Стена между нами (СИ) - Кос Анни

— Говорил ведь, ты никто против меня. У тебя нет иного выбора. Подчинись — и я оставлю в живых твоих сестер и брата, позволю родителям состариться в счастливом неведении того, как презренна их дочь.

С этими словами он убирает преграду между нами и спокойно идет к выходу.

— Подумай хорошенько, — бросает напоследок. — Не спеши. У тебя есть время до свадьбы. А после… После я приду, чтобы лично вложить в твою руку оружие и насладиться тем, что ты должна была проявить с самого начала, — покорностью.

Он уходит, даже не прикрыв за собой дверь, оставив меня наедине с выбором, в котором нет и не может быть правильного решения.

Главa 24. На берегу

Не помню, как выбралась из того домика, как нашла дорогу обратно. От всего сказанного и услышанного меня трясет. Метка на руке не просто горит — она сжигает, но это ерунда в сравнении с остальным. Какая ирония! Ненависть коверкает тела ардере, а у нас, людей, ломает души. Кромсает их, рвет в клочья, как обезумевшее зверье — пойманную добычу.

Мне душно в городе. Тесно. Страшно. Я хочу закричать в пустоту, раствориться, как ненастье, исчезнуть, пролиться на землю дождем. Хочу сбежать. От Риана, Дорнана, себя и от жестокого, безнадежного выбора.

Под удивленными взглядами стражей спускаюсь во двор замка, подхожу к порталу и активирую его, приложив к камню ладонь. Пространство внутри вздрагивает и начинает светиться, формирует тонкую гладь перехода. Делаю шаг — и проваливаюсь в травы на побережье.

Океан вздымает огромные валы, с шумом катит их к берегу. Это не настоящий шторм, лишь его отголоски, но даже этой сдержанной мощи хватает, чтобы внушить трепет. Песчаный пляж, по которому мы с Дорнаном гуляли всего несколько дней назад, полностью прячется под волнами. На лице, волосах, одежде мгновенно оседают сотни крохотных соленых капель, но я всё равно иду по самому краю обрыва всё дальше на север.

Рыхлая земля постепенно становится плотнее и суше, а затем тонкий покров почвы прорывают камни. Упрямо двигаюсь вперед. Земля начинает подниматься, скалы подо мной набирают высоту, а грохочущий прибой, наоборот, отдаляется, закипая белой пеной в пропасти внизу. С непонятным мне самой упрямством карабкаюсь всё выше. Позади — горы и долины, впереди — кривой коготь мыса, вцепившегося в водную гладь мертвой хваткой. Я хочу добраться до самого края, хочу остаться со стихией один на один.

Дорога занимает много времени. Несколько раз поскальзываюсь, падаю коленями на ноздреватый, изъеденный ветром и временем камень, обдираю руки до крови, но упрямо встаю, продолжая путь. Замираю, лишь когда до обрыва остается не более десятка шагов.

Позади горит закат, в спину мне хлещет ветер, его пение и шум волн заглушают все прочие звуки. Во всем мире остаются только трое: я, небо и океан. И только тут я наконец могу выплеснуть свои переживания. Кричу, упав на колени и обхватив себя руками, вою от разочарования и обиды, зная, что никто не увидит, не осудит, не накажет презрением за слабость.

Война, истина, ложь алти-ардере… Дорнан казался мне самым надежным из всех, кого я узнала по эту сторону Стены, а может, и за всю жизнь. Неужели, мне снова надо сомневаться в нем? Но я не хочу, не хочу, не хочу!

Кто он на самом деле? Обманщик, умело играющий на моих надеждах, или такой же несчастный, как и я сама, бегущий от чужих и собственных ошибок, опасающийся выпустить на волю безумие, однажды овладевшее его дедом и его народом? Смерть и огонь в ответ на один отказ, сотни жизней за раненое самолюбие одного?

Как же больно! Мой мир разбивался уже столько раз, что я устала собирать осколки. Сомнения, вечные сомнения, сомнения без конца и края… Они рушат изнутри, заполняют легкие, вытесняя воздух, лишают голоса и слуха, ломают последние опоры, ввергая в пропасть безумия и страха. Но я не хочу. Не желаю так.

Меня никто не спрашивает. Риан думает, что выиграл, и не без оснований. Прошлое можно простить или забыть, но настоящее — оно просто есть, только за него и имеет смысл бороться. Я не могу отказаться от семьи, подписав приговор им и другим ничего не подозревающим людям, но могу отказаться от чего-то другого…

У меня всё еще остается выход, в сущности простой и очевидный. Мысль о нем ранит, несмотря на все сомнения в честности ардере. Если Дорнан откажется от меня сам, Риан потерпит поражение, не начав бой. Уцелеют и драконы, и мои родные по ту сторону Стены, а платой станет всего лишь одно разбитое сердце.

Я будто растворяюсь в мешанине ветра и крохотных брызг. Меня нет. Я плод чужой воли, оружие, предназначение и рок. Я дочь, жена и мать. Я сосуд чужой жизни, надежд и собственных страхов. Я ветер, я океан, я камень. Пустая оболочка. Что угодно, но не человек.

Кажется, еще немного — и я рассыплюсь на части, меня морозит и жжет одновременно, тело сотрясает крупная дрожь, не сразу понимаю, что эти ощущения не плод воображения, а реальность. На коже вспыхивают языки бело-голубого пламени, во все стороны от меня тянутся тонкие нити магии, взятой у Дорнана. Они пронизывают толщу скалы, замирают в воздухе, опутывают каждую мелочь, каждую травинку или мелкий камешек. Я словно оказываюсь в центре гигантской паутины, бабочка, пойманная в ловушку.

Вытягиваю руку, поддеваю пальцами одну из сияющих нитей, она отзывается протяжным звоном, натягивается и рвется с громким хлопком. По руке ударяет оборванный конец, на коже остается тонкая алая полоска. Вскрикиваю, прижимая рану к губам, невольно отшатываюсь — и цепляю еще с десяток других нитей. Магия вздрагивает и приходит в движение, а вместе с ней — окружающее пространство. С треском раскалывается скала под моими ногами, черными змеями бегут во все стороны разломы.

Замираю, боясь вздохнуть. Толчок. Сперва несильный, потом второй, гораздо ощутимее, — и камень начинает мелко дрожать. Небо, склоны, волны — всё подергивается пеленой искажения, очень похожей на ту, что окутывает ардере в момент смены облика. Мыс, словно ленивый великан, ворочается во сне и начинает медленно раскачиваться, оседая в ревущие волны.

Я не успеваю даже испугаться, просто в одно мгновение теряю ощущение направления и опору под ногами. Перед глазами мелькает кромка скалы, а потом мир переворачивается, увлекая меня в бездну. Падение, удар, холод. Над головой смыкаются соленые волны.

Кругом — пена, идущие ко дну камни, мешанина грязи, меня неудержимо закручивает в мутном водовороте, тянет в глубину. Рвусь изо всех сил на поверхность, но одежда сковывает движения, закрывает обзор, да и в какой стороне спасительный воздух, остается только гадать. И всё же тело, повинуясь самому древнему и могучему инстинкту, отчаянно ищет путь к спасению.

Мне помогает случайность: глубинные волны, налетев на прибрежные скалы, отбрасывают меня на открытое пространство, на мгновение выталкивая на поверхность, словно поплавок рыбацкой сети. Одна секунда, прежде чем новая волна накрывает с головой, но я успеваю сделать глубокий вдох.

Сколько продолжается эта борьба, я не знаю. Минуты растягиваются в вечность и окончательно замирают, единственное, что сейчас имеет значение — выбраться, вдохнуть, не потерять сознание, не сдаться. Ветер и течение влекут меня прочь от берега, а холод сковывает руки и ноги всё сильнее. Вспыхивает предательская мысль, что, возможно, сейчас самое время прекратить борьбу, разорвав тем самым хитросплетение сотен судеб, но я… я хочу жить! Отчаянно, неистово, дико. Вопреки всему и всем.

А ледяной океан сжимает невидимые когти. В следующий раз я не успеваю добраться до поверхности — и делаю судорожный вздох под водой. Соль обжигает легкие, заливает нос и горло, я бьюсь, теряя сознание, проваливаясь в темноту.

И потому не успеваю разглядеть огромную черную тень, со страшной силой врезавшуюся в поверхность океана.

Кто-то хватает меня за волосы, тянет резко и больно, увлекая за собой. Я уже почти ничего не вижу и не понимаю, лишь жадно глотаю воздух и судорожно цепляюсь за своего спасителя. Мельком замечаю полыхающие яростью синие глаза, а потом на нас обрушивается новый пенный вал.