Особое условие (СИ) - Вудворт Франциска

Зейд усмехнулся и отпил алиму. Она оставалась теплой, от нее в груди точно зажигалось солнце. Или такое чувство от взглядов акифа, которыми он то и дело награждал меня?

— Несколько раз я замечала, что ваши глаза становились карими. — вспомнила я. — А сейчас они янтарные, как у…

— У хищной птицы. — кивнул Зейд. — Да, эта особенность появилась у моего рода с того времени, как предок аханы стал покровителем Игенборга. Мой пра-пра…много раз прадед спас его, и тот отблагодарил подобным образом.

— Я слышала, что предок аханы считается вашим покровителем. Но не думала, что он подарил какие-то способности.

— Не слишком сильные. — снова эта его улыбка. — Пара из них — долголетие и эти глаза. Они меняют цвет… при определенных обстоятельствах.

“При каких?” — взвыло мое любопытство, но я в прямом смысле прикусила язык. Не думаю, что его доверие распространяется до тех пределов, когда можно посвятить малознакомую эльфийку в подобные детали. Так что я ограничилась легкой улыбкой и фразой:

— Уверена, что остальные способности не менее впечатляющие.

Вокруг уже сгущались сумерки. Беседка вдруг осветилась мягким золотистым светом. Я невольно ахнула, когда увидела, что его излучают крохотные птицы с очень длинным изящным клювом. Они во множестве порхали вокруг беседки, пили нектар из множества цветов и очень нежно пели.

— Кто это? — вырвалось невольно.

Даже на эльфийской территории я не встречала подобных созданий! Они точно живые колокольчики. Точно крохотные лампочки, умеющие петь. Я вскинула руку, машинально открываясь всей своей сущностью этому чуду. И несколько пташек сели мне на локоть, нежно что-то начали напевать.

— Айна Риналлия!

— Я нарушила какой-то обычай? — спросила рассеянно. Перышки птиц казались просто нежнейшими, даже трогать страшно. Глаза светились золотистым, а клюв и правда оказался очень острым. Но при этом мне даже в голову не приходило, что они могут меня ранить.

— Просто, — акиф кашлянул, — это рилинды, они не покидают мой сад только потому, что я велел высадить цветы, нектар которых нравится им больше всего. Но они не даются в руки, необычайно пугливы. А у вас они точно ручные!

— Эльфийская сущность. — отозвалась я. — Мы — часть природы.

— Мы все — часть природы, айна.

— Да, — согласилась кротко, — но наш врожденный дар — чувствовать природу, общаться с ней, порой даже неосознанно. Это на уровне рефлексов. Я просто показала ей, что восхищена и не собираюсь причинить боль или поймать.

— Все эльфы так могут?

— Кто-то больше, кто-то меньше. У меня он средний, но я много занималась.

— Везде необходимо учиться.

— Верно. — кивнула я, с сожалением отставив пустую чашку. — Летите, малыши!

Рилинды вспорхнули, на миг закружились вокруг меня, образовав светящийся круг, и улетели прочь.

— Скажите… Зейд.

— Будете просить отпустить своего помощника?

— На самом деле я хотела выпить еще алимы. — вздохнула я, чуть прищурившись. — Но раз вы сами заговорили о Сириле…

— К сожалению, алиму можно пить ограниченно. Одна чашка в сутки. Насчет вашего помощника я распорядился. Ждите его завтра утром, айна. Не хочется, знаете, будить его сейчас.

— А мальчик? Он сможет до ярмарки хотя бы увидеться со своим дедом?

— Айна Риналлия, вы опять хотите откусить мою руку по самую голову? — попытался отшутиться акиф.

— Просто надеюсь, что в такой малости вы мне не откажете. Тем более дед мальчика очень переживает. И еще, — я подняла вверх палец, — этот старик — уличный певец. Знаете, его весьма ценят простые жители. Возможно, если он сочинит песню про благородного акифа…

— Айна Риналлия, — перебил меня Зейд, чуть подавшись вперед. — Уверяю вас, что про меня спето уже очень много песен. И практически все они хвалебные баллады.

— Не думаю, что еще одна песня вам помешает.

Зейд усмехнулся, по-прежнему разглядывая меня крайне внимательно. Мне казалось, в его взгляде мелькает нечто, отчего жарко становилось так, что рука сама собой тянулась к мелким пуговицам на платье. Расстегнуть, стянуть с разгоряченной кожи платье, ощутить прохладный ветерок.

Моргнула и подумала, что алиму много пить точно не стоит. С мыслями начинает твориться нечто странное.

И уже стемнело настолько, что наша встреча казалась более интимной. Точно огни в беседке объединили нас, а весь остальной мир пока отошел на второй план.

— Кстати, айна, перед тем, как закончить наш ужин, хочу вам кое-что сказать. Я начинаю опасаться вашей деловой хватки.

— Даже не знаю как реагировать. — призналась я.

— Вы ухитрились даже переманить на свою сторону одну из моих жен.

— Это не я! — начала протестовать. — Просто мы разговорились и вот…

— И Хаяла уговорила меня подписать вам временное разрешение торговли во время ярмарки. — продолжил Зейд. — Я провожу вас лично.

Я встала, опять вложив пальцы в его ладонь. На миг наши взгляды встретились, и почему-то мне не хотелось думать о том, как “уговаривала” его Хаяла.

Хотя о чем я думаю? У него две жены и огромный гарем.

Мысленно передернулась, не понимая, как можно делить того, кого любишь, с кем-то другим. Можно отпустить любимого, даже если все внутри разрывается от боли. Но быть с ним и знать, что он бывает еще с кем-то… нет, такого мне никогда не понять.

Видимо, от всех этих мыслей, выглядела я не слишком радостно. Иначе с чего бы уже неподалеку от огромных дверей, Зейд чуть сжал мои пальцы и тихо проговорил:

— Вы слишком много берете на себя айна Риналлия. Порой проще переложить свою ношу на чьи-то плечи.

— Тогда почему вы так не делаете? — задала я встречный вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Спасибо вам за чудесный ужин.

— Перестали видеть во мне монстра?

— Я и не видела. — ответила кротко, вскинув взгляд.

Да что же такое? Почему он так смотрит на меня. Даже у Рейна я не замечала подобного взгляда. А перед Зейдом я ощущала себя беззащитной даже под покровом корфы и наглухо застегнутого платья.

И руку мою он так до сих пор и не выпустил. Стража, застывшая по обе стороны дверей, напоминала каменных истуканов. И делала вид, что их акиф каждый день гуляет за ручку с эльфийкой. Но я просто кожей чувствовала, что эта новость в скором времени облетит все залы дворца. И что тогда?

“Этот нарр, — напомнила я себе, глядя в янтарные глаза, — этот нарровский нарр хотел забрать себе Арджану! Так что взяла себя в руки и давай езжай домой… то есть на постоялый двор. И принимайся за подготовку к ярмарке. А еще думай насчет духов акифу, чтобы его икалось, и Хаяле”.

— Спокойной ночи. — сказала, пытаясь высвободить руку из теплых пальцев.

Но прежде, чем меня отпустить, Зейд сделал нечто, отчего у меня в груди разом кончился воздух. Он чуть наклонился и на мгновение прикоснулся губами к моему запястью.

Мне много раз целовали руки. При дворе Повелителя эльфов подобное было в порядке вещей. Рейн порой любил греть мои руки дыханием. Но никогда меня не обдавало такой жаркой волной. Даже перед глазами на миг все поплыло.

Я едва не попятилась, кое-как взяла себя в руки и, подхватив юбки, пошла к двери. Не оглядываясь. Хотя спина уже дымилась от взгляда мне вслед.

Глава 19

Инасар Зейд эль Рошан

Я смотрел ей вслед и чувствовал себя мальчишкой, который в последний момент оробел перед первой красавицей. Риналлия уходила с идеально прямой спиной, ровным шагом. Но я знал, просто знал, что внутри она в смятении.

Оказывается под внешне холодной оболочкой царил вулкан чувств. Я понял это сегодня на башне, когда увидел как зеленые глаза заволакивает слезами. И не смог удержать в себе порыва, содрал корфу, увидел как слезы стекают по щекам и… едва не прижал к себе. Но сдержал порыв губами осушить слезы, хотя сейчас жалел об этом.

Точно мальчишка.

Стоял, смотрел ей вслед и думал, какого вкуса были бы ее губы там, на башне. Наверное, соленые от слез, но при этом такие обольстительные.