Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— И Вэль проиграл, — вымученно продолжила Мелира. — Дэлрей почти убил его, но вмешалась Алиана. Она признала претензии Дэлрея, чтобы спасти жизнь Вэлю. А через три недели ее не стало. Что с ней случилось — мы не знаем. Но и дураку ясно, что в ее смерти виноват Дэлрей. И Совет не стал слушать Вэля. Девушка ушла от вас, лорд Гастгрин. Уважайте ее выбор. Так бывает. Совету вообще плевать на магов и простых людей, они пекутся лишь о драконах. А теперь ты можешь защищать Дэлрея, Фэй. Он же твой друг, так?

Отлично, она мне вернула мой же упрек.

У меня кружилась голова. Отчасти стало ясно, почему Вэль поначалу был уверен, что я отношусь к Эвору отнюдь не по-дружески. Провел параллели. И не то чтобы мне хотелось, чтоб меня сравнивали с Алианой, но… Получается, это было отчасти даже комплиментом. Вэль явно любил бывшую невесту. И все равно мне было завидно. В ней он бы не сомневался. А во мне — наверняка сомневается и сейчас.

— Но зачем Эвору нужна была Алиана? Чужая женщина, беременная чужим ребенком?

— Я говорю, мы не знаем, Фэй, — тихо откликнулась Мелира. — Даже гипотез никаких нет. У меня. А мне Вэль ничего не рассказывал, может, он и знает что, но не хочет пугать. Я даже сейчас тебе это говорю, потому что… Ты должна знать, что Дэлрей на самом деле опасен. И мне не нравится, что он крутится вокруг тебя.

— Это больше из принципа, как мне кажется, — не очень уверенно произнесла я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не знаю, — Мелира поморщилась. — Мне почему-то так не кажется. Уж больно упорно эта тварь пытается тебя достать. Либо реально не может пережить потерю игрушки, либо ты ему нужна для каких-то его шкурных целей. Потому я и пришла. Ты мне не нравишься, Фэй, ну не нравилась, — поправилась Мелира, заметив, как я косо на нее посмотрела. — Но смерти я тебе ни в коем случае не желаю. Мой брат от тебя без ума. Матушка ест меня поедом, чтобы я была к тебе помягче, мол, тебе приходится терпеть Вэлькора, а это непросто. Так что лучше живи, Фэй, как можно дольше.

Вот это признание. Я даже не стала заострять на всяких сомнительных выражениях, вроде “шкурный интерес”. В конце концов, воспитание воспитанием, а любая леди или княжна знала ряд ругательств, от которых все наши учителя по придворному этикету дружно прилегли бы в обморок.

— Когда истекает обет? — тихо произнесла я. Вот это сейчас было важно. Когда будет поздно? Сколько времени есть у Вэля, чтобы найти еще один повод для дуэли? И… Боже, как же мало осталось тех возможностей для дуэли…

— Если я не ошибаюсь в счете — через четыре месяца, — тихо откликнулась Мелира. Мало. Ужасно мало. Но что-то нужно придумать…

Самое обидно, что думать некогда. Завтра — заседание Совета, на котором Эвор будет пытаться отнять у Вэлькора меня. Не то чтобы у него были на это какие-то шансы, но сейчас я подумала об этом с искренней ненавистью. Вот уж и правда, зачем я столько раз мешала Вэлькору разобраться с Эвором? Давно бы он уже не дышал, и не висело бы сейчас этого проклятого неисполненного магического обета над головой. И… Так, а что я смогу сделать на Совете и в принципе — как заставить Эвора дать Вэлькору повод для дуэли? Вариантов было чудовищно немного. И ни один мне не нравился.

В основу драконьих законов была возведена забота о целостности семьи. Тот дракон, который хотел разрушить благополучие драконьей семьи, считался преступником против Джанха и лишался неприкосновенности и защиты Совета. И увы, сейчас уже вряд ли удастся устроить ту пародию на измену, которая имела место с жароцветом. И момент с конкуренцией за мою руку тоже упущен. Места для маневров оставалось чудовищно мало. Но все же они еще были…

— Мелира, — тихо произнесла я, сжимая пальцами звезду на своей груди. — Не говори Вэлю про Запечатление. Если он узнает… Я не смогу ему помочь с дуэлью.

Мелира уставилась на меня остро, явно пытаясь понять, не шучу ли я, говоря про помощь. Но я не шутила. Наверное, это было написано у меня на лице.

— Что ты задумала, Фэй?

— Об этом очень рано говорить, — я покачала головой. — И лучше, если ты знать не будешь. Иначе… Почему-то мне кажется, что ты меня сдашь Вэлю. И вообще, сначала мне все-таки нужно разобраться с заседанием.

Которое сейчас мне уже казалось таким нестрашным и неважным… Господи, какой развод, господа драконы, у меня мужу жить четыре месяца — и еще семь потом по иммунитету драконьего мужа. И все. И хорошо, если успеем реинкарнационные метки нанести, чтобы он переродился все-таки. И с этим у Вэля будут известные проблемы. Метки-то мы ему нанесем, а перерождения он будет дожидаться лет этак двадцать. Минимум. Пока наш с ним ребенок не исполнит долг. В божественной канцелярии Джанха работали жуткие зануды и формалисты. Тьфу, Фэй, сплюнь. Авось и не будет, и будет торчать с тобой и доставать тебя. И умрете вы в один день. Отличная перспектива же. Осталось только до конца понять, как это реализовать.

— Но… — Мелира чуть вздохнула, явно сомневаясь. — Боюсь представить, что с Вэлем будет, если на процессе Дэлрей заявит про свое с тобой Запечатление.

Мало ли что там заявит Эвор. Вэлькор — вот моя семья, моя жизнь, мое будущее. И я за покушение на них моему “дорогому другу” могу его длинный язык на хвост намотать, а потом еще и посоветовать, куда ему надлежит запихнуть все свои заявления. И я посоветую. Дайте только время.

— Ничего, — я слабо улыбнулась. — Можешь мне поверить на слово, Мелира. На слушании не случится ничего такого, что нанесло бы твоему брату серьезный ущерб. А если он попереживает чуть-чуть… Ему не повредит.

Ну… Вэлькор впечатлится. Разозлится. Но я же это исправлю. И… Может быть, это мелочно, но Вэлькору не повредит это потрясение. Хотя сейчас я и чувствовала себя слегка виноватой в этих мыслях. В конце концов, я действительно многого не понимала, что бросившись спасать меня в горах Камархана Вэль подставил под удар свою жизнь. Возмездие, которого искал мой муж, казалось мне глупой бессмысленной идеей, но… Если дело обстояло так, как описала мне Мелира, то смысла в нем было побольше, чем во всей моей дурацкой жизни, где за потрясающую победу собственной хитрости я мнила на час дольше погулять вне отцовского замка.

И да, «ты все испортила, Фэй», даже не думала, что пойму, почему Вэлькор мне тогда это сказал.

Но все равно, да, я была ужасно мелочной, да, у Вэлькора был повод мстить Эвору за погибшую невесту и своего ребенка. За семью, которой его лишили, ведь теперь он, получается, ни с кем, кроме как со мной (ну или с другой драконихой, но вы же понимаете, что я против этого варианта) на семью рассчитывать не мог. Но его изначального обращения со мной это не оправдывало. Я ничего этого не знала во время дуэли. Я защищала того, кого считала другом. Кто же знал, что дело обстоит вот так?

Мелира молчала с минуту, затем выражение ее лица стало испытующим.

— Почему ты думаешь, что ничего не случится?

— Эвор сказал, все будет так, как я захочу, — я предвкушающе улыбнулась. — И знаешь, дорогая сестрица, я почему-то уверена — так оно и будет.



Никто не разведет меня с мужем, пока я этого не захочу. А я — не хочу. Но Вэль, прости, перед тем как я скажу тебя правду — я тебе еще немного отомщу и потяну время. Совсем чуточку.

Глава 32. Встревоженная

Сказать, что у меня утром перед заседанием от волнения холодели пальцы — не передать ни слова о моем состоянии. Мне было страшно. Страшно, что что-то пойдет не так, что меня с Вэлькором разведут, а после, и того хуже, вручат Эвору как проклятый переходящий приз. А я, Кхат раздери, не желала быть никаким призом.

Вэля не было в нашей с ним спальне до утра, ночевал он в гостевом крыле, оставил меня а покое, как и настоял Оракул. Иногда мой муж бывал удивительно послушен, на мою печаль. Я, честно говоря, подумывала на тему того, чтобы вообще сбежать к нему самой, но… Я не знала, какие конкретно покои выбрал Вэль, спрашивать у дворни не хотелось, а самому ему я этот вопрос задать не могла. Да и … Какой воспитательный эффект был бы от моих действий, если бы я взяла и сама к нему явилась ночью. А вот у Вэлькора, явившегося ко мне и поднявшего меня с постели, мрачного как грозовая туча, явно на этот счет были другие мысли. В каждом его движении сквозило раздражение, но… Он отчаянно держался.