Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый! (СИ) - Кривенко Анна

Джонас дико побледнел и даже отшатнулся.

— Что??? — выдохнул он. — Вы что тут такое городите??? Мы не «вместе»!!!

Его лицо начало резко покрываться красными пятнами: то ли от гнева, то ли от ужаса. На пальцах вдруг полыхнули подозрительные искры, и я поняла, что сглупила: похоже, у парня сейчас будет магический выброс.

Ой!

— Тише, тише!!!! — я рванула к полкам с зельями, схватила один пузырек и стремительно всунула Джонасу в руки. — Пей!!!

Он уже тяжело дышал, ноздри раздувались, но пузырёк всё же взял.

Чтобы он быстрее успокоился, я поспешила исправить оплошность:

— Извини за резкость! Наверное, мне не стоило озвучивать свои подозрения…

Джонас опрокинул в себя успокоительное зелье, и искры с его пальцев срываться перестали.

— Да, вы поспешили с выводами… — пробормотал он, хотя выглядел на удивление удрученным.

— Тогда дам тебе один совет, — произнесла я миролюбиво, но твердо, — чистосердечно признайся во всем перед Хранителями! Это наилучший выход, поверь…

Джонас снова вздрогнул и посмотрел на меня затравленно.

— Я не могу… — проговорил он резко осипшим голосом. — Тогда я лишусь всего!

Мне вдруг стало его искренне жаль. Он действительно попал в затруднительное положение. Если признается, лишится подружки, которую, похоже, очень любит. Если не признается, может в конце концов лишиться будущего места среди Хранителей…

— Ладно, — произнесла я, вздыхая. — Обещаю, что не выдам вас! Но будь осторожен, Джонас! Твое будущее в твоих руках! А теперь иди, я займусь… Селием!

Джонас, выглядевший растерянным и беспомощным, кивнул и быстро вышел из палаты.

Я же принялась девчонку переодевать…

Глава 40. Уже не враги, уже не друзья…

Селена

— Просыпайся!

Меня нещадно били по щекам, заставляя открыть глаза.

Я поморщилась и не сдержала стон.

Когда открыла веки, увидела над собой лекаршу Джину.

— Проснулась? — она не очень дружелюбно выгнула бровь.

Я не сразу сообразила, что вообще происходит. Поэтому слегка кивнула, но потом до меня дошло: она обратилась ко мне в женском роде!

Внутри все похолодело, и я резко присела на койке, тут же почувствовав сильное головокружение.

Джина буквально поймала меня, начав тут же ругать за импульсивность.

— Чего вскакиваешь? Страшно???

Я посмотрела на женщину со смешанным чувством паники и надежды.

Она легко уловила мое настроение и ухмыльнулась.

— Совесть проснулась? Хочешь во всем чистосердечно признаться?

Я поникла, понимая, что теперь уж точно не смогу остаться в Академии даже на несколько дней…

Стоп!

А что вообще произошло?

Память нахлынула воспоминаниями, заставив меня крепко задуматься. Нападение Берроуза, преображение Мика…

— А как там мой друг Мик? — прошептала я.

Джина пожала плечами.

— Не знаю, такого не поступало. А теперь я требую объяснений: почему ты здесь? К чему этот маскарад?

Я переключилась на текущие проблемы и выдала лекарше ту же саму версию, которую рассказывала Лиэлю Совермо: мол, хотела развить дар, а происхождение не позволило бы поступить в Академию в облике девушки и так далее.

Джина, на удивление, прониклась.

— Понимаю… — протянула она. — Женщинам в нашем мире пробиться в мире магов почти невозможно…

Похоже, она переживала что-то подобное, поэтому я, немного обнаглев, решила просить ее о снисходительности.

— Значит вы не выдадите меня? Пожалуйста, не раскрывайте правду хотя бы еще некоторое время!

Джина посмотрела на меня с любопытством. Она явно хотела задать мне сотню вопросов, но потом почему-то тяжело выдохнула и произнесла:

— Ладно! Так уж и быть! Я добрая. И я тоже женщина, поэтому могу тебя понять… Только вот… зря ты завела отношения в стенах Академии, девочка…

— Отношения? — все внутри меня похолодело.

Женщина смотрела мне в глаза испытующе.

— Я про лучшего ученика Академии, твоего соседа…

Я вспыхнула.

— У н-нас нет никаких отношений…

Но вспомнив наши незаконные поцелуи, я опустила глаза. Отношений нет, а вот контакт есть. Точнее, был…

Я тяжело выдохнула и этим, наверное, вызвала очередную волну сочувствия: всё-таки лекарша на деле оказалась совсем не такой суровой, какой хотела казаться.

— Ладно, — пробормотала она. — Это твое дело. Но прими мой совет: Джонас Лиррэй тебе точно не пара. Ты из низов, а он королевский родственник. И ты здесь незаконно. Порви с ним. Позволь ему доучиться и стать Хранителем. Если ты его любишь, не отнимай у него возможность осуществить его большую мечту…

Мне стало так неловко вдруг от мысли, что все это время я совершенно нагло пользовалась Джонасом, вообще не принимая в расчет его жизнь и интересы. Да, я конечно же ожидала, что он ничего даже не вспомнит, этим оправдывая свои действия, но факт оставался фактом: я портила ему жизнь. А теперь, когда он застал меня за посягательствами на его тело, я вообще заслуживаю самого страшного наказания…

Проклятье!

Меня тут же придавило жутким чувством вины. Едва сдерживая эмоции, я собралась срочно покинуть лазарет. Джина не стала мне препятствовать. Наоборот, молча выдала мне мои собственные чистые вещи и вышла, позволяя спокойно переодеться.

Уже через десять минут я медленно шла по коридору, терзаясь ужасной тоской и безысходностью.

Я оказалась в ловушке, и выход у меня только один: найти вампира и за любую цену уговорить его помочь мне выбраться в земли моего отца.

Или просто умереть здесь от голода.

Кстати, сделать последнее вообще не сложно: к Джонасу я теперь ни ногой! А без чужой энергии на тот свет я отправлюсь быстро…

В таком состоянии я и добралась к нашей с ним комнате.

Мне было откровенно страшно. Я боялась смотреть ему в глаза. Но здесь были мои вещи, и я должна была их как минимум забрать. А еще умолять его не отдавать меня на суд Хранителей еще хотя бы несколько дней…

Ну как же всё сложно!!!

Ладно. Хватит! Возьми себя в руки!

Я скрепилась и осторожно постучала.

Не дождавшись ответа, я толкнула дверь и вошла.

Джонаса не было. Я ощутила облегчение.

Присела на свою койку и почувствовала навалившуюся жуткую усталость.

Даже не заметила, как прилегла, а потом и вовсе провалилась в беспокойный и мучительный сон…

***

Джонас

Я был раздавлен.

Мой мир покачнулся под натиском очевидной внутренней катастрофы: я действительно глубоко неравнодушен к Селию Джайзу. И не могу его ненавидеть. Хочу, но не могу!!!

Моя мечта стать Хранителем накрылась медным тазом. Такой, как я, не может стать в ряды великих магов Элевейза!!!

Но, как ни странно, даже это перестало меня особенно волновать.

Что со мной??? Как вышло, что я утратил все свои привычные ценности и стал на эту скользкую дорожку?..

Целый день я промаялся без дела и ближе к вечеру отправился подышать свежим воздухом.

Когда же вернулся в свою комнату, то обнаружил Селия, крепко спавшего на своей койке.

Я замер посреди комнаты, чувствуя, как сердце безумно колотится от волнения.

Злости уже не было. Только какая-то безысходность.

Я больше не мог винить его.

Я не лучше его.

Но… я никогда открыто не признаюсь в своей позорной слабости, НИКОГДА!

Я не опозорю свой род и не стану потакать своим чувствам. Лучше будет, чтобы Селия отправили как можно дальше от меня до самого конца этого курса, а там я уже покину Академию, и это безумие, надеюсь, закончится…

Я обессилено присел на край своего спального места и замер.

Джонас Лиррэй! До чего ты докатился!

Взгляд невольно переместился на мальчишку, и от вида этого миловидного лица у меня снова что-то сжалось внутри. Он выглядел таким же слабым и беззащитным, как тогда, когда я нес его — мокрого и без сознания — в лазарет. Тогда же я и понял, что окончательно пропал…

Мучительно закрыл глаза.