Песнь ветра и тьмы (СИ) - Гринберг Александра

На хорошеньком лице волчицы проступило раздражение пополам с презрением.

- Потому что трус и дуралей. С Дирком весело, но увы - из нас двоих только у меня достаточно большие яйца.

- Не могу с этим поспорить.

Медленно, крошечными шагами они сокращали дистанцию. Тициана скалилась так радостно, будто уже была по локоть в его кишках; Кэрт же, несмотря на яростную истерику кота внутри, был холоден и сосредоточен - как всегда, когда шёл на дело. Между убийцей и жертвой не должно быть ничего личного, ведь это мешает сделать работу как следует.

- Знаешь, я рада.

- Чему, Ани?

- Что милая Астрид убежала посреди свидания. - Тициана вздохнула с притворной грустью. - Если так подумать, то с девицами вроде неё та-ак скучно. Они до последнего не проливают слез, не молят о пощаде, не хнычут, как малые детишки... Дирк любит таких ломать. Но не я. Мне важнее процесс, а не результат.

Кэрт досадливо поморщился, ментальным пинком загоняя вглубь сознания взбешенного кошака. «Не сейчас, пухан, остынь». Недовольство вспыльчивой зверюги может стоить жизни им обоим.

- О чём бишь я? - делано задумалась волчица. - Ах, да... я рада, потому что вместо милой Астрид мой досуг скрасишь ты, Кэрт. Меня так интригуют твои железные когти! Покажи мне свои когти, Кэрт, - она жадно облизнулась, желто-оранжевые глазищи полыхали в сумраке южной ночи, - а потом отведаешь моих.

- Сперва отведай вот это, сука, - предложил Кэрт самым любезным тоном, выхватив из ножен меч.

Тициана в ответ скривилась.

- Как и ожидалось от шелудивого полукровки. Ты всегда был таким... человечишкой.

- И горжусь этим.

Говорить больше было не о чем. (Да и выхлестанная с часок назад пинта обезболивающего уже выдыхалась; вскоре калечная спина о себе напомнит.) Ловким прыжком Кэрт сократил расстояние и ударил... Увы, чистокровная волчица заведомо ловчее. Она увернулась - легко, словно без усилий, - и тут же метнулась наперерез, метя когтями ему в глотку. Промахнулась... вскользь задела плечо. Четыре косых пореза слабо заныли; рукав пропитался кровью.

- Кармирский клинок, подарок госпожи Хельты! - восхитилась Тициана. - Так я для тебя особый случай? Как мило!

Кэрт на это лишь фыркнул. Чесать языком в драке - гиблое дело.

Тициана нанесла ему ещё два скользящих удара, прежде чем удалось сбрить мечом, два когтя с её правой руки.

- Жаль, не железные... - посетовала она рычащим полушепотом. И хитрым обманным движением разодрала Кэрту запястье. Зелья заглушили боль, однако меч он выронил.

Пришлось-таки показать малышке Ани свои железные когти. Вот только владел он ими не в пример хуже, чем клинком. Человечишка. Покалеченная рука тоже не добавляла прыти. Тициана ни разу не дала себя задеть, великолепно держала дистанцию и злобно хохотала, запрокидывая голову. А затем вмиг спрятала когти и со всей силы въехала Кэрту в живот.

Когда он продышался, то обнаружил себя лежащим на песке. Левая рука тоже была покалечена, притом сильнее правой.

- Не рыпайся, котик, - велела Тициана, навалившись сверху. - И не шевели лапками, а то я их переломаю. А потом настанет черед шеи.

- Разве не в этом смысл?

Кэрт уже и сам понимал, что не в этом. Если он до сих пор жив, значит, она чего-то хочет. (И, вероятно, боится, что за убийство «котика» Хельта её со свету сживет.)

- Госпожа Хельта права: живой ты полезнее, - выдохнула она, склонившись ближе. Он поморщился - изо рта волчицы пахло кровью и несвежим мясом. - Ты как-то снял один свой браслет... Сними мой - и забудем об этом маленьком недоразумении. Идет?

Чтобы снять браслет, у него ушли годы. Десять лет на теорию, десять лет на практику и еще шесть лет, чтобы исказить плетение сложнейшего составного артефакта. Только тогда рабский браслет сошел с его руки, оставив на память безобразный шрам.

Однако же Кэрт охотно кивнул.

- Идет, - прохрипел он, криво ухмыльнувшись. А затем подался вперед и вонзил зубы в нежное белое горлышко.

Кэрт никогда не был настолько человечишкой, как она думала. Да сейчас он в принципе далек от всего человеческого. Рот наполнился соленой и горячей кровью, что упругой струей хлестнула из разорванной артерии, и Кэрт позволил себе сделать несколько глотков. Кровь врага согрела нутро лучше всякого виски, пустив по венам убойную смесь из животной ярости и жгучего возбуждения.

Он это действительно ненавидел, но, Бездна, как же это здорово - чуять близкую смерть какого-нибудь мерзавца. А уж если убил ты его голыми руками, не мечом, не как человек...

Остановиться и не озвереть было сложно, но Тициана помогла. Обмякнув было на нем, она вскинулась, стиснула его плечи когтистыми руками и припадочно задрожала. Её желание обернуться зверем было предсказуемо: оборот ненадолго усиливает регенерацию. Да только драться в процессе слегка... проблематично.

Захрустели кости, жутко исказилось окровавленное лицо, рана на горле начала стремительно сужаться...

Низко зарычав, Кэрт сбросил с себя потяжелевшее тело волчицы и принялся методично рассекать податливую плоть. Запястья, бедра, пах, грудина... он старался повредить как можно больше кровеносных сосудов, чтобы бесноватая тварь истекла кровью побыстрее. Боль в покалеченных руках ощущалась даже сквозь дымку зелья, однако раны успели подзажить. Да и без зелья он бы продолжал драть когтями мерзкую маньячку, что посмела покуситься на его, Кэрта, личную валькирию. Никакая боль сейчас не была достаточной, чтобы удержать его в рамках человечности.

Глава 32

Когда превращение девушки в волка замедлилось и сошло на нет, Кэрт понял, что ему удалось. Он отполз подальше от уродливого полузверя, трепещущего в мешанине крови и песка, уткнулся головой в колени и тяжело задышал. Кот не ел человечины, но Тициана и не была человеком... собственный зверь Кэрта требовал вернуться к поверженному врагу и начать жор.

Это одна из тех вещей, в которых Кэрт не уступал и уступать не собирался. Он не полоумная тварь вроде Людоеда и его почти-покойной подружки.

«Не почти, - меланхолично отметил он и, пошатываясь, поднялся на ноги. Голод схлынул, оставив после себя легкую тошноту и брезгливость от металлического привкуса во рту. Тициана лежала неподвижно, устремив в небо потухшие волчьи глаза. Звериные черты схлынут через пару часов после смерти, а пока что злобная красотка стала на редкость уродливым трупом.

Кэрт наклонился и аккуратно стянул рабские браслеты с располосованных ручонок Тицианы.

- Как договаривались, Ани.

Тело Тицианы он не собирался оставлять здесь - имелись другие планы, - а потому оттащил его на мелководье и пригвоздил мечом ко дну, чтобы не унесло. Пусть кровь выйдет, а он пока займется несостоявшейся волчьей закуской.

«Непутевый с него выйдет душегуб», - снова вспомнилась давняя фраза, свысока оброненная Арманом в споре с Хельтой.

Это ещё мягко сказано. Путевый оставил бы скулящую девицу подыхать, ну или ждать подмоги в лице хороших парней... Кэрт тяжко вздохнул и направился к помянутой девице. Предварительно закрыв привычной тонкой маской нижнюю половину лица - нечего светиться перед цивилами, да и сложно корчить хорошего парня, когда у тебя вся рожа в крови.

- Да не сожру я тебя! - рявкнул он, опустившись рядом с девушкой на одно колено - та вся сжалась, словно он уже приставил нож к её горлу. Ну, или штаны расстегнул. - Я тебя не трону, - проговорил он уже спокойнее. - Она тоже. Она вообще больше никого не тронет. Понимаешь ты, что я говорю? Кивни.

Девушка закивала, мотая головой вверх-вниз, а затем расплакалась - кажется, от облегчения. Вблизи стало очевидно, что, несмотря на пережитое, она очень хорошенькая и столь же молодая, ещё подросток. Кэрт неловко коснулся огненных волос, спутанных и кое-где слипшихся от крови; девушка вздрогнула, но не отшатнулась.

Серьезных ранений он не заметил - за исключением поврежденных сухожилий. Еще синяки. Много синяков. В том числе и в вырезе легкого цветастого платьица, и на бедрах - перепачканная кровью короткая юбчонка от возни на песке сбилась чуть не до самого пояса. Белья на девушке не было.