О свободе (СИ) - Гичко Екатерина

- Что там? - Дарилла с любопытством выглянула во двор и замерла.

Четверо крепких жрецов за порванные поводья затаскивали в храмовый двор упирающегося всеми копытами Злыбня. Здесь же уже был статный конь наагасаха. Вид у него был потрёпанный, на ногах и крупе имелись большие проплешины и даже пара страшноватых царапин, словно на него зверь какой напал. Вёл себя конь наагасаха не в пример Злыбню спокойнее, хоть и сторонился людей с несколько высокомерным выражением на морде.

- Нашли в трёх верстах отсюда, - просветил девушку жрец, который её и позвал. - Устроили бой с тремя позушниками.

Позушники? Дарилла с любопытством посмотрела на него. Это кто такие?

- Боевые лошадки, - одобрительно протянул жрец.

Девушка опять посмотрела на лошадей и обнаружила, что у коня наагасаха вся морда в крови, а у Злыбня копыта.

- Ну-ну, девочка, спокойнее! - уговаривал один из жрецов лошадку Ерхи.

Дарилла запоздало вспомнила, что ранее лошадку звали Метёлкой и она действительно была «девочкой». Девушку это даже немного удивило.

- Ты рада? - жрец внимательно посмотрел на неё.

- Да, очень, - девушка ослепительно улыбнулась.

Теперь, по крайней мере, не придётся думать, откуда взять ещё пару лошадей. Или даже не пару, а тройку. Правда, Низкан был категорически против того, чтобы оставить своего коня здесь. Дарилла вспомнила тёмно-гнедую лошадку, которую видела сегодня на заднем дворе. Коняшка неуверенно переступала, оберегая одну из передних ног, которая была увита заживляющими амулетами. Повязку с её левого глаза уже сняли, и Дарилла могла видеть тёмный провал на месте глазницы. Дорого достался лошадке этот переход.

Жрецы рассказывали, что они нашли Низкана недалеко от храма. Видимо, он смог удержаться при падении со склона в седле, а напуганная лошадь потом ускакала далеко от места событий. Когда силы окончательно покинули мужчину, он упал на землю и остался лежать там. А израненный конь не бросил его. Жрец с некоторой гордостью сообщил, что он даже пытался защитить своего хозяина. Узнавший об этом Ерха тут же дал безымянной лошадке имя - Преданный. А Низкан наотрез отказался менять коня на другого.

Дарилла действительно хотела сторговать у жрецов другую лошадь взамен Преданного. Ей казалось, что после таких испытаний животному будет лучше здесь, в покое и безопасности. Но Низкан... Обычно тихий мужчина резко заявил, что тогда вместе с лошадью они могут оставить здесь и его самого. У девушки после этого разговора кошки на душе скребли, словно она в чём-то виновата была. Поэтому решила оставить всё как есть. А там пусть наагасах решает, когда окончательно в себя придёт.

На пороге храма появился Ерха. Его рука всё также покоилась в лубке.

- Ба! - воскликнул он, поражённо рассматривая найденных лошадей. - А я иду, значит, по коридору и слышу ржание. Думаю, неужто моя дурная скотинка явилась? А это и взаправду она!

Обниматься с лошадкой старик не рискнул, но счастливая, от уха до уха, улыбка прекрасно говорила о том, как он был рад встрече. Ещё больше он обрадовался, когда лошадь попыталась укусить за плечо одного из жрецов.

- Вот укусючая тварь, - с нежностью протянул Ерха.

Дарилла дождалась пока лошадей уведут на задний двор и направилась к храму.

- Ты к нашему змею? - поинтересовался Ерха.

Девушка молча кивнула, а старик вздохнул и почесал бороду закованной в лубок рукой.

- Смурной он какой-то. Может, по душам поговорить...

- Нет! - решительно запретила разговоры по душам Дарилла.

Дядя только вчера пытался прорваться к наагасаху для разговора с бутылкой густой наливочки. И где только нашёл? Жрецы, что ли, откупились, чтобы беседами не донимал?

- Да ему, мож, выговориться надо! - с укоризной произнёс Ерха.

Дарилла только зыркнула на него, и старик тут же сбежал по ступенькам вниз, решив посмотреть, как устроят его животинку.

Девушка же направилась к наагасаху. Добравшись до его комнаты, она осторожно постучала, выждала полминуты и после этого зашла внутрь.

Наагасах лежал на сложенной постели и смотрел через распахнутое окно на сад. Хвост его был разложен по всей комнате. Дарилла осторожно переступила через него и поставила ведро рядом с пустым тазом.

- Как самочувствие? - как можно бодрее спросила девушка, переливая воду.

- Замечательно, - скупо ответил Риалаш, приподнимаясь. - Спасибо, дальше я сам.

- Точно? - можно было и не спрашивать.

Наагасах кивнул.

- Тогда... я пойду? - нерешительно спросила Дарилла.

Риалаш опять кивнул. Девушка погрустнела. Наверное, действительно нужно поговорить с ним, но как? На мгновение она замерла, но потом всё же вышла, так и не решившись открыть рот.

Риалаш проводил её взглядом и тяжело вздохнул. Большая удача, что всё обошлось и никто не умер. И это не его заслуга. Он потащил их в горы, думая, что сможет уберечь от всех опасностей, но в итоге пострадали они ещё в самом начале. Дарилла осталась совершенно одна, без какой-либо помощи и с тремя полутрупами на руках. Этим ли ему гордиться?

Он, наследник нагов, проживший на свете не один век, не смог предусмотреть обвала. Да они в горах чуть ли не ежедневно происходят! Почему он не подумал об этом? Переоценил себя? Слишком многое возомнил о собственных возможностях? Становилось дурно при мысли, что, пока он был без сознания, с девочкой могло что-то случиться. А она же ещё совсем ребёнок! Смог бы он называть себя мужчиной, если бы подобное произошло?

Риалаш угрызался этими мыслями с тех пор, как пришёл в себя. В голове туманными обрывками витали события-воспоминания о том, как он попал в храм. Память его не подвела, поэтому мужчина помнил многое из своего полубредового состояния. И то, что он был слаб, как новорождённый ребёнок, помнилось особенно хорошо.

За окном уже садилось солнце. Подумав, Риалаш поднялся, покачнулся (голова всё ещё кружилась) и пополз прочь из комнаты. В коридоре он задумался, куда бы вообще податься, и решил найти Ерху. Старик своей болтовнёй здорово умел развеивать тоску.

Встреченные в коридорах жрецы и послушники реагировали на наагасаха почти равнодушно, уже привыкнув к мысли, что в их храме находится редкий для этих мест гость. Ерха же нашёлся в комнате Низкана.

Когда Риалаш отворил дверь, старик удивлённо воззрился на него. Низкан же продолжил тщательно ощупывать пострадавшую ногу: он успел заметить приближение нага, взглянув через стены.

Наагасах опустился на пол и, посмотрев на Ерху, попросил:

- Расскажи что-нибудь.

Старик сперва удивлённо посмотрел на него, а потом воровато оглянулся на распахнутое окно и, подавшись вперёд, предложил:

- А мож, выпьем?

Брови Риалаша удивлённо и заинтересованно изогнулись.

- А есть?

Ерха заговорщицки хмыкнул и выудил из-под полы бутыль с красноватой густой настойкой.

- На горных ягодах... не помню, каких, - с гордостью произнёс Ерха. - Местные мужики подсобили.

Риалаш крепко задумался. Но ненадолго.

- Наливай, - решил он.

- Низкан, будешь? - без особой надежды спросил Ерха.

Вольный посмотрел на него своими синими глазами... ну, показалось, что посмотрел... и неожиданно кивнул, хотя слов старика по обыкновению не понял.

- Вот это по-нашему! - одобрил Ерха.

Через полчаса обильных возлияний одурманенный выпивкой Риалаш рассказал обо всех своих переживаниях. Ерха успел уже дважды сбегать за наливкой и последний раз притащил аж три бутылки.

- Ты понимаешь? - наагасах силился донести до Ерхи суть своей проблемы. Глаза его пьяно поблёскивали. - Я ж не защитил! А она... - он взмахнул руками, не в силах внятно объяснить, что именно «она».

- Да чувой... чивой... зачем так переживать? - старик икнул. - Ты знаешь, какая она у меня? Девка-кремень! Она и горы своротит, и небо перевернёт... Тока денег много тратит. А это плохо.

- Да? - засомневался наагасах.

Низкан, завалившись спиной на хвост нага, пытался выудить со дна бутылки последние капли забористой настойки.