Деллин Шторм (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна

   И они горели.

   Я закрыла глаза, но все равно видела пламя, охватившее плакаты. Сотни Деллин смотрели на меня, в то время как их неторопливо разъедал огонь. Это был не протест, это был акт отчаяния тех, кому уже нечего было терять.

   Над городом громыхнуло. Кто-то потянул меня за руку назад, но я вырвалась, продолжая всматриваться в толпу, пытаясь не смотреть на собственное пылающее лицо. Арен был прав – что-то не так. Что-то тревожное повисло в воздухе.

   В меня полетела магия. Сначала огненная, затем к ней присоединились льдинки, комья грязи и земли, а вскоре и камни. Уотерторн выругался, выставил передо мной ледяную стену, но одна из огненных стрел разбила ее на мириады осколков.

   - Хватит! – мой голос эхом пронесся по площади. - Прекратите!

   Что я собиралась делать? Начать объяснять, что пыталась их спасти? Откреститься от брата? Сказать, что не могла иначе, что тот выход с ним был вынужденным? Арен был прав, нужно было уходить, но я стояла как вкопанная, ошеломленная ненавистью. Раньше я думала, что после первого курса школы смогу выдержать любую травлю, но оказалось, что с настоящей ненавистью я ещё даже не сталкивалась. Она проникала в поры, растворялась во мне, отравляя так же, как проклятье брата отравляло Штормхолд.

   Мне чудились среди людей темные фигуры, а когда по ногам хлестнул огненный кнут, я впервые рассмотрела внизу того, кто это сделал. Встретилась взглядом с Лорелей и обреченно покачала головой.

   - Убирайся туда, откуда пришла! – прокричал кто-то.

   Толпа будто очнулась – и взорвалась криками одновременно с раскатом грома, который всех заглушил. С неба хлынул дождь. Он шел стеной, вода мгновенно скопилась меж обломков и камней и с шипением испарялась, когда на нее попадала огненная магия.

   - Они не дадут тебе жить, – пронеслось над балконом.

   Люди внизу не слышали голос Акориона, он звучал слишком тихо, а я не могла не слушать.

   - Никогда не примут. Убьют всех, кто встанет на твою сторону. Столкнут Штормхолд в войну, как когда-то это сделали мы с Кростом. О, нет, конечно, твои друзья от тебя не откажутся. Станут говорить, как любят тебя, возможно. Шушукаться за спиной. Винить тебя в том, что проиграли. Им придется прятаться всю жизнь, как это делает малышка Брина, потому что ты даже не представляешь, что натворила…

   Я услышала смешок.

   - В их глазах. Думала, я сидел сложа руки на Земле? О, я очень хорошо усвоил, как легко сотворить травлю. А ты так любезно принесла в этот мир социальные сети… пожинай плоды, любовь моя. Впрочем, я никогда не полагался на виртуальный мир, это слишком зыбко. Поэтому мы с Изабеллой приготовили подарок.

   - Какого хрена происходит?! – рявкнул Бастиан. – Делл!

   Он сбил меня с ног, потому что из рук Лорелей стремительно вырвался огненный дракон. Успел обдать нас жаром, прежде чем раствориться в воздухе, подчинившись силе огненного короля. Я поморщилась – коленка от падения неприятно саднила, а парой минут ранее хлыст все же дотянулся и оставил на коже ожоги.

   Толпа аплодировала ей, площадь окрасилась в оранжево-красные тона от горящих плакатов. Я не ошиблась, видя темные фигуры: толпу подогревали и заводили. Страх перед богиней отступал, страх вообще не свойственен разъяренной массе. Лорелей встречали, как героиню, а в нас с Бастианом вновь летели камни и грязь. Они словно забыли, что еще совсем недавно видели в нем короля и защитника.

   Лорелей забралась на возвышение, торжествующе вскинув кулак с крупицами. И в этот же момент на балконе появились принцессы.

   - Нам скучно, госпожа, - расплылась в улыбке Изабелла.

   - Мы хотим новую подругу, - усмехнулась Мия.

   - Не смей! – рыкнула я, с трудом поднимаясь.

   Но Изабелла уже повернулась к Лорелей, которая ещё не поняла, что происходит. А поняв и закричав, едва удержалась на ногах – пламя хаоса ласково обняло ее, в один миг превратив девушку в реальное воплощение пылающих портретов.

   - Какого… ты можешь это остановить?! – к нам подскочил Уотерторн.

   Я покачала головой, не в силах отвести взгляд от Лорелей. Ее крики заглушили ропот толпы, дождь и гром. Стали единственным звуком, гимном нового мира.

   - Это он? Делл?

   - Принцессы, – ответила я. - Изабелла.

   - Тварь.

   От бессилия Бастиан выругался и, наверное, я должна была его понимать. Люди не видели принцесс, люди видели Лорелей, рискнувшую выйти против меня и жестоко за это поплатившуюся. Никто не решался подойти и сбить пламя, да в этом и не было больше никакого смысла – так же стремительно, как разросся, крик захлебнулся и умолк.

   Кажется, кто-то нажал внутри меня на кнопку «выкл».

   Я не стала смотреть, как тело Лорелей превратится в пепел, как ветер подхватит его, чтобы развеять над площадью. Не стала смотреть на улыбающихся принцесс и уж точно не стала бы ждать, когда среди них появится еще одна фрейлина богини смерти.

   Поднялась, пошатываясь, и, прежде, чем Арен и Бастиан спохватились и увели бы меня прочь, спрыгнула с балкона.

   Приземлилась мягко, почти невесомо. Народ испуганно расступился. Криков больше не было, как и угроз и проклятий. В меня не летели камни и стрелы, только ненавидящие взгляды и еще, быть может, роболепный страх.

   Когда-то давно Акорион показывал мне это. Показывал толпу, в гневе скандирующую мое имя, только я никогда не была сильна в предсказаниях, а еще не понимала намеков.

   Злость внутри затопила все прочие чувства. Гнев, взращенный на обиде, может натворить немало дел. Их ненависть была так сильна, что я научилась ненавидеть в ответ. Все хорошее во мне, то немногое, что удалось сохранить от девочки Деллин Шторм, сгорело вместе с жертвой, которую я не просила.

   Три года я пыталась ею быть. Три года пыталась быть хорошей. Три года отворачивалась от зеркала, что услужливо демонстрировало ту, кем я всегда была. Они толкали, я поднималась и улыбалась. Они отворачивались, а я просила дать мне шанс.

   Может, не Акорион был частичкой хаоса, а я? Может, меня не должно было случиться, потому что, если вдуматься, все, что произошло с этим миром, произошло из-за меня.

   Тучи разошлись, обнажив темное небо с мерцающими звездами. День и ночь будто поменялись местами, еще на шаг приблизив Штормхолд к хаосу.

   Три звезды, три спутника, ярко сияли, освещая людские головы.

   А потом навсегда погасли.

   Она стояла посреди площади, темная статуэтка в окружении огней. Флеймгорд обступила плотная тьма, она накрыла Штормхолд, спрятав под собой все страхи и пороки, оставив лишь совершенство линий, очерченных отблесками пламени. Фигуру богини, бессильно опустившую плечи. Сломанную игрушку, забытую в витрине старого магического магазинчика.

   Страх подгонял, пьянил и дурманил. Страх перед тьмой, лицо которой явил темный бог, затуманил и разум, и человечность. Казалось, толпа способна на все – и она была способна. Готовая мстить, терзать, уничтожить символ их потерь, вдруг оказавшийся так близко.

  Таара все еще сжимала в руках меч, способный одним движением оборвать ее жизнь, на этот раз окончательно. Запекшаяся кровь в полумраке казалась черными дырами в идеальном магическом клинке.

  Стоило кому-то вырвать из ее рук оружие – и она знала, что почувствует, что ощутит, когда плоть прорежет колдовская сталь.

  А еще – почти хотела.

  Медленно, остановив пустой равнодушный взгляд на одном из тех, кто держал в руках обгорелые останки плаката, богиня протянула меч. Перехватила за клинок, от чего черная кровь смешалась с ночной неестественной тьмой и протянула, словно призывая и прося.

  Драконий крик и треск электричества слились в единый грохот. Тара отшатнулась, а люди в панике разбегались. Они появились словно из ниоткуда – дракон и бог, встали между ней и толпой, закрыв собой, и ни у кого не возникло и мысли пойти против тех, кто был готов защищать ее до последней капли крови.