Почти прекрасное чудовище (СИ) - Юдина Екатерина

Что со мной происходило, я не имела ни малейшего понятия, но пробирало от той мощи, которую я почувствовала от Дана. И уже теперь нестерпимо разрывало от жажды попытаться изобразить ее на холсте. Нарисовать Дана… голым. Его мощное, стальное тело. Каждую мышцу.

Только… Как мне увидеть его голым? Тайно пробраться в мужскую раздевалку в университете, когда Дан там будет принимать душ? Какой же бред. Так и представляю, он моется, внезапно поворачивается, а там я. В одной кабинке с ним. С блокнотом и карандашом в руках. Я, конечно, двинутая, но не настолько же. Хотя…

Улегшись на полу, я раскинула руки в стороны и посмотрела на потолок. Вспоминая о том, как в детдоме не давала Дану покоя. Я же тогда даже по ночам пробиралась в его комнату.

И все-таки, какая же я идиотка. Сегодня всячески пыталась разорвать общение между нами. Я до сих пор об этом не сожалела. Нам и правда лучше вообще не видеться, но… как же хотелось его нарисовать. Боже, как же тяжело быть художницей и немного ненормальной.

Но разве я так много хотела? Вон другие жаждут миллиардов, недвижимости, богатства, власти. А мне нужно лишь, чтобы Дан часов десять постоял передо мной голым.

Закрыв глаза, я качнула головой, безжалостно пытаясь прогнать эти мысли.

После этого вернулась к картине. Пытаясь сбить эту невыносимую жажду нарисовать Дана, чего я только не делала. Вся комната была в его изображениях. Листы с такими рисунками рассыпаны по всему полу. Но они сделаны карандашом. А сейчас я сидела именно за холстом и красками.

Эту картину я разделила на две части. На одной стороне – теперешний Дан. На второй – тот, каким он был в детдоме.

- Черт, как же я ненавижу тебя за то, что ты настолько прекрасен, - произнесла, смотря на нарисованного Дана. Он был точно таким же, как в том проулке. – Тебе что ли было так тяжело родиться хоть немного не настолько идеальным? Ты в курсе сколько у меня проблем из-за твоей внешности?

Я понимала, что моментами и правда ненормальна, но основным островком моей ненормальности как раз был Дан. Причем, с самого детдома. И я правда ненавидела его за то, что из-за него меня буквально изнутри пожирало немедленным желанием рисовать. Словно ничто другое не имело значение.

***

Следующий день прошел сравнительно спокойно. Если вообще так можно сказать.

На второй перемене я в университетском дворе увидела Шэрон. К сожалению, она тоже меня заметила и, если бы взглядом можно было бы убить, перед этим избив арматурой и загнав иглы под все ногти, она обязательно это сделала бы.

К этому моменту уже по всему университету разнеслись слухи о том, что Тернер вчера после занятий через курьера передал мне огромный букет цветов. К удивлению, создавалось ощущение, что об этом чуть ли не все сплетничали.

Самого Тернера я сегодня всячески старалась избегать. Но на предпоследней перемене мы все-таки столкнулись в одном коридоре. Я попыталась быстро пройти мимо, как он перехватил меня за талию и поцеловал в щеку. Вырвавшись, я быстро побежала дальше, но в этом коридоре мы были не одни и слухи об этом тоже пошли. Причем активнее, чем мне бы хотелось. И вообще от всего этого пожирало изнутри. От того, что Тернер делал все, что хотел.

Дана я сегодня, к счастью, не видела. Он так и не пришел в университет. Да и вчера за объятиями – тоже. Судя по всему, мои слова возымели хоть какой-то эффект.

Но пока что я не могла думать об этом трезво. Сегодня целый день мои мысли были заняты тем, от чего все тело сжимало нервозностью.

Сегодня будут результаты конкурса «Гера».

Сделав все основные дела, я в девять вечера зашла в небольшое кафе. Заняла один из дальних столиков рядом с окном. Заказала себе кофе и блинчики, после чего достала наушники и телефон. Включила трансляцию оглашения результатов.

Это было торжественное, огромное мероприятие, на котором присутствовал весь высший свет нашей страны. Большая сцена и зал с множеством столиков. За ними мужчины во фраках и женщины в роскошных вечерних платьях.

Было несколько кадров, когда показывали зал и гостей этого мероприятия. К моему удивлению, я там увидела Дана. Его показали буквально на несколько секунд, но не узнать его было невозможно.

Нормально рассмотреть его я не успела, но по коже скользнул ненормальный, острый холодок. Казалось, что Дану стало совсем плохо. Он выглядел все таким же стальным. Нерушимым. Жестоким. Но… он живым не казался. Даже хуже. До такой степени, что я это даже мысленно описать не могла. Все это веяло кровожадной, жестокой смертью.

Качнув головой, я попыталась прогнать эти мысли. Я же его даже рассмотреть не успела. Так какие выводы я могла делать?

Нервно разрезая свои блинчики, я в итоге сняла сапожки и с ногами взобралась на кресло. Сжимая в руках подушку. С обезумевшим биением сердца слушая результаты конкурса.

Там будут называть не всех. Лишь тех, кто попал в первую двадцатку. И на огромном экране показывали картины. Я с интересом рассматривала их. Понимала, что они и правда чудесны.

Но, чем больше людей оглашали, тем сильнее в груди сжималось от напряжения.

В итоге, назвали тех, кто занял места с двадцатого по одиннадцатое. И на этом моменте я начала понимать, что я в полном пролете. Занять место получше я явно не могла, а, значит, это провал. Полный. По ощущением, как падение в пропасть.

Взяв телефон в ладони, я сползла на кресле. До боли прикусывая нижнюю губу и, думая о том, что, черт раздери теперь делать. Завтра в новостях появятся репортажи о том, что я художница и о том, что победила в паре конкурсов. Но с «Гера» я пролетела. Это как знак того, что я ничего из себя не представляю.

В наушниках дальше звучал мелодичный голос ведущей. Назвали тех кто занял места с десятого по четвертое. Осталась первая тройка.

Потянувшись за кофе, я услышала имена тех, кто на третьем, затем и на втором месте. Перед оглашением победителя, сделали паузу.

К этому времени я уже чувствовала себя опустошенной. Размышляла о том, какое же я дно, как началось торжественное оглашение победителя и я услышала:

- Первое место торжественно присуждается художнице Амире Л.

У меня сердце замерло и я чуть чашку не уронила.

Амира Л – это ведь мой псевдоним.

У меня весь мир сделал резкий оборот и я села ровно. Не веря в то, что услышала. Считая, что это какая-то ошибка. Может, есть еще художница с таким же псевдонимом. Но в сознании уже все кричало и пищало, из-за чего я взглядом впилась в экран, с замиранием сердца ожидая, когда на большом экране за сценой покажут картину.

И там действительно показали мою картину. Но не ту, которую нужно.

А ту, на которой был изображен Дан.

Вся эйфория, которая возникла в груди, тут же испарилось. Тело одеревенело и сознание вспыхнуло адским пламенем, к чертям разрываясь на части. Я словно бы видела кошмар.

- У этой картины нет названия, но жюри решило назвать ее «Влюбленный альфа». Вы только посмотрите, как молодой человек, изображенный на картине, смотрит на девушку, которая пальцами прикасается к его волосам, - в ушах, сквозь обезумевшее биение сердца, я услышала голос ведущей.

Боже… Что она несла? Какой еще, черт раздери влюбленный альфа? Я же просто нарисовала Дана, каким он тогда был. Или… он что ли тогда на меня так смотрел?

Возникло несколько кадров зала и, на одном из них был Дан. Его показывали со спины, но, если остальные аплодировали, он стоял неподвижно. С тем напряжением в теле, которое не скрывала даже одежда. Неотрывно смотря на экран.

Я его увидела лишь на пару секунд, а уже по коже пробежали мурашки и мне закричать захотелось. Черт, он точно узнал себя.

Какая же я идиотка. И организаторы конкурса тоже. Я же им миллиард сообщений отправила.

Хватаясь ладонями за волосы, я сделала несколько глубоких вдохов. Ничего страшного. Назвали лишь мой псевдоним и…

- Этот псевдоним носит художница Мериан Колинз. Безусловно талантливая омега… - в ушах загудело от этих слов ведущей.