Крылья колдуна (СИ) - Ярошинская Ольга

— Это невероятно, — выдохнула она. — А я ведь знала, чувствовала, что в нашем мире есть волшебство. Вы должны прочитать мой роман! Он о простой девушке, которая оказывается потомком королей из волшебного мира…

— Откуда вы взялись? — спросила Сара, обходя его по кругу. Крылья постепенно исчезали, светясь радужными переливами. — Из другого мира?

— Маги — потомки расы анаэтов, — ответил Ланс, — Крылатых людей, которых истребили много лет назад.

— За что? — ахнула Селена, прижав руки к груди.

— Ну как — за что, — вздохнул он. — Когда есть кто-то, кто явно лучше вас, это может вызывать восхищение, уважение, любовь…

— Но чаще вызывает зависть, — кивнула Сара. — Вы не представляете, как часто я сталкиваюсь с этим в детском коллективе. Школьный класс — это ведь как модель общества, где все утрированно и увеличено, как под лупой.

— И как обычно поступают с теми, кто лучше? — заинтересовался Ланс.

— Во-первых, не все готовы признать чужое превосходство, — ответила Сара. — Ребенку кажется, что другому хорошие оценки ставят незаслуженно. Во-вторых, может начаться травля. Физически, разумеется, ученицу не уничтожат, но морально это может быть болезненно, особенно для неокрепшей психики. И это еще нам не приходится сталкиваться с родителями якобы недооцененных чад! А за свою преподавательскую карьеру я повидала сотни мам, которые уверены, что их ребенок — лучший, и готовы стены головой пробить, чтобы и весь мир это признал.

— Ладно. Теперь вы, — напомнил Ланс. — Позволите?

Он положил ладонь на солнечное сплетение Сары, посмотрел ей в глаза.

— Скажите «анаэ-таа», — попросил он.

— Анаэ-таа, — послушно повторила она. Они замерли в ожидании, но ничего не происходило.

— Селена, ваша очередь.

Селена подошла к Лансу, взяла его руку, положила себе на грудь, а сама провела пальчиками по его голому плечу.

— Чуть ниже, — сказал он, опустив ладонь. — А вам необязательно меня гладить. Теперь говорите.

— Анаэ-таа, — выдохнула Селена, закрыв глаза и прижавшись к Лансу.

— Ничего, — констатировал он, пятясь. — Что ж…

— Уверены? — спросила Селена, разочарованно заглядывая себе за плечо. — Анаэ-таа, анаэ-таа, — она повторяла заклинание с разными интонациями, все больше злясь.

— Тем лучше, — бодро сказал Ланс. — Теперь я могу быть уверен, что ведьма, из-за которой началась эта заварушка, не одна из вас.

— Ведьма? — нахмурилась Сара. — В пансионе есть еще один маг?

— И с очень недобрыми намерениями, — подтвердил Ланс.

— Надо найти ее! — воскликнула Сара. — девочки могут быть в опасности!

— Ах да, девочки тоже маги, — сказал Ланс. — Может, не все, но многие.

Сара прижала ладонь ко лбу, опустилась на стул.

— Конечно, это многое объясняет. Само устройство мира оказалось не таким, как я считала. Но почему вы все это нам рассказываете? — спросила она. — Ведь это наверняка большая тайна. Очевидно, что маги по какой-то причине скрываются.

— Верно, — безмятежно подтвердил Ланс, присаживаясь на край стола. — Это большой секрет. Но сейчас мне может понадобиться любая помощь. Когда все закончится, я попрошу Матильду внушить вам, что всего этого не было. Она может.

— Еще и Матильда, — кивнула Сара. — И что теперь? Как мы выберемся отсюда?

Ланс снова подошел к окну, вгляделся в тьму, и оттуда, словно полная луна, выплыл круглый желтый глаз, уставился на колдуна. Ланс быстро задернул штору, вернулся к дверному проему и попинал каменную кладку ногой, на которой еще остался ботинок. Потом открыл шкаф, ностальгически вздохнул, глядя в темное нутро.

— Мне надо в библиотеку, — сказал он, закрывая шкаф. — Матильда пошла туда. И там книга, от которой у меня волосы дыбом во всех местах. Сюда я попал с помощью артефакта, но я сам не знал, куда он выведет. А чтобы попасть в конкретное место, нам нужен проводник, способный перемещаться сквозь стены, иллюзии и миры. Селена, — позвал он женщину, которая продолжала бубнить заклинание себе под нос. — Вы, кажется, говорили, что дружили с Вивиан?

— Да, — подтвердила она.

— Прекрасно, — улыбнулся Ланс. — Проведем спиритический сеанс.

***

Петра шла к себе в кабинет, и ее острые каблучки мягко впивались в ковровую дорожку. Ей хотелось посидеть перед уроками в тишине, подготовить планы, может, просто помечтать. Хотя в последнее время Петре казалось, что все ее мечты сбылись. Она — директриса престижного частного пансиона. Ученицы — маленькие ангелочки. Бывает, проказничают, но это ведь дети. А какое место, какой воздух! Ее астма прошла как не бывало. Отражение в зеркале помолодело лет на десять. Теперь еще и Ланс. Он явно к ней неравнодушен. Глаза так и сверкают сдерживаемой страстью. Он молод, неопытен, и вряд ли рассчитывает на взаимность зрелой дамы… Петра поправила кудряшку надо лбом. Конечно, ничего серьезного и не будет, но закрутить короткий роман — почему бы и нет. Они оба рыжие, а ведь всем известно, что рыжие — самые страстные любовники. Это будет настоящий взрыв! Петра потянула за корешок книгу из сумочки. Можно почитать, пока есть время. Осталось всего страниц тридцать, и теперь она растягивала удовольствие, смакуя каждый абзац. Герои помирились, и продолжали мириться вот уже десятую страницу.

Дернув ручку, Петра вошла, оторвалась от книги и замерла на месте. Перед ней вытянулись зрительные ряды, сбоку оказалась пустая сцена, обрамленная бордовым занавесом.

Она недоверчиво обернулась на захлопнувшуюся за ней дверь, перевела взгляд на девочек, столпившихся в актовом зале. Похоже, здесь собрались все ученицы пансиона, кроме старшеклассниц.

— Странно, — пробормотала Петра, нажала на дверную ручку, но та не поддалась. — Я, наверное, задумалась и свернула не туда. Что за собрание? Почему вы не на занятиях?

— Дверь пускает только в одну сторону, — ответила одна из девочек. — Мы не можем выйти.

— Как это? — возмутилась Петра. Она попыхтела у двери, пытаясь ее открыть, но вскоре сдалась.

— Я шла в столовую, — сказала кудрявая девочка с глазами, полными слез.

— А я в класс, — подхватила другая.

— Я вернулась в комнату за учебником, а попала в актовый зал. Как такое может быть? Он ведь в другой части пансиона!

— А я шла в туалет, — пискнула девочка лет семи, скрестив ноги.

— Мы все оказались в актовом зале, — подытожила Петра. — Понятно. Что ж, скоро нашу пропажу обнаружат и откроют дверь.

— Но почему мы все сюда попали? — спросила первая.

— В мире много непознанного, — наставительно ответила Петра. — И этим мы сейчас и займемся — будем учиться и познавать мир. Раз уж мы все здесь собрались, проведем урок… допустим, литературы. Да, у нас здесь разновозрастные классы, но хорошая литература достучится в любое сердце.

Она вынула из сумочки книжку с обнимающейся парочкой на обложке и прижала ее к груди.

— Я хочу в туалет! — воскликнула девочка, сжимая коленки.

Петра обвела взглядом зрительные ряды, сцену.

— О! — радостно воскликнула она и указала на пузатую фарфоровую вазу в углу. Выбросив оттуда сухие цветы, приглашающим жестом позвала девочку. — Давай поставим ее на сцену и задернем штору, — доброжелательно предложила Петра. Взгромоздив вазу, деликатно сдвинула занавес. — Итак, рассаживайтесь, начинаем урок.

— Нас заманили сюда каким-то колдовством, заперли, а вы ведете себя, как ни в чем ни бывало! — кудрявая девочка так возмутилась, что даже перестала плакать.

— Все нормально, — успокаивающе сказала Петра, снисходительно улыбнувшись. Змейка подмигнула ей красным глазом с запястья. — Не говорите глупостей. Занимайте места, я почитаю вам вслух. Это роман о любви — вот где настоящее чудо.

Она вытащила на середину сцены стул, проводила взглядом пунцовую от смущения девочку, спускающуюся по ступенькам в зал, посмотрела на рассаживающихся на зрительных рядах учениц.

— Если еще кому-то нужно пописать, ваза большая, — добавила Петра, села и открыла первую страницу. — Итак. Весенним утром, когда ветер принес в открытое окно аромат цветущих апельсиновых деревьев, а горничная подала завтрак из свежайших булочек, джема, горячего шоколада и клубничного йогурта, Элеонора узнала, что ей придется выйти замуж…