Слуга Земли - Хоули Сара

Грудь горела, а страх бил по нервам, но я продолжала бежать, выжимая из себя всё, пока вокруг проносились монолиты, кристаллы и пруды. Мох, камни, вымощенная дорожка — всё мелькало перед глазами. Позади раздавались топот ног и хлопанье крыльев.

Один из нападавших приземлился прямо передо мной. Его изогнутый клинок блестел в свете, а изогнутая улыбка обнажила клыки.

— Разве ты не истинное предзнаменование? — сказал он.

Я проигнорировала его странные слова и побежала прямо на него. Его золотистые глаза широко распахнулись, когда кинжал в моей руке засветился, ликуя и жаждая большего. Тварь резко сменила форму: красные чешуйки превратились в чёрные перья, и он взмыл в воздух ястребом. Мой кинжал прорезал лишь воздух в том месте, где он стоял мгновение назад.

Мои ноги подкашивались, но я почти добежала до места, с которого всё началось. Искривлённые каменные ступени показались мне самым чудесным зрелищем на свете, и я бросилась к ним с криком облегчения.

Что-то обрушилось на меня сверху, сбив с ног. Я перекатилась, морщась от боли в коленях и руках, и подняла взгляд на своего крылатого противника.

Это была тёмно-красная Тварь с клыками и глазами, чёрными как оникс. Её уши были проколоты серебряными серьгами, а хвост заканчивался жестоким жалом. Я вскочила на ноги, и жало метнулось ко мне.

Действуя на инстинктах, я ринулась вперёд, сбив Тварь на землю и оказавшись сверху. Пока она пыталась оправиться, я вонзила кинжал глубоко в её глазницу.

Чёрная, едкая кровь брызнула мне в лицо и на шею, обжигая кожу. Через рукоять кинжала в меня влилась запретная радость, пока существо корчилось и затихало.

Остальные монстры остановились. Они смотрели на меня с выражением страха. Может быть, это был их генерал, и они не решались продолжать без неё. Или, может, они поняли, как и я сама, что я не задумывалась бы убить каждого из них.

Мне было всё равно. Я бросилась вверх по ступеням, прислушиваясь к звукам погони, пока, наконец, не выбралась в спасительную безопасность уровней людей.

***

После того провального опыта я больше не возвращалась к Тварям.

Единственное, что я узнала о испытании Дома Крови, — это то, что дом ценил силу. Но я и так узнала бы это рано или поздно. Неудача разочаровывала, но я понимала, что не стоит пытаться снова. Цена оказалась слишком высокой, а в следующий раз могла стать ещё выше.

Я убила пятерых Тварей. Из женщины, которая охотилась ради пропитания, я превратилась в ту, что убивает ради самозащиты.

Это было или моя жизнь, или их, так что я не испытывала особой вины за убийства. Но мне было стыдно за удовольствие, которое я ощутила в тот момент. Оно пришло от кинжала, через нашу странную эмоциональную связь, но осознание этого не облегчало ситуацию.

Что сделано, то сделано. Терзания ничего бы не изменили.

Хотя я больше не спускалась глубоко под землю, на человеческие уровни я всё же наведывалась — чтобы учиться языку жестов у Мо. Мы с Трианой выучили базовый алфавит и теперь работали над распространёнными словами и фразами. Это было увлекательно. Структура языка отличалась от устной речи, а нюансы значений передавались через выражение лица, движения губ или положение рук по отношению к телу.

Во время моего первого визита после ампутации Триана была бледной и слабой. Фейри-прислужники обрили ей голову перед тем, как отрезать язык, и она казалась совершенно другим человеком. Но в последнее время она начала снова улыбаться. Мы двигались медленно, с ошибками и недоразумениями, но она смогла сказать мне, что ей нравится её новая работа. — Никаких фейри, — показала она, когда я спросила, что именно ей нравится.

Я понимала её облегчение. Я ещё не видела бордель, но это был вопрос времени — мои исследования неизбежно привели бы меня туда. Какие ужасы могли скрываться за теми смотровыми глазками?

Я приносила Мо и Триане еду из кухни Дома Земли в качестве платы за уроки. Им было трудно глотать без языка, поэтому я выбирала супы, соусы и блюда, которые можно было легко положить в рот пальцем, чтобы тщательно разжевать перед глотанием. Но даже с учётом того, что я приносила, Триана становилась всё худее с каждой неделей. Когда я упомянула об этом, она пожала плечами. — Мало еды, — медленно показала она. — Но лучше, чем бордель.

— Что вы ели там? — спросила я, жестами повторяя свои слова. Она дала понять, что не против, если я буду задавать вопросы о борделе. Возможно, ей становилось легче, когда она делилась тем, что пережила.

— Хорошая еда. Но лучше голодать.

Я понимала. Раньше её держали, как выставочное животное: кормили изысканной едой, одевали в шелка, а затем продавали любому покупателю. Теперь она ела меньше, но её глаза стали радоснее, и она высоко держала голову. Её нынешние обстоятельства, какими бы мрачными они ни были, доказывали, что больше никто не владел ею так, как раньше.

Хотя, конечно, её всё равно держали в собственности, только иначе. Она больше не была трофейным животным, но оставалась собственностью фейри. Все люди были собственностью, включая меня.

Если бы в Мистей правил кто-то другой, изменилось бы это? Я размышляла об этом после урока. Если свергнуть короля Осрика, освободят ли людей? Благородные Фейри, несомненно, всё ещё захотели бы, чтобы им служили, но, возможно, условия стали бы лучше. Особенно если фейри вроде Друстана, Лары и Селвина получили бы власть влиять на будущее. Может быть, люди стали бы оплачиваемыми слугами, как большинству Фейри-прислужников. А может быть, они смогли бы вернуться домой, если бы захотели.

Я представляла это будущее, поднимаясь на верхние уровни. Я бы начала получать жалованье из глубоких сундуков Орианы, наполненных золотом фейри. Поскольку волшебный гардероб обеспечивал меня одеждой, а кухня — едой, мне не пришлось бы тратить эти деньги. Когда я накопила бы достаточно, я бы покинула Мистей и купила дом в деревне где-нибудь далеко на юге. Завела бы друзей, возможно, встретила бы любовь. Стала бы торговцем и отправилась через горы в Гримвельд, чтобы увидеть шестимесячное солнце, а затем спустилась бы в Линдвик с его огромными озёрами и густыми лесами. А потом вернулась бы в Энтерру, в дом, который я создала для себя.

Эта идея была настолько сладкой, что у меня перехватило дыхание.

Но лучшее будущее требует большего, чем просто надежда. Сейчас у меня были только мои выборы. Я выберу продолжать борьбу за это будущее, и мои действия, а не мечты, определят мою судьбу.

Когда впереди показалась группа Благородных Фейри, с Друстаном в их числе, я сделала выбор. Я подождала, пока принц заметил меня, а затем развернулась и вошла в пустую комнату.

Если что-то и изменится в Мистей, Друстан будет частью этих изменений.

Он зашёл через десять минут. Сегодня утром он выглядел небрежно, но притягательно: его яркие волосы свободно спадали на плечи, а белая рубашка была расшнурована на груди, обнажая бледную кожу с лёгким золотистым отливом. Закрыв за собой дверь, он махнул рукой, и на неё легло мерцающее оранжевое покрывало магии. Защита.

— Полагаю, ты хотела, чтобы я пошёл за тобой, — сказал он. — Иначе я совершенно не понимаю, что мы здесь делаем.

— Мы давно не разговаривали.

Его взгляд скользнул по моему лицу и опустился ниже, к едва заметному вырезу моего практичного синего платья.

— Восхитительно. Хотя обычно люди не вызывают принцев для непринуждённых бесед.

Его голос звучал, как дымчатый бархат, а слово «бесед» он выделил едва уловимым акцентом.

Я проигнорировала жар, охвативший меня от его намёка.

— Значит, ты можешь подходить ко мне, когда пожелаешь, но я не могу подойти к тебе? Не думаю, что так работает дружба.

Сердце заколотилось быстрее от собственной дерзости.

Вокруг его глаз появились морщинки, когда он улыбнулся.

— Значит, мы друзья.

Я глубоко вдохнула. Вот оно — моё заявление о намерениях, начало длинной череды выборов и действий, чтобы приблизить лучшее будущее.