Бывший. Злой. Зеленый (СИ) - Новикова Татьяна О.

Это было бы честнее по отношению к девушке, которая сейчас трещала, что пошла в торговый центр с Лексом, и тот был одет в одну одежду, а потом задержалась в магазине косметики, а Лекс встретил её в другой футболке. Сказал, мол, столкнулся с каким-то парнем, и тот залил ему одежду напитком. Пришлось срочно покупать новую футболку.

Её это не смущало. Наоборот, она смеялась от того, что с Лексом постоянно приключаются какие-то ситуации. То уехать срочно надо, то вот обольет кто-нибудь газировкой.

А мне стало грустно. Что хорошего в отношениях, где ты всегда недоговариваешь, где не можешь быть честен на все сто?

— Диан, а что у тебя со Златоном? Вы давно вместе? — спросила меня Ира, и во взгляде ее читалось: “Пожалуйста, давай переведем тему, я не могу больше слушать про этого Лекса”.

— Недавно. Пока сложно сказать, насколько у нас всё серьезно, но мы ищем точки соприкосновения. В последние годы я с головой ушла в работу. Мне непривычны отношения с мужчиной, — я не любила такие расспросы и каждый раз пыталась ответить максимально корректно и без подробностей. — Но Злат замечательный. Он смог меня расшевелить.

— Ой, он вроде такой бабник… — Маринку обтерли полотенцем и попросили лечь на массажный стол. — Тебя не смущает, что он непостоянный? Вот мой Лекс…

— Не смущает. Люди меняются, если очень этого захотят, — улыбнулась я, пока Марина не начала опять рассказывать о близнеце и информация о нем не полилась у меня из ушей.

Тая все это время молчала — ей делали какой-то особенный массаж всего тела, и мне казалось, что девушка просто заснула. Конечно, это было не так. Но меня радовало, что она расслаблена, что ей хорошо, что её не смущает наша болтовня о мужиках.

Я нисколько не пожалела, что составила компанию девчонкам. Под конец вечера мы с Ирой совсем сошлись характерами и взахлеб обсуждали наши работы. Маринка тоже была неплохая, просто такая влюбленная, что её приходилось периодически перебивать.

Когда бесконечный набор процедур иссяк, мы сидели в сауне, распаренные, сонные. В предбаннике заваривался травяной настой. От камней пахло эфирными маслами.

Тая улыбалась.

— Спасибо, что вы со мной, — сказала она. — Если честно, я не хотела устраивать девичник, думала, что валяться весь вечер не особо интересно. Но теперь понимаю — зря. Мне не хватало чего-то такого. Это очень расслабляет.

— Были бы тут мужчины-стриптизеры, мы бы расслабились еще сильнее, — хихикнула Маринка. — Я вон пыталась массажиста подбить чуть-чуть оголить торс, так он так смутился, будто непристойность какую-то прошу.

— Ты к нему откровенно подкатывала, — фыркнула я. — Парень испугался, что ты не отстанешь и ему придется разминать твои ступни голышом.

— Да не-е-е, — Марина нахмурилась. — Вам показалось. Я бы не стала подкатывать… У меня же есть Лекс…

— Не надо про Лекса!!! — в один голос взмолились мы с девочками.

И дружно рассмеялись.

Мы разошлись, когда совсем стемнело и бултыхаться в бассейне дальше было бы просто безрассудно — потому что завтра мы бы проспали свадьбу. Татьяна дала последние рекомендации, как закрепить результат от спа-процедур. Все поблагодарили её и, бесконечно зевая, двинулись спать.

Я сознательно не пошла в номер, сделала вид, будто забыла цепочку в раздевалке.

— Можно задать вам несколько вопросов? — спросила Татьяну, которая вернулась в холл спа-комплекса.

Она кивнула, но настороженно, словно опасалась моего любопытства.

— Вы не знаете, как умер мой отец?

Женщина повела плечами.

— Никто не знает. Я от всех разные версии слышала. Сами понимаете, по дому всякое шептали, прислуга была на взводе, когда это случилось. Но истинных причин никому не сказали. Одни говорили, что сердце внезапно остановилось, другие, что отравился чем-то. Про проклятье слышала, даже про то, что ваш папа косточкой подавился. Короче, кто во что горазд, так и напридумывали.

— А Виктор что? — Я закусила губу.

Сознательно отгораживала себя от этой информации, пыталась поставить блок и не думать о смерти отца, но весь вечер так или иначе возвращалась к ней.

— Ничего. Он дела сразу же в свои руки взял, никому сплетничать не позволил. Многие потому и решили, что он убил Осипа Никандровича. Слишком уж хладнокровен был Ковтун. Как будто ожидал чего-то такого и даже готовился.

Я кивнула.

Ничего нового, в принципе, не услышала. Да и глупо было надеяться, что Татьяне известно больше, чем другим.

— Он вас-то не донимает? — Женщина поморщилась. — Ну, Ковтун, я имею в виду. Все-таки вы единственная дочь графа, его прямая наследница по крови.

— Нет-нет, — хмыкнула я. — Виктор пытался наладить со мной контакт, но у него не получилось — и он не стал настаивать.

Правда, для того чтобы он “не стал настаивать”, мне пришлось сойтись с бывшим мужем.

Но эти мелочи ни к чему знать обычной массажистке.

— Ну и хорошо. — Кажется, Татьяна действительно была рада слышать, что бес не пытается со мной разделаться. — Отдыхайте, Диана Осиповна. Вы замечательно выглядите.

Я ушла в номер, долго ещё ворочалась в постели, пытаясь собрать мысли в кучу. Те упорно расползались.

Отец мною гордился. Не стыдился, не считал ошибкой. По-своему любил меня. Наверное, потому и не лез в мою жизнь, не вставлял палки в колеса, даже когда я поступала неправильно и недопустимо для наследницы рода Вяземских.

Жаль только, что всё это я не услышала от него самого.

Глава 15

Склад артефактов, оставшихся от графа Вяземского, находился в подвале. Это была надежно оборудованная комната, с защитными рунами на стенах и бронированной дверью — хоть ритуалы проводи, хоть пленников держи или просто используй как секретное хранилище.

На магические ритуалы Виталик был не способен, но оценить искусно сделанные колдовские реликвии мог.

А еще неимоверно интересовало, способна ли человеческая аппаратура засечь чары. Возможно ли с помощью науки управлять всеми этими приспособлениями?

Отец никогда не пользовался ничем подобным. У него было кольцо с определителем ядов, да и, собственно, на этом все.

Златон же называл подобные артефакты «побрякушками» и был к ним абсолютно равнодушен.

Ну да, если ты в один момент способен стать бронированным и невосприимчивым к магическим атакам и отравам — то действительно, зачем тебе какие-то «побрякушки»?

В “Цербере” же, насколько Виталик знал, имелся целый отдел по изучению артефактов. Но туда обычного человека и близко не пустили бы. Уровни доступа, секретность, и все такое.

Зато в доме у Ковтуна оказалось достаточно спросить.

Ему удалось приспособить одну из своих еще старых студенческих разработок — нейросеть, которая в теории должна была уметь анализировать магическую составляющую и выявлять закономерности. Тогда он хотел с ее помощью изучить отца, его мозговую активность. Понять, в чем отличие между ним и Виталиком. И может быть… как-то попытаться стать тем, кем отец хотел его видеть.

Не слабым бесполезным человеком, а настоящим чертом.

Но папа тогда не дался «на опыты», и Виталя забросил это дело. Теперь же объектов для изучения было хоть отбавляй.

В конце концов, ему удалось активировать один из артефактов.

Он был самым простеньким. Маленькое колечко с синим камушком. Описаний к амулетам не было, но, судя по всему, одно должно было обладать охлаждающим действием. И когда Витале удалось с его помощью остудить воду…

Это был как подарок на Новый год, день рождения и Рождество вместе взятые. Он трижды замерил температуру проклятой колбы, чтобы убедиться, что ему не померещилось.

Он только что магически снизил температуру воды. Пусть всего на семь градусов…

Он и магия — в одном предложении.

То, о чем он мечтал всю свою жизнь. То, что с десяти лет, когда только отец нашел его, он просил на все праздники лично для себя.

Сердце стучало так сильно, что заглушало мысли в голове. Этим надо было с кем-нибудь поделиться, хотя бы чтобы убедиться, что он действительно прав и артефакт работает. Выбежав из подвала вместе с кольцом, рванул на себя дверь огромной гостиной. Но, оказалось, не вовремя.