Вакулу звать не пришлось. Только Чуб двинул на поиски кузнеца, как тот замаячил на горизонте. Старик стал активно махать ему, мол, поторапливайся, и Вакула перешел на легкий бег.
Рыжая неодобрительно покосилась в мою сторону и качнула головой. Я пожал плечами — не моя же придумка!
Слушая Дину, Вакула не переставал буравить меня гневным взглядом. Я даже позавидовал черту — мои габариты явно превосходили ямку от выдернутого овоща! Пришлось делать вид, что я увлечен трудовым процессом!
— Не может такого быть… Это бесовские происки! — Кузнец хрустнул пятерней сначала одной, затем другой руки. Благо, сегодня мы были на равных — я мог защититься лопатой!
Но мои опасения не подтвердились.
— Смотри за ним в оба, — приказал он Чубу, после чего кивнул рыжей. — Что уж делать, пошли!
Дождавшись, когда Вакула с Диной завернут к селению, рогатый выбрался из укрытия и стал подкрадываться к телеге. Кузьмич, вновь пристроившийся на ней, все пытался караулить меня, однако веки его предательски подрагивали. Он не замечал копошения под ногами. А, как известно, недооцененный противник — предвестник поражения…
Грудь черта увеличилась в несколько раз, щеки раздулись — казалось, он вот-вот лопнет! Вобрав в себя воздух, рогатый с шипением выдохнул прямо на Чуба. В следующую секунду тот резко распахнул глаза и, чихнув в усы, повалился на спину. Из телеги послышалось мерное похрапывание.
— Не люблю, когда мне мешают! Теперь его пушечным выстрелом не разбудишь! — Черт довольно потер ладони и стал стремительно набирать рост. Уже через пару мгновений он вернул себе прежний облик. — Приступим!
Выставив перед собой руки, нечистый со свистом подул на грядки. Земля под нами забугрилась, затряслась… Откуда ни возьмись налетел ветер, да такой сильный, что меня отнесло к телеге. Спрятавшись за ней, я осторожно выглянул — черта не сдвинуло ни на шаг! Более того, он побежал прямиком на ветер! Стоило копыту коснуться грядки, как свекла с оглушительным "Ба-бах!" подлетала вверх! Клянусь, все поле ходило ходуном, в воздух взметались комья земли… Я только и делал, что прикрывался от обстрела — летело со всех сторон!
Не прошло и пары минут, как урожай с грохотом приземлился у телеги. Откашливаясь от пыли, я выбрался из укрытия. Передо мной предстала целая свекольная горка, на вершине которой горделиво восседал черт.
— Бал кончен! — сверкнул он зубами. — Засим откланяюсь!
— Подожди, а я?!
— Ну, посиди тут немножко для правдоподобности маневра! Этот очухается часика через три. Ты ему скажи, что так и так, все сделал, пока ты храпел. А Вакула не раньше обеда управится! — разъяснил мне рогатый, сияя как медный таз.
Поле затихло. Черт по щелчку пальцев исчез. Забаррикадированный свеклой, весь перепачканный, я присел рядом с безмятежно сопящим Чубом. Вакула мне эту победу не простит…
Глава 25. Лямур, тужур, бонжур
Глава 25. Лямур, тужур, бонжур
Время тянулось, как липкая патока. Я без остановки наматывал круги. В какой-то момент даже поймал себя на мысли, что гонять ворон — довольно занимательно, когда вокруг тебя сплошное поле.
Чуб очнулся вовремя: я как раз шел от редиса к телеге. Продрав глаза, он потянулся и, встретившись взглядом со свекольным нагромождением, так и подпрыгнул на месте.
— Ба!..
— Ну что, в хранилище повезем? — спросил я, с важным видом отряхивая руки.
— Так это я что… заснул?! — Кузьмич схватился за сердце. — Меня ж Вакула в бараний рог скрутит!
— А откуда он узнает? — усмехнулся я. — Я — молчок!
— Сманить меня, супостат, хочешь? Не мог ты так скоро управиться! — Чуб вскочил и, глянув на небо, грозно замахал кулаками. — Вон, солнце еще даже не в зените, а четыре сотки бурака уже убраны!
— Правду говорю, сам справился! На одежду мою глянь! — Грязные от "обстрела" вещи пришлись как никогда кстати! — Ну, кого я мог позвать сюда?
— Знаемо кого… — фыркнул Чуб и отвернулся.
— Я один пришел! Ты это своими глазами видел! — предъявил весомый аргумент. Черт не пойман — значит, его и не было!
— Нечисто тут! — сдвинул кустистые брови Чуб. — Не могли у лошадей все подковы за ночь поотвалиться! Вакула свою работу на совесть делает!
— Меня в конюшне не было, я ночью спал, а не подковы с лошадей снимал! А если ты подозреваешь кого-то, знай, что я на черта управы не имею. У него для этого хозяйка есть. — Я был непреклонен.
Немного поразмыслив, Чуб с зубовным скрежетом поверил мне. Исподлобья зыркая, он все же помог загрузить в телегу около половины урожая — за раз ни телега, ни кобыла не могли увезти больше. О том, сколько штук я закинул в кузов, я даже думать не решался. Счет шел не на десятки — на сотни. Не все корнеплоды были большими, попадались и мелкие. Но это не облегчало задачу: от одинаковых многократных движений рука вскоре стала подрагивать.
За вожжами был Чуб, я трясся рядом на пассажирском. Стоило нам въехать в селение, как на дорогу откуда ни возьмись повалил народ. Все провожали нас "охами" и "ахами", кто-то всплескивал руками, кто-то пытался увязаться за урожайной телегой. Наконец мы подъехали к овощехранилищу — наверное, самой длинной постройке среди хозпомещений.
— Макар, на сушку принимай! — крикнул Чуб мужичку, вышедшему навстречу.
Как только телега была разгружена в несколько рук, мы покатили за оставшейся частью. Во второй раз было тяжелее, однако я старался изо всех сил, дабы не потерять шаткое расположение Чуба. Честно, никогда не думал, что в своей жизни буду копать и грузить овощи! Опыт не из приятных, повторения не хотелось!
Когда со свеклой было покончено, я распрощался с Чубом и припустил отсюда без оглядки. Хозяйственные помещения занимали довольно большой кусок селения: я миновал ангар, птичник, коровник, теплицу… и, к своему несчастью, прошел мимо конюшни. Оттуда как раз выходил Захар в сопровождении Вакулы…
— Ну, бывай! У меня сейчас лекция с ребятками! — махнул он кузнецу.
Тут-то Вакула и увидел меня… Глаза его стали похожи на две монеты, кулачищи непроизвольно сжались… в одном он так не кстати держал молоточек…
— Захар! — Я бросился лекарю наперерез.
Тот, погруженный в свои мысли и до этого не замечавший меня, вздрогнул.
— Пан завхоз! Ты ж на поле должен быть!
— А я там уже закончил! — подхватив его под руку, прибавил шаг. Спину мою буквально пытались поджечь ненавистным взглядом!
— Неужели? Шустряк, ничего не скажешь! — Захар с усмешкой прищурился. — Ты по вопросу какому-то? Я в академию бегу.
Обернувшись, я застал кузнеца уже в компании Чуба, идущего за мной по пятам. Случившееся он пересказывал с такими восклицаниями… что я понял: в хату мне нельзя! Перспектива быть свернутым в бараний рог грозила не только Кузьмичу.
— Так я тоже в академию! — выпалил на одном дыхании.
Захар аж кашлем зашелся. Похлопав его по спине, поспешил объясниться:
— Я сегодня совершенно свободен! Вот и подумал, чего без дела сидеть? Ребяток просвещать же нужно!
— Нужно… — как-то не очень уверенно ответил лекарь. — Правда, внешний вид у тебя… не как у преподавателя.
— Грязи бояться — в поле не ходить! — переиначил я всем известную фразу. — Не на что мне одежду заменить. Обокрали. Еще давно.
— Ладно, накидкой моей прикроешься. Неча адептам дурной пример подавать, — повел усами Захар. — Поторопимся — пара вот-вот начнется.
Этого можно было не говорить! Я и так торопился!
***
В академии было шумно и суетно: адепты сновали по коридорам, о чем-то громко переговаривались, спорили… Но стоило Захару выйти из "учительской" с оглушающим колокольчиком, как все разбежались.
Шелестя черной накидкой, я шагал за лекарем в кабинет травознания. Захар предложил заменить его на первый раз. Начать мне следовало с будущих выпускников — по словам лекаря, неокрепшим умам грозила опасность от моего преподавания.
