Жена для Полоза (СИ) - Кариди Екатерина

Привыкла она, что Саша всегда с ней. Как теперь без него спать? Тоскливо вдруг стало, захотелось туда, где он. Домой.

И вдруг шорох рядом.

Она вскинулась… Еле рот ладонью успела зажать. Он, Саша. Стоит рядом, улыбается.

— Ты…Ты как тут оказался?

— Оля, я всегда буду рядом, — сказал так легко и естественно, как будто для этого не надо было шагать через миры и на седьмой этаж карабкаться по стене ужом.

А потом просто утянул ее, как есть, босую и в одной ночной рубашке, на балкон. Там в цветочных горшках была земля. Достаточно было одного соприкосновения с землей, и они удрали вдвоем до самого утра.

Неизвестно, как провел ночь У-Лэншшш, которому пришлось срочно дергаться, но у Хозяйки ночь была замечательная. Вернул ее Саша ближе к рассвету. И спала бы она до полудня, но надо было еще сходить на старую работу.

***

На работу они пошли вдвоем. Решать вопрос трудоустройства Алише. И уже неизвестно, кто кого на самом деле охранял, потому что первое время нагиня всего шугалась даже при ее высокой способности к адаптации.

А Ольге было удивительно. Она отсутствовала в этом мире всего какой-то месяц, но уже совершенно четко осознавала, что ее дом там. И работа у нее там. А здесь… Здесь тоже кое-что интересное осталось.

Вот, кстати.

По пути к кабинету директора им встретилась гранд-дама — замгенерального по кадрам. Замерла, и удивленно так на нее уставилась, как будто призрака увидала.

— Оленька? Вы???

— Здрасьте, Марина Александровна, — сказала Оля.

А у той натурально глаз задергался.

— Но как…? — пробормотала она, глядя на руку, на которой было то самое кольцо змеиное обручальное, и тряхнула головой. — Это же невоз…

Ну да, невесты никогда еще назад не возвращались. А ей можно, она же Хозяйка. И пока гранд-дама эту невероятную информацию осмысливала, пока челюсть подбирала…

И тут Марина Александровна наконец заметила стоявшую рядом с Ольгой Алише. Ох, и выражение было у нее, разве что клыки ядовитые не высунулись. Да и у Алише вид был соответствующий. Как говорится, рыбак рыбака…

— Пройдемте ко мне в кабинет, — наконец прошипела гранд-дама, метнув на Алише взгляд далекий от восхищения.

— Кхммм, — дала о себе знать покашливанием Ольга.

Обе женщины разом повернулись к ней. А она сложила перед собой руки и спросила:

— Могу я быть уверенной, Мария Александровна, что вы трудоустроите мою подругу?

Гранд-дама вскинула на Ольгу глаза. Много разных чувств было в этом взгляде, однако она склонила голову и уже другим тоном прошипела:

— Конешшшшно.

Ну вот и все тут. Можно было уходить. Адаптация пошла полным ходом, и через несколько минут гранд-дама уже шипела на Алише, с которой они заперлись вдвоем в кабинете:

— Ты новенькая, знай правила. Проявляй уважение ко мне. И чтоб ты не смела класть свой глаз на генерального. Генеральный мой!

— Фсшшшш? — фыркнула новенькая, плотоядно сверкнув глазами. — На что мне твой плешивый генеральный, тут найдутся мужчины и помоложе!

***

А Оля отошла за угол. С родителями она еще утром попрощалась. Теперь надо было только найти безлюдное место. Нашла, спряталась за кустами, сняла обувь и встала на газон. Позвала тихонько:

— Саша.

Через секунду она была уже дома.

************************************************************************

P.S. Несколько лет спустя.

Когда в крае впервые заговорили, что видели девчонку светленькую босоногую на утесе, а с ней двух змеенят, сначала многие не поверили. А потом шепоток пошел:

— Хозяйка…

И так удивительно, поверить невозможно, ведь больше века назад в последний раз объявлялась ящеркой*. Забыли уже про нее, думали, все. А тут на тебе.

Край глухой, слухами полнится. Говорили, что заходила девчонка эта к бабке одной, Степановной кликали. Так бабка долго потом отойти не могла, все поклоны клала да молилась на иконы. Думала, по ее душу Хозяйка. А та только воды попить, да горсть ягод ей оставила. Красных таких, кисло-сладких. А к утру те ягоды самоцветными камнями стали.

Вот тогда и поверили, ага. Искать встречи стали. Говорили, если Хозяйку встретить, то рядом с ней и богатство. Многие богатства искали. Да только бестолку это, Хозяйка так просто, по чьему-то хотению не показывалась.

И жадных людей не привечала.

А змеенят тех тоже, говорят, с ней видали. Один змеенок чуть побольше, синий аж черноту отливает, а другая змейка поменьше медно-золотистая, яркая. И видели, что детьми они обращаются. И будто бы их, девчонку ту босоногую, а с ней мальчонку чернявого с синими глазами и девчушку золотистую как солнышко, змей огромный синий с золотыми глазами приполз и забрал.

У тех, кто это видал, долго потом от страха зуб на зуб не попадал. Говорили разное.

Да что уж, край дикий, косность одна да темнота. Дикость и суеверия.

***

Прошло еще несколько лет.

Любители да кладоискатели все-таки в тот край повадились. На рудниках забытых ковырялись, камешки искали драгоценные, золото. И находили, бывало.

Один такой удачливый нашел в давно уже заброшенных копях изумруд. Большой, с грецкий орех. Неровный, но такой чистый, почти без пузырьков и трещин, и сочный, как трава. Такому изумруду цены нет.

И нет предела людской алчности.

Выследили его. Трое. Они давно этим делом промышляли. Легче ведь находку у кого-то отобрать, чем самим в земле рыться, искать.

Связали мужика того, с ножом к горлу пристали, отдавай. А тот уперся. Деньги нужны, семья у него.

— Что ты с ним нянчишься, — сказал один. — Кончай его, потом обыщем.

— Нет, подожди, — другой не спешил. — Он мог камень спрятать. Что нам потом, все перекапывать тут? Нет.

Кивнул тому, кто нож у горла держал.

— Давай, пощекочи его пером, чтобы понял, что мы не шутим. А не поймет, так подрежь его малость. Но так, не сильно пока.

И все трое заржали.

А сзади вдруг голос:

— А может не надо? Отпустите мужика, у него семья.

Оборачиваются, а на камне девчонка сидит. Ноги босые, платьице светлое, простенькое, светлые волосы по плечам.

— Тебе чего, убогая? — сплюнул один из этих троих. — Жить надоело? А ну пошла отсюда!

— Да не, подожди, — погано засмеялся другой. — Девка ничего. Давай ее попользуем.

— Девушка, уходи! — только успел крикнуть связанный.

А его по голове, и отпихнули в сторону.

— Зря вы так. — проговорила девчонка.

Эти трое на нее воззрились. А она сидит на камне, руками обняла голые колени, голова склонена набок. Чисто блаженная.

— Заходи с двух сторон, чтобы не ушла, — сказал один.

А сам пошел к девушке, на ходу расстегивая ремень на брюках.

— Иди сюда, убогая. И не вздумай орать, тебя тут все равно никто не услышит.

Она как сидела, так и с места не сдвинулась. Только мужик тот вдруг в земле увяз. Неожиданно, сухо ведь под ногами было, а он вдруг провалился почти по колено, и дальше его стало засасывать. Тут уж какой там штаны расстегивать да о срамном думать, замахал он руками, заорал.

— Ты не кричи напрасно, тебя тут все равно никто не услышит, — спокойно сказала девушка.

Спокойно с камня встала, отряхнула платьице. Те двое подельников, как увидели, что их главного земля засасывает, в ужасе шарахнулись бежать.

— Куда? — спросила девчонка.

И змеи, да такие здоровенные, неизвестно, откуда они только взялись, полезли из-под земли и дорогу перегородили. Тут до них и дошло. Наземь упали, затряслись, один заголосил:

— Пощади, Хозяйка!

— Да что ты? — хмыкнула та. — А ты щадил кого-нибудь?

— Да… да… Да!

А змеи-то все ближе. И визг такой, будто не мужики, готовые кому угодно глотку перерезать, а стадо свиней на бойне.

— Вытряхнули из карманов все, что наворовали, — приказала девушка. — Оружие, ножи, все сюда.

Кроме макарова и ножей, много чего обнаружилось. Песок золотой в мешочках, деньги, необработанные драгоценные камни, часы, гаджеты. И даже крестик с цепочкой чей-то золотой нательный. Но более всего золотые зубные коронки впечатлили Хозяйку.