Приручить королевича (СИ) - Бересклет Антонина

— Зимой у меня не случается энергетических истощений, — даже чуть обиделся на такое отношение королевич. — Мой любимый источник силы — снегопады. В тех краях, где я живу, снег валит без остановки три месяца в году. Ну, и еще случается в начале весны и в конце осени, итого, считай, полгода я бодр и переполнен силами. Так что мне не составляет труда влиться в общую для погодников сеть и зажечь на сумеречный сезон пару десятков крошечных золотых солнц над городами и поселениями. Над деревнями и поместьями за звезды отвечают дворянские семьи или наемные маги, тут уж кто во что горазд — крестьяне, бывало, жаловались на зеленые или красные светила, которые только еще больше добавляют хандры.

— То есть, вы создаете магические фонари? — попыталась представить Варя. В академии Чуролюта ей об этом обычае не рассказывали, то ли не летняя тема, то ли в Синегорье свои традиции.

Зимослав усмехнулся:

— Ну да, фонарики. Над деревнями обычно хватает звезды размером с мяч. Над столицей в свой прошлогодний день рождения я вешал маленькое солнце диаметром с центральный купол главного храма. Вообще-то ради яркого света не тратится много энергии, это очень простые чары. Тем более к ночи светила на девять десятых гасятся, чтобы людям не мешали спать или любоваться на луны и Кольцо. Но целый месяц проверять чары, следить за уровнем свечения и оттенком света — это слишком нудное занятие, это утомляет больше, чем собственно приложенные усилия.

— Зачем же вы этим занимаетесь? — недоумевала Варя.

— Мой дед изобрел звезды в начале своего первого правления, без малого век назад. Оказалось, искусственные солнца делают людей счастливее. Народ меньше болеет, меньше пьет спиртного, в семьях реже случаются ссоры, ремесленники лучше трудятся и крестьяне охотнее начинают весенние работы. Даже зверье в лесах лучше плодится, про домашнюю живность и не говорю. На ярмарках значительно улучшилась торговля, что приятно сказалось на сборах налогов… Двенадцать лет назад, когда пропал отец, деду стало не до звезд, и все маги-погодники сосредоточились на охране границ. Тогда сумеречная хандра и ожидание возможной войны измучили народ, и один-единственный проскользнувший лазутчик сумел учинить такое моровое поветрие, что весной половина пахотных земель осталась не засеянной. С тех пор мы не изменяем традиции. Зимние звезды над городами стали символом королевской власти и защиты. Когда я вернулся из Белозорья, дед устроил мне испытание, после которого позволил занять его место в сети погодников. До сих пор помню, с каким чувством я поднял в небо над площадью свою первую звезду, — добавил он негромко с улыбкой, и Варя невольно ощутила гордость за своего жениха. — Это было гораздо важнее для меня, чем официальная церемония передачи короны.

— Хотела бы я это увидеть, — вздохнула она мечтательно.

— Время пролетит незаметно, конец лета уже близок, — пожал он плечами. — Увидишь.

— Надеюсь, — кивнула она. — Хочешь мороженого? Финик шоколадное не тронул.

— Тот холодный десерт? — оживился королевич-сластена. — С удовольствием попробую. У нас делают похожее лакомство, с орешками и глазурью… А ватрушек еще не осталось? Я влюбился в твои пироги с первого укуса!

— Ух ты! — только и вымолвила Варя, польщено рассмеявшись на такое пылкое признание. — Кажется, в морозилке завалялась еще одна, правда, неказистая. Пойду ее тоже разогрею.

— Завидую Белокрасу — ты целый месяц кормила его пирогами! — объявил Снежен, пользуясь тем, что в крошечной квартирке разговор можно не прерывать, даже если собеседница ушла на кухню. — И он наотрез отказывался признаваться, что за фея поселилась в его магазине. Я грозил, что сам найду тебя и заставлю его на тебе жениться, а я бы наведывался к вам в гости и напрашивался каждый день на обед и ужин.

— А вышло всё наоборот, — хихикнула Варя, а у самой почему-то сердце в пятки упало.

Уж слишком легкомысленно звучали эти слова в его устах. Она очень огорчится, если он продолжит воспринимать ее не как свою невесту, а как новую приятельницу, подругу его друзей. С другой стороны ясно же, что он так спокойно и доверительно с нею общается исключительно из-за ее дружбы с Вихрем и Враном, словно старшие его товарищи поставили ей на лоб печать качества-годности. Но что-то такое читывала Варя в интернете о преодолении френд-зоны, резиново-растяжимой, и вместе с тем неприступной для барышень, стремящихся именно замуж… Не сыграют ли полезные умения заряжать амулеты и вкусно готовить с нею злую шутку? Оставит он ее на коротком поводке, на расстоянии вытянутой руки: дальше не отпустит, чтобы не ушла, но и ближе не позволит подойти, чтобы не понадобилось отталкивать. Вон, Вихрю за тридцать, а он вроде бы и не собирается жениться на своей учительнице. Вран в свои сорок пять закоренелый холостяк, за месяц знакомства ни разу не обмолвился о женщинах вообще. А Чуролют? Тот вовсе не помышляет делать экономке предложение, и та смирилась, на старости лет довольствуется лишь беседами по душам! Варя, конечно, понимала, что после половины дня общения рано делать выводы, но упускать драгоценное время тоже было страшно — вдруг именно сейчас она обязана сделать какие-то важные шаги в нужную сторону? Но какие? И как при этом его наоборот не вспугнуть? Парень-то, вроде бы, ласковый, точно большой, уверенный в себе желтоглазый кот, но, как любой хищник, он лишь прячет свою постоянную настороженность, как когти в мягкие лапы. Наверняка готов дать деру в любой момент. А то и вовсе убить — королевские особы с подозрительными личностями церемониться не станут, тут никакая дружеская гарантия не поможет…

Определив ватрушку в духовку и вынув Финика из пустого кувшина, где тот застрял круглым пузом, болтая в воздухе задними лапками и размахивая длиннющим хвостом, Варя вернулась в комнату с двумя порциями обещанного мороженого.

И к своему изумлению застала гостя, стоящим перед книжным шкафом. У шкафа была закрыта одна створка, а это значит, что полки с книгами вернулись на свои законные места. В руках Зимослав держал толстый справочник мифических существ с цветными иллюстрациями.

— Знаешь, в твоем мире магия всё-таки существует, — задумчиво произнес он, увлеченно листая страницы.

— Если ты решил так, разглядывая чудищ на картинках, вынуждена тебя огорчить — это всё неподтвержденные выдумки…

— Нет, ты не поняла. Позволь объясню. Хотя, конечно, я могу и ошибаться, но…

Но Варя заранее была уверена, что ошибаться чародей его уровня не может. Увлекшись рассуждениями, удариться ногой о подставку торшера и ушибить мизинец через мягкую кожу сапог — это запросто. Опрокинуть чашку и вылить остатки (к счастью, холодного) чая себе на штаны — тоже легко. Получить удар хвостом по лицу от расхаживающего по диванной спинке кролика, расчихаться от попавшей в нос шерстинки и не заметить, как с палочки обгрызают мороженое — проще простого. Но неправильно понять принцип распределения магической энергии в чужом мире — это вряд ли.

И при всей своей неуклюжести, возрастающей до опасного в момент полной концентрации на интересующей проблеме, синегорский принц оставался для Вари самым красивым парнем на свете. Точнее, на целых два мира. Он бормотал что-то, далеко не всегда ей понятное, увлеченно объяснял, не дожидаясь ее вопросов, на пальцах пытался растолковать законы вселенной, одинаковые для всех миров, где он побывал — а, как оказалось, захаживал он в сотни самых разных миров… И всё равно, в своем придворном костюме, увешанный множеством поблескивающих амулетов, с сиреневыми всклокоченными вихрами, сверкая медово-желтыми глазами — он так уместно и реально смотрелся в ее скромной квартирке, на ее стареньком диване, с таким аппетитом уплетал подгоревшую ватрушку, что Варвара просто диву давалась. Сама себе не верила, аж хотелось ущипнуть себя… но не стала, суеверно опасаясь, вдруг ей это снится и сон-таки рассеется.

С другой стороны, она отчетливо понимала, что элементарно хочет спать. Слишком долгий и утомительный выдался день. (И венчальное платье ужасно надоело, а переодеться в домашние потертые джинсы было стыдно).