Белые волки. Часть 2. Эльза (СИ) - Южная Влада
В его карманах гулял рыжий ветер.
Цирховия
Шестнадцать лет со дня затмения
— Ты похож на эркара, — сказала Петра.
Костер между ними затрещал и выбросил сноп ярко-красных искр в черное небо. Это был темный ночной час, когда хорошо потчевать друг друга страшными историями, сидя у огня, и оранжевые блики играли на ее лице, превращая черты то в лик хищной птицы, то в образ божественной красоты, когда она смотрела поверх языков пламени. Димитрию вдруг стало интересно, как же его девочка-скала выглядит у себя на родине, в национальных нардинийских одеждах. И носила ли она вообще их когда-либо? Кроме того знака на животе ничто в ней не отличалось от цирховийки.
— Эркар? Это кто? Твой бывший парень, сладенькая? — он пошевелил палкой угли в костре, приподнял бровь и ядовито дернул уголком рта.
— Это демон, который ест души, — произнесла она зловещим голосом. — А пустые оболочки выбрасывает. Единый бог спускает его на тех, кто разозлил. Разве в Цирховии не знают таких демонов?
— В Цирховии водится кое-кто похуже.
"Здесь живу я".
Петра кивнула. После того случая на дороге она часто вот так приглядывалась к нему, говорила что-то, а сама будто бы наблюдала за его реакцией. Она боялась. Боялась, что он выключится, и пыталась держать руку на пульсе, чтобы вовремя перехватить и спасти его. Она по-прежнему боялась не его, а за него, ее доверие давило на него хуже каменной плиты. Как он мог теперь не оправдать ее ожиданий?
До океана они все же добрались. Безлюдный песчаный берег тянулся на многие километры в обе стороны от того места, где шоссе делало изгиб, подбираясь к воде ближе всего. Они бросили кар там, на обочине, взяли вещи — Петра удивилась, обнаружив палатку и все необходимое к ней — и преодолели гряды жесткого, пропитанного морской солью кустарника, чтобы выбраться к пляжу.
Он мог бы повезти ее дальше, в красивые мраморные купальни, в гостевые дома, окруженные благоухающими садами, где на открытых деревянных верандах стоят кушетки, застеленные белым полотном, а прозрачные занавеси вокруг них колышутся на ветру, и слуги приносят все необходимое по первому зову. Мог бы. Но там были бы и другие люди, и ему пришлось бы делить свою девочку-скалу с ними, а он не мог ею напиться и надышаться. Он не хотел делить ее ни с кем. Особенно — со страшными голосами в своей башке. Но от этих ему все равно никуда не деться. От себя не сбежишь даже на безлюдный берег океана.
— Расскажи мне еще, — попросил он, усаживаясь поудобнее на остывающем без солнца песке.
С океана дул ветер, и там, в темноте, белели барашки волн.
— Про демонов? — Петра легла на спину и стала смотреть в звездное небо. Ее обнаженное тело казалось выточенным из слоновой кости, на бедрах золотились налипшие песчинки. — Я их не люблю. Да и не видела никогда. Их видно только в опиумных парах.
— Ты никогда не курила опиум?
— Нет, — ее лицо оставалось гладким и спокойным. — Это тебя удивляет?
— Немного. Все-таки ты — часть своей страны.
— Нардиния — это не только поля опийного мака, — Петра поджала губы в тонкую линию, — это сады оранжевых апельсинов, красной хурмы, фиолетового инжира, поля белого винограда и золотого пшена. Это зеленый берег, желтый песок, голубые воды океана, железные бока кораблей у причалов и терпкий запах специй на рынках.
Она покосилась на Димитрия и добавила уже мягче:
— Мой брат давно стал рабом опиума. Собственно, из-за него меня и продали дракону.
Ее дракон. Вот кого бы он убил с удовольствием. Разорвал бы в клочья, как когда-то того нардинийского полукровку с недоразвитыми крыльями, который рискнул бросить ему вызов в окулусе.
— Расскажи мне об этом побольше, сладенькая.
Петра дернула плечом.
— Давай я лучше тебе расскажу про морскую суку? То есть, вообще-то она — богиня океана, но все между собой называют ее морской сукой за то, что она топит корабли во время штормов и забирает себе моряков.
— Что она с ними делает? Ест? — усмехнулся Димитрий.
— Нет. Делает мужьями. Они все — ее мужья, и каждую ночь она выбирает, с кем лечь в постель. У нее большой выбор, но ей всегда хочется еще больше новых мужчин. А женщины выплакивают себе глаза, ожидая их на берегу с детьми на руках.
— Ну… она неплохо устроилась в своей вечной жизни.
— Неплохо устроилась? — Петра подскочила на локте и нахмурилась.
— Конечно, — со смехом отвечал он, — представь, сколько удовольствия она получает, постоянно пробуя кого-то нового.
— Кого-то нового?
Димитрий едва успел перехватить кулачки Петры, когда она прыгнула ему на грудь, с ее пальцев посыпался песок, и он фыркнул.
— Ты тоже хотел бы постоянно пробовать кого-то нового? — спросила она, нависая сверху над ним, вся голая, соленая от воды и золотистая на фоне черного неба.
— Нет, — ответил он уже без тени улыбки. — Мне нужна только ты.
Ему, действительно, нужна была только она. Но она не могла дать ему того, что было ему нужно. "Когда ты сделаешь это? — хохотали внутри голоса. — Когда ты сломаешь ее? Когда убьешь? Когда съешь ее душу?"
— Докажи, — Петра наклонилась и стала целовать его, одновременно просовывая руку между их бедрами. — Сделай это.
Эти слова так наложились на шепот в башке, что Димитрий вздрогнул. Нет, она не должна узнать, что они по-прежнему с ним. Он сказал ей, что все прошло. Он не может позволить ей увидеть, что на самом деле они рядом.
— Докажи, — шептала Петра и терлась об него всем телом, — скажи, что любишь меня.
Он резко отвернул голову и скрипнул зубами, а она засмеялась.
— Ну почему, Дим? Это же так просто. Скажи "лю-блю", — она нажала на уголки его рта, забавляясь. — "Лю-блю". А то я подумаю, что ты предпочел бы мне морскую суку.
Предпочел бы. В некотором роде. Наверно, та бы сильно удивилась.
— Я не умею любить, — проворчал он вслух.
— Но ты же любишь. Я вижу, что ты меня любишь. Осталось самому тебе признать это.
Признать. Есть вещи, которые тяжело признать. И в которых еще тяжелее признаться.
— Чего я точно не люблю, — он сгреб ее, визжащую, в охапку и вскочил на ноги, — так это когда у женщины между ног один песок. Это ранит, знаешь ли… очень ранит…
— Нет, Дим, — Петра сопротивлялась, но куда уж там ей против него, большого и сильного. — Нет. Только не купаться. Вода уже холодная. Не-е-ет.
Он зашел по пояс в черные волны с белыми барашками на вершинах и бросил ее туда, а потом прыгнул следом. В первый день приезда сюда они тоже купались так — только прямо в одежде. Петра настолько соскучилась по океану, что побежала к воде, не раздеваясь. А когда Димитрий подошел — затащила и его. Они барахтались и смеялись, все мокрые, а ткань липла к телу. Было хорошо.
Костер, пылающий на берегу, оставлял на воде оранжевую дорожку, когда они вынырнули. У Петры тряслись от холода губы, но глаза сияли подобно звездам над головой. Она подплыла к Димитрию, стоявшему на мягком песчаном дне, и обхватила его ногами. Ее рот был соленым, а соски — острыми.
— Ты же сам сказал, что я — часть своей страны, — напомнила она, покачиваясь вместе с ним в волнах, — а у нас в Нардинии песка не боятся. У нас даже трон императора создан из песка и человеческих костей.
— Неужели? — он обхватил ее круглые твердые ягодицы ладонями, скользнул пальцем между ними, улыбнулся, когда девочка-скала выгнулась от этих прикосновений.
— Правда, — она отчаянно старалась не сдаваться так быстро и сохранять рассудок, и это лишь больше заводило его, — только песок давно окаменел и костей почти не видно. Когда первый император Нардинии высадился на ее берегах со своим войском, ему пришлось сражаться за эту землю. Много людей полегло в битве против драконов, их тела поглощала насыпь, а от драконова пламени песок плавился и превращался в глыбы. Когда все закончилось, в память о событиях из одной такой глыбы и сделали трон. Чтобы никто не забывал, какой ценой он достался.
Похожие книги на "Белые волки. Часть 2. Эльза (СИ)", Южная Влада
Южная Влада читать все книги автора по порядку
Южная Влада - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.