Волшаны. Пробуждение Земли (СИ) - Вудворт Франциска

- Ну у тебя и манеры!

Сквозь туман боли дошло, что я стою у всех на виду. Пока на нас особо не обращали внимания, но если и дальше продолжу вырываться, то точно начнут оборачиваться. А Гловер явно не собирался меня отпускать. Более того, он тянул меня обратно в залу и продолжал шипеть:

- Ты должна станцевать со мной, Килей. Иначе меня отец прибьет. Тут куча наших родственников, которые о тебе наслышаны. Так что будь хорошей девочкой…

- Заткнись. - посоветовала я ему.

Внутри все продолжало кипеть и рваться на части, в то время как снаружи я ощущала себя статуей. Только поэтому дала себя утащить обратно в залу, где уже слышалась музыка.

Где танцевал Адриан.

Я вяло попыталась вырваться, но Лео мне снова не позволил. Вместо этого сжал запястье так, что на миг стало больно и тихо произнес:

- Я не дам себя опозорить, Килей. Не знаю, что ты там себе нафантазировала, но танцевать со мной придется. Иначе я твою жизнь в такое превращу, что возвращение Зарекка медом покажется. Мне и так проблем хватает.

Я его едва слышала, как и остальные звуки вокруг. Сердце продолжало колоть, в висках стучали невидимые молоточки. А руки леденели.

Шаг вперед, два назад, руку на плечо партнеру, а голову чуть на бок. Старинный терралийский вальс, придуманный известным музыкантом. Огненным магом.

Огненным!

Я сжала зубы до боли, автоматически повторяя движения за Гловером. И чувствовала себя марионеткой.

Танец превратился к карусель из смазанных лиц вокруг. Среди них я вдруг увидела Адриана. Его неприкрытое изумление при виде меня и… не выдержала. Вывернулась от Леонара и, подхватив юбки, побежала среди вальсирующих пар.

Прочь отсюда!

Я не помнила как добралась до дома. На экипаже, да. Но где я его достала и как договорилась - вылетело из памяти. Остались лишь отрывки того, как покачивается заснеженный вечерний город за окнами, как в экипаже резко пахнет ванилью - популярная отдушка городского транспорта, как по щекам льются слезы. Они лились с тех пор, как я выскочила из бальной залы, и пока прекращаться не хотели.

Ненавижу!

Ненавижу!

Ненавижу!

Это слово прыгало перед глазами, но я не могла понять к кому оно относится. К той девушке в алом платье? К Адриану? Ко всему миру?

- Леди… эй, леди!

Я вздрогнула и поняла, что экипаж остановился, а его дверь открыта. Возница смахнул с плеча снежинки и терпеливо повторил:

- Леди, с вами все в порядке? Я вас уже минуту зову.

- Не в порядке. - ответила честно. - Мы уже приехали?

- Да, вон ваш дом, туточки.

Темные окна смотрели на меня чуть злорадно. Мол, а ты думала, водница? Огненный маг никогда бы не выбрал тебя, это не тот союз, который одобрят в обществе. В том обществе, в котором ты вращаешься. И к которому принадлежит Адриан.

Возница вдруг резво отпрыгнул в сторону, пробормотав ругательство. А я услышала недовольное шипение, обернулась.

Тьер стоял за моей спиной и недовольно скалил клыки. Длинный хвост бил по лоснящимся бокам, глаза светились бирюзовым светом.

- В-в-ваш? - поинтересовался возница.

Я лишь молча рванула к дому, путаясь в платье. Снег ложился на плечи и тут же таял. Конечно, родители не могли просто так оставить мое бегство. Папа наверняка сейчас видит глазами Тьера.

Плевать!

В доме слуги уже ушли в свое крыло, спать. Но в гостиной тепло светились пара ночников, да едва заметно тлели дрова в камине. Решение пришло моментально. Я бросилась на второй этаж, по пути все же не удержавшись и упав. Колено прострелило болью, но сейчас это казалось мелочью. А слезы… ну так они уже катятся.

Где дневник? Я ворвалась в теплую спальню, обвела все взглядом, смаргивая влагу с ресниц. Потом дернула на себя ящики комода, один не удержался и с грохотом выпал. В сторону полетели учебники, одеяло, подушка и… дневник.

Потом я осознала, что уже стою у камина в гостиной. Дневник грел руки.

А внутри все жгло и жгло.

Рукой вытерла слезы со щек, а потом, повинуясь моментальному порыву. открыла дневник и нацарапала:

“Ты прав, мне не нужно было приходить на бал. Желаю счастья”.

- Да пошел ты! - произнесла, всхлипывая.

Размахнулась и отправила дневник в камин.

Когда вернулись родители, я продолжала сидеть и смотреть на пламя. Юбка платья расплескалась вокруг меня сиреневым облаком, локоны распрямились, а щеки успели высохнуть. Остатки дневника догорали в камине.

- Элизабет, как ты…

Голос отца - резкий и сердитый - вдруг оборвался. Я продолжала смотреть на огонь, даже не вздрогнув. Рядом подошла и села Йор, отсветы огня заплясали на ее серебристо-серой шкуре.

А за спиной слышался шепот матери. Такой тихий, что я могла его лишь угадывать. Потом раздались тяжелые шаги отца, он поднимался на второй этаж.

Йор зевнула и улеглась, прижавшись ко мне теплым боком. От нее немного пахло морем и свежестью.

Мама подошла сзади. Я не обернулась, продолжая смотреть в камин, точно там пряталось нечто очень важное. На самом деле боялась шевелиться. Боялась, что малейшее движение опять что-то сдвинет внутри меня и вызовет слезы.

Мама молча присела рядом, на миг меня окутал легкий флер ее любимый духов. Что-то цветочно-цитрусовое.

Так мы сидели и молчали. Я вяло подумала, что мне сейчас влетит за помятое дорогущее платье. Но нет, пока что мама делала вид, что не замечает его состояния.

- Я сказала Гловерам, что у тебя нестабильная магия, потому порой бывают… срывы. Они передали, что все понимают и надеются увидеться в следующий раз, когда ты уже будешь с волшаном.

Я промолчала. Гловеры казались сейчас чем-то крайне мелким и незначительным. Впрочем, как и все вокруг. Мир в одно мгновение стал другим.

- Если ты сейчас ляжешь в постель, - продолжала мама спокойным тоном, - то я принесу тебе какао. Или пряный чай.

Я опустила голову еще ниже. Мне ничего не нужно! Но слова не желали произноситься.

- Но если хочешь посидеть здесь одна, - продолжила мама, - то я поднимусь наверх и приведу себя в порядок. А Йор посидит с тобой, поможет тебе потушить камин, когда ты решишь отправиться спать.

Мама поднялась, едва слышно шурша платьем. Я ощутила ее ладонь на своих волосах, а потом услышала тихий голос.

- Все проходит. Ты все сделала правильно.

И неслышно ушла, оставив меня с зевающей Йор и остатками дневника в камине.

Я оставалась в гостиной, пока не убедилась, что подарок Адриана превратился в золу.

- Убери это. - попросила Йор.

К тому времени мамин фьюрри уже откровенно дрыхла, и на мой голос отреагировала недовольным ворчанием.

Спал весь дом, кроме меня.

Интересно, а что делает Адриан? Я не успела сдержать юркую мысль. Она проникла в голову и тут же расцвела пышным цветом. Он гуляет по ночному городу с той девушкой? Они смеются? Целуются?

Я вонзила ногти в ладони и задышала часто-часто. Не плакать! Больше никогда не плакать из-за него!

Угли в камине зашипели, когда Йор дыхнула на них. Вот бы она так же смогла потушить то, что творилось внутри меня!

Родители спали, когда я на цыпочках кралась в спальню. Мамин фьюрри проводила меня до двери, а затем скрылась в комнате, что предназначались ей и Йору. Я же закрыла за собой дверь и просто рухнула на кровать. Ничего не хотелось. Ничего. Даже слезы точно закончились. Я их выплакала.

И больше реветь из-за Адриана не буду.

Почему до сих пор так больно?!

Я прикусила зубами край подушки, чтобы не завыть в голос. И лежала, стараясь успокоиться. Постепенно дыхание стало ровным, а в голове сгустился сонный туман. В нем проступило лицо Адриана, послышался его голос: “Что ты делаешь со мной, водница?”. И я поспешно открыла глаза, прогоняя образ.

Мне надо заснуть. Может, случится чудо и утром все забудется? Я с радостью ухватилась за совершенно детскую мысль. Да, да, мне надо просто уснуть и все! А потом проснусь со свежей головой.

Жаль только у сна были другие планы. Я проворочалась всю ночь, кровать казалась раскаленной, белье неудобным и колючим, а голова начала болеть. Да и вся я , казалось, подхватила какую-то болезнь. Тяжелая дремота сменялась часовыми гляделками в потолок. И мыслями о том, что сейчас делает один огненный маг.