Имя ударило, как пуля. Даже те, кто не знал, кто это, почувствовали, как воздух вокруг стал плотнее. Тяжелее. Словно сама академия начала задыхаться.
Айрон Солт стоял в центральном холле, рядом с символом академии — трёмя орбитами вокруг звезды. Его рука сжимала старый коммуникатор. Он знал, что помощь идёт. Знал, что Совет уже направляет силы. Но знал и другое.
Они не успеют.
Омнинет сходил с ума, как будто весь мир собрался в единый. Новое видео Оттавио Кросса. Ещё один удар по разуму. Но на этот раз не было речей о чистоте расы, не было призывов к возрождению через уничтожение. На этот раз это был рассказ отца.
Экран мерцал, как пламя свечи в темной комнате. Оттавио стоял перед камерой — огромный, плотный, с глазами, которые горели так, будто внутри него бушевала буря. И просто говорил. Говорил голосом, полным боли и ярости.
— Это не просто война за человечество, — начал Кросс, и его слова ударили в экран, словно пули. — Это война за мою дочь. За мою Лиру. Меня лишили её больше, чем на десять лет. Совет решил избавиться от меня. И теперь кто-то снова попытался забрать. Не правительство. Не Совет. Не какой-то там генерал или политик. Ниралиец. Существо, которое считает себя человеком, потому что носит кожу, как маскарадный костюм. Он называет… называло себя Кайросом.
Лео сидел перед экраном, затаив дыхание. Его пальцы впились в край стола. Он чувствовал, как сердце бьётся где-то в горле, как будто пытается вырваться наружу. Он видел её. Лиру. На фоне видео мелькали кадры: она связана, её лицо испуганное, глаза покрасневшие, волосы растрепаны. Она была жива.
— Он похитил её, — продолжал Кросс, и его голос становился всё холоднее. — Запер в подземелье на забытой планете.
На экране мелькнули кадры штурма. Тёмные фигуры двигались по скалистому ландшафту. Вспышки выстрелов. Крики. Затем — камера переключилась внутрь пещеры. Кровь на полу. Останки. И — Лира. Её лицо было грязным, но она смотрела прямо в объектив.
—Янашёл её, — сказал Кросс. —Яспас её. И если кто-то ещё попытается причинить ей боль… если кто-то ещё решится на то, чтобы использовать мою дочь как инструмент…
В кадре появилось изувеченное тело Кайроса.
Видео закончилось.
Экран погас.
Лео закрыл глаза. Он чувствовал, как внутри него борются два противоположных чувства: облегчение и вина. Облегчение от того, что Лира жива. Что с ней всё хорошо. Что она вне опасности. Но вина — потому что именно он дал Оттавио координаты академии. Именно он указал путь к Зенотару. Именно он стал ключом к тому, что принесло сюда Братство Пламени.
Лео чувствовал себя предателем.
Конец
