первый этап обучения искусству хека, – тихо признался принц, глядя себе под ноги. – Нашёл формулу призыва воды и решил, что с достаточно сильным артефактом её хватит для целой реки.
– И у тебя получилось, – слабо улыбнулась Ифе.
– Получилось, – Кейфл потёр запястье. – Отец потерял свой символ власти, дарованный ему Гором. Я пролежал без сознания почти целую луну, а потом…
Он замолчал.
– Что было потом?
– Потом я чуть ближе познакомился с командиром Нгози и его методами наказания провинившихся меджаев. По приказу отца.
Ифе в ужасе заглянула Кейфлу в лицо. Он оставался абсолютно спокоен.
– Ты… Тебя…
– Не надо, Ифе, – мягко улыбнулся юноша. – Это прошлое. И я ни о чём не жалею.
«Его наказали за то, что он спас весь Та-Кемет…» К сожалению, девушка очень легко могла поверить в то, что Хафур именно так и поступил с сыном.
Не сдержавшись, Ифе прикоснулась к руке Кейфла. Принц повернул ладонь, аккуратно обхватывая её пальцы. Эти прикосновения успокаивали его сильнее, чем все слова мира.
