За кончикоим хвоста (СИ) - Огинская Купава

— А чего тогда сразу не сказал? Зачем тащишь? — по хорошему, стоило бы промолчать и сделать вид, что я в стопроцентной обмороке, а ему просто показалось. Но я не промолчала. Я молчать вообще не умела.

— Понятия не имею, — злобный и нелогичный, Вэлах уносил меня куда-то прочь от моих покоев. И все бы ничего, покататься на самом главном черте — дорогого стоит, но я же все ещё хотела дышать, что сильно портило удовольствие.

— Вэлах, мы прошли мои покои.

— Я заметил.

— Так может вернёмся?

— Нет.

И все. И тишина. И совсем непонятно куда меня тащат с таким зверским выражением лица.

Нет, через минуту, конечно, все прояснилось, но нервы себе потрепать я успела.

Притащили меня во временные императорские покои, которые уступали старым комнатам по всем параметрам.

А все благодаря очень ответственному чудовищу.

Пробить дверь в императорских покоях монстр не смог, но сами покои разворотил основательно. И внутренние стены каким-то чудом умудрился разгромить.

На утро после полнолуния я ради любопытства заглянула в спальню и получила заряд бодрости на весь день. Не уцелело ничего. Вместо мрачного интерьера глазам моим предстали руины.

Теперь Вэлах жил в соседних комнатах, дожидаясь пока его убежище отремонтируют и жутко бесился по этому поводу.

Молча, с пугающей до колик, мрачной решимостью меня сгрузили на кроватку и встали рядом, сложив руки на груди.

Ослабить шнуровку корсета он не предложил, самочувствием моим не поинтересовался, и вообще вел себя очень нагло.

— Чего? — пуговки на спине расстегивать было неудобно, но я в себя верила. Мне всего то и надо было расстегнуть парочку, чтобы можно было добраться до завязок корсета.

— Это что за наряд? — мрачно спросил Вэлах, которому свободно дышалось и хорошо жилось.

— Хорошее платье. Подол, правда, длинноват, но кто там на ноги мне смотрит? Между прочим, ты сам сказал, что платье красивое, — пуговки упрямо выскальзывали из пальцев и расстегиваться не хотели.

— И не твое, — припечатали меня.

Глупый чёрт, как будто я сама этого не знаю.

— Не моё, — легко согласилась я, — и оно меня душит. И если ты мне сейчас не поможешь, то я задохнусь. Как ты тогда объяснишь, что в твоей спальне делает труп помощницы твоего советника? Да ещё в чужом платье. И почему ты меня вообще в спальню притащил? В гостиной есть вполне неплохой диванчик. Я видела.

Вэлах молчал, всем своим видом давая понять, что на мои вопросы отвечать не намерен. А мне почему-то казалось, что он и сам не знал ответа.

— Платье, — впервые за все то время, что я жила во дворце, я сочувствовала дэвалийским женщинам.

— Повернись, — хмуро велел он.

Я послушно повернулась, ожидая, что вот он сейчас аккуратно расстегнет пуговки и так же аккуратно с корсетом разберется. А я ему потом, может, даже спасибо скажу.

Не подумала я как-то, что поворачиваться спиной к неадекватным чертям опасно.

Пуговки разлетелись в разные стороны, парочка затерялась между подушками, но большая часть весело поскакала по полу.

Пока я пыталась осмыслить произошедшее и понять как мне теперь возвращать платье, Вэлах разобрался и с корсетом. Так же как и с платьем. Просто порвал шнуровку.

— Так лучше?

Издевается, поняла я. Острых ощущений не хватает. Адреналина захотелось.

— Вэлах, — я старалась говорить спокойно, очень старалась, но голос все равно дрогнул, — а тебе жить надоело, да? Совсем-совсем?

— Ты сама просила помочь, — рожа кирпичом, а в голосе столько злорадства, что я сразу поняла — смерти своей ищет, ушастый идиот.

— Я не просила портить чужое платье, — поворачивалась я медленно, боясь, что если сделаю хоть одно резкое движение, то на этом уже не остановлюсь. Брошусь на вредителя с кулаками и совершу таки то, что не удалось послам.

— Нужно чётче формулировать просьбы, — невозмутимо ответил он.

— Значит, — моя выдающаяся грудь заметно съехала, и я решила её разобрать. Первым из-за ворота платья, под шокированным взглядом сиятельства, я вытащила скомканный чулок, — просьбы нужно чётче формулировать?

Чулок полетел в черта. И ведь даже долетел, ударил его в грудь, а потом шлепнулся прямо на императорские сапоги.

Вэлах растерянно посмотрел на это безобразие, но стряхивать на пол не стал.

— А сам ты, стало быть, сообразить не мог, — следующим я вытащила платочек и тоже запустила в императора. Платочек не долетел, свалился на полпути, — что нужно не рвать, а расстегивать.

Вслед за платочком я вытащила второй чулок, тонкий, шелковый шарфик, короткую сорочку непонятного назначения и ещё один платочек. На этот раз с вышивкой.

Все полетело в Вэлаха. Второй чулок очень удачно повис на его плече.

А я выпрямилась и гордо выпятив резко уменьшившийся бюст, заявила:

— На что уставился?

Император был в шоке. И я даже не собиралась ему объяснять, что выбора у нас особого не было и грудь мы делали из подручных средств. А что ещё можно найти в женском гардеробе?

Медленно стянув с плеча чулок, он пару секунд заторможено его разглядывал, после чего поспешно выпустил из рук, с брезгливым выражением лица.

— Чистый, между прочим, — ехидно просветила его, чувствуя себя на редкость замечательно.

Посмотрел на меня, потом на разбросанные вокруг детали женского гардероба и нервно дернул ухом.

— Ты так и не извинился за испорченное платье, — напомнила ему.

Ухо дернулось ещё раз, а Вэлах, резко развернувшись на каблуках, решил спасаться бегством пробормотав что-то насчет сумасшедших и неадекватных.

— А ну стой! — дышать я теперь могла, а значит и орать тоже. Сбросив туфельки, на слишком высоком для погони каблуке, я бросилась следом.

Платье сползало с плеч и норовило запутаться в ногах, корсет целеустремленно продвигался вслед за платьем, но я все равно погналась за вредителем.

Вэлах не бежал, он очень быстро шёл, пытаясь не растерять по дороге всю свою внушительность, и не обращал внимания на меня.

Я неслась следом, в первые радуясь, что на этот этаж слуги забредали редко и увидеть мой полуголый забег было некому.

Нагнать свою жертву я смогла только на подходе к лестнице. Не думая о последствиях, ухватила его за косу. За хвост было боязно.

— Варя! — не оборачиваясь возмутился Вэлах.

— Варя требует справедливости. И лучше бы тебе успеть извиниться до того, как сюда кто-нибудь заглянет.

— Я не обязан перед тобой извиняться. Пусти.

Волосы я выпустила, уж очень страшно он это потребовал, но забежала вперёд, пытаясь перегородить ему проход:

— Я требую, чтобы меня уважали! И хочу, чтобы ко мне серьёзно относились!

— Тогда прекрати вести себя как ребёнок, — вызверился чёрт, угрожающе склонившись ко мне. Коса скользнула по плечу и упала ему на грудь, вновь оказавшись в поле моего зрения, — когда ты начнешь вести себя как взрослый и серьёзный человек, тогда мы с тобой и поговорим.

— Предлагаю этого не ждать. Все равно не дождемся, — сейчас я чувствовала себя ну очень серьёзной.

Вэлах нахмурился, а я, не выдержав, опять потянула руку к его косе. И тут же получила по пальцам. Чёрт выпрямился и отступил на шаг:

— В таком случае, нам с тобой не о чем разговаривать.

— Тогда, я требую, чтобы меня вернули домой. Достали вы все меня уже дальше некуда.

— Договор.

— Сбегу к Детору и буду для него чертей читать. И никакой договор меня не остановит.

Вэлах прищурился, но смолчал, видимо, и правда пункт о побеге в договоре прописан не был. Очень непредусмотрительно с их стороны.

— Как же просто было с Яреком, — тоскливо признался император.

Обратно, в его покои меня тащили уже на буксире. И корсет я все же умудрилась где-то потерять.

Где именно его потеряла не заметила.

— Чего именно ты хочешь? — спросил Вэлах, закрывая за нами дверь.

— Ты слышал, — выдернув руку, я гордо прошествовала к диванчику.

— Варь, давай я расскажу, как все выглядит для меня, — предложил он, присаживаясь рядом со мной, — Мелор призвал читающего, который на деле оказался читающей. Наглой и импульсивный. Ко всему прочему ещё и слабой. Постоять за себя ты не можешь, но соответственно своему статусу себя не ведешь.