Белые ходят вторыми (СИ) - Чернованова Валерия М.

— Исправь, — велел тихо, бросая передо мной «покалеченную» книгу.

Между прочим, по словам самого же старика, редчайший экземпляр «Основ хроновой магии».

Ну вот как так?

Я подняла на чаровика растерянный взгляд, а он подтолкнул ко мне бронзовым набалдашником трости книгу.

— Ты слышал, что я сказал. И знаешь, как это сделать. Действуй!

Легко сказать: действуй. Я столько раз просила его от зубрёжки приступить к тому, что по-настоящему было интересно и важно, а сейчас, когда представилась такая возможность, растерялась. Сидела и понимала, что не чувствую хронового дара, не знаю, как призвать его, как заставить повернуть время вспять.

— Время продолжает убегать, мой мальчик, отдаляя тебя от точки старта. Чем дольше колеблешься, тем сложнее будет спасти эту редкую рукопись. А впоследствии, как ты сам в начале урока заметил, невозможно. Нам, современным чаровикам, подвластно только недавнее прошлое.

Не помогаете, шейр Вентура, совсем не помогаете.

Выдохнув, я попыталась сконцентрироваться на силе внутри, как учил чаровик. Несколько секунд, несколько ударов сердца, и перед мысленным взором замелькали чаровые узоры, а губы зашевелились, произнося тихие, неуверенные слова древнего адарийского языка, на котором было написано большинство используемых в Эргандаре заклинаний.

Мне очень хотелось увидеть, как мир вокруг меняется, искажаясь, как книга оказывается в руках хроновика, и в неё, подвластные моему дару, возвращаются все вырванные страницы. Но…

Не вышло.

Кажется, я даже покраснела от напряжения и вся аж вспотела, хотя жарко в этом леднике точно не было! Но чем сильнее концентрировалась, тем отчётливее понимала, что ничего у меня не получается.

— Хватит! — Окрик хроновика прозвучал над ухом подобно выстрелу из пушки. — Ты слишком стараешься!

— Разве это плохо? — я окончательно растерялась.

— Недостаточно вызубрить магические формулы — дар нужно чувствовать. А ты, у меня такое ощущение, пытаешься от него отгородиться, как будто отсекаешь от себя свою же силу.

Ещё нет, но скоро будет — да.

— С таким настроем, Рифер, у нас с тобой не получится никаких фокусов, и император будет недоволен. — Хроновик тяжело вздохнул. — Ладно, попробуем ещё раз. Но, пожалуй, рвать страницы я больше не буду… — пробормотал он и, выдернув из чернильницы перо, уронил его на стол. — Верни обратно, — сказал тихо, пристально за мной наблюдая.

Я сидела и смотрела, как чернильная капля, сорвавшись с заострённого кончика, шлёпается на стол и растекается некрасивым пятном. Сидела и думала, что скоро всё это перестанет иметь значение. Занятия, тренировки, практика — уже будет не моя головная боль и не мои проблемы.

— Ноэро! — не выдержав, гаркнул хроновик. Даже тростью по столу пристукнул, давая понять, что мой настрой ему сегодня совсем не по душе. — Спать будешь у себя в комнате, а сейчас ты на уроке. Сосредоточься, почувствуй дар и верни джарово перо туда, где оно было минуту назад!

Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза.

* * *

В то утро я так и не смогла порадовать почтенного хроновика, а потому прощался он со мной с весьма недовольным видом и пожеланиями явиться на следующий урок хорошенько выспавшимся.

И больше не сметь витать в облаках.

Первый учебный день пролетел незаметно, а за ним и ещё два. Я не ходила к Имаде, подсознательно пытаясь оттянуть момент прощания, хоть и понимала, что прощаться всё равно придётся. И отлынивая от ночных занятий с чаровницей, только заставляю её беспокоиться.

В конце концов всё-таки сумела мысленным пинком под зад отправить себя в башню. Имада встретила меня радушной улыбкой, хоть в глазах читалась тревога.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что-то случилось? Было много уроков? Я уже не знала что и думать. Ты так надолго ещё не пропадала…

Она кивнула на кресло, на столике возле которого алела жестяная коробка с печеньем, а сама отвернулась, чтобы разлить по чашкам ароматный чай из лепестков синей розы. Я как-то призналась, что это мой любимый горячий напиток, и с тех пор меня только им и поили.

А скоро будут поить Рифера.

Может, попросить Имаду, чтобы не предлагала ему печенье с чаем? И уж тем более шоколадными конфетами пусть не балует!

— Лайра?

Только когда передо мной поставили чашку, я поняла, что последние пару минут сидела, не шевелясь и не произнося ни звука.

— Скажи, что случилось?

— Дело не в учёбе, а в моём брате. — Я вздохнула и, понимая, что надо признаться, прошептала: — Он вернулся.

Имада слушала, не перебивая, и с каждым моим словом вид у неё становился всё более грустный и понурый.

— Но как же… — наконец пробормотала она, когда во мне кончились слова и желание говорить о ближайших планах своих родственников. — Это ведь так несправедливо. Так… неправильно!

Голос чаровницы дрогнул, как и пальцы, и несколько капель чая окрасили светлый подол бурыми пятнами. Но Имада этого даже не заметила. Подхватившись, быстро заходила по комнате, нервно проворачивая колечко на безымянном пальце и приговаривая:

— Ты не можешь просто взять и отречься от своих сил… Нет, нет… Это будет совсем плохо… Совсем плохо будет подарить силы эгоистичному мальчишке! — на последних словах её голос сорвался на крик.

Стало ясно, что Рифу она не то что чай не предложит — она даже не пустит его на порог классной комнаты.

— У меня нет выбора, — тихо сказала я.

— Неправда! — Чаровница сверкнула глазами.

Впервые я видела её такой — утратившей над собой контроль. Обычно мягкая, добрая, улыбчивая, сейчас она казалась маленькой злой ведьмой из детских сказок. Только котелка с зельем рядом и не хватало.

— Выбор есть всегда, Лайра, — неожиданно жёстко произнесла она. — Ты остановилась на самом простом.

— На самом разумном, — мягко поправила её я, надеясь, что этот внезапный всплеск эмоций вот-вот закончится, и Имада снова станет милой и улыбчивой чаровницей, привечающей меня ночами в своей «келье» затворницы.

— Глупое дитя. — Она горько усмехнулась и покачала головой. — Думала, в тебе действительно есть стержень. Но ты оказалась очередной подверженной влиянию этого мира пластилиновой куклой.

Стало обидно. Очень.

Настолько, что я, не сдержавшись, буркнула:

— А вы разве не кукла? Такая же, как и я, игрушка. С одной лишь разницей: я действую по указке семьи, ради семьи, а вы прислуживаете его величеству.

— Уходи. — Она отвернулась. Испуганной мышью юркнула в другой конец комнаты, опустилась на пол возле камина и сжалась в комок, а у меня при виде неё, такой, сжалось сердце.

Дура, Лайра! Можно ведь было и помягче.

— Простите меня. Я…

— Уходи, девочка, — отрезала чаровница и, не оборачиваясь, глухо проронила: — Здесь тебе больше делать нечего.

* * *

— Может, передумаешь? — Бриан прощался со мной, стоя у экипажа, который должен был отвести меня в Кроувер.

С грустью посмотрев на друга, я покачала головой:

— И что дальше? Тесса с Рифером от меня не отстанут.

Сегодня утром тётя прислала записку, в которой предупредила, что они отправятся домой пораньше, чтобы подготовить всё к ритуалу. Могла бы передать и через Эшвара, но тот по-прежнему не то боялся, не то не желал мне показываться.

— Мы что-нибудь придумаем, — неуверенно предложил Бриан.

На что я кисло проронила:

— За эти месяцы Тесса с Эшваром единственные до чего-то додумались, а я лишь оттягивала неизбежное. — Выдохнув, заставила себя улыбнуться: — Не переживай. Будем общаться вне стен академии.

— Тогда мне придётся начать официально за тобой ухаживать, иначе наше общение могут истолковать превратно, — весело предложил приятель.

А я представила реакцию генерала на официальные ухаживания и почему-то подумала, что веселиться в таком случае Бриану останется недолго. Или, может, это было просто сиюминутное умопомрачение, и Эскорн уже давно ругает себя и за поцелуй, и за слова признания…