Захотелось немедля сорвать с ушей серьги и зашвырнуть их вместе с остальными украшениями куда-нибудь подальше в кусты, но я не сделала этого, потому как понимала, что глупее поступка сейчас будет не придумать. Я ведь по-прежнему оставалась на чужой территории, на земле княгини гаргулий, и пребывала не в курсе того, что же ей от меня нужно. Вот когда выясню и покину Уран-Тей, тогда…
Что будет тогда, мне не удалось додумать, со стороны ближайшей дорожки послышались шаги. Пришлось спешно стирать со щёк следы начавших подсыхать слёз и делать вид, что я просто остановилась передохнуть под одним из деревьев. Интересно, кого там нелёгкая в мою сторону направила: оставившего меня в одиночестве Дэшрана, или кого-то другого?
Как выяснилось, первого. Тот, завидев меня под одним из деревьев, выдохнул с явным облегчением, после чего шагнул ближе и, протянув руку, с улыбкой произнёс:
— Диэлла Фмлэтт, надеюсь вы не слишком успели заскучать за прошедшее время?
— Нет, диэл Вемар, — сообщила я мужчине, подавая в ответ свою руку. — Вы скажете, какие у нас дальнейшие планы? Они не поменялись?
— Боюсь, что мне придётся разочаровать вас, леди, — в голосе брюнета послышалось сожаление. — Я бы очень хотел прогуляться по саду и поговорить, как задумывалось ранее, но не выйдет. Княгиня Лишерра приглашает вас к себе для беседы.
— Прямо сейчас?
— Да, диэлла. Я как раз и шёл за вами, чтобы проводить к ней.
— Ну, коли всё обстоит именно так, то идёмте, — кивнула я со вздохом, подумав о том, что испытание моих нервов на прочность очень скоро продолжится. И позволила крылатому красавцу-мужчине увлечь себя в сторону выхода из сада.
Глава 21
Вел меня Дэшран на встречу с княгиней гаргулий казалось целую вечность. Позади остались несколько помпезных залов (все как один мрачные да полутёмные) и длинный переход, соединяющий две части одного здания, которые, как сообщил мне спутник, были вырублены прямо в скале.
— Диэл Вемар, почему у вас тут, что ни помещение — то склеп, различной степени помпезности и скудности освещения? — не выдержав, поинтересовалась я у того, шагающего в молчании рядом.
— Склеп, диэлла Фимлэтт? — с заминкой, отозвался брюнет и, повернув голову, удивлённо посмотрел на меня.
— Да. Наличие в обстановке унылого серого цвета в сочетании с белым, массивная лепнина повсюду, жуткие скульптуры, стоящие едва ли не в каждом проёме, что соединяют помещения, отсутствие достаточного освещения, и, наконец, такие потолки, при взгляде на которые хочется невольно втянуть голову в плечи: настолько сильно они собой "давят"…
— Кхм… — прозвучало совершенно растерянное в ответ от мужчины, взгляд которого, по мере того, как я говорила, перемещался на каждый из перечисляемых предметов по очереди. — Вот даже и не знаю, что вам на всё это ответить, леди!
"У них везде так, цветок жасмина, потому что большинство потомков этой расы, как и сами чистокровные гаргульи плохо различают цвета, кроме темных и светлых. А яркий свет болезненен для их глаз, которые куда лучше видят в полумраке", — прозвучал в моей голове комментарий Тейнара.
На который я не ответила, хотя в голове после этих слов сразу возник вопрос относительно него самого и того, как мужчина видит окружающий мир. А промолчала я не только по причине, что этим сразу выдала бы себя посланнику хозяйки Уран-Тей, к которой сейчас шла, но и из-за полного отсутствия желания разговаривать с крылатым высшим демоном.
А тем временем между мной и братом Ольши вновь повисла тишина, которая продержалась весь оставшийся путь. Тот заговорил снова только тогда, когда впереди замаячили двери с очередными письменами, что были очень похожи на те, перед которыми мы с брюнетом были вынуждены стоять в самом начале.
— Диэлла Фимлэтт, здесь мы с вами расстанемся, — остановившись у входа в неизвестное мне помещение, произнёс Дэшран. — Княгиня Лишерра ждёт на беседу вас одну.
— Хорошо, — согласно склонила я голову, стараясь при этом выглядеть абсолютно спокойной. Будто происходящее не вызывает у меня ровным счётом никакого беспокойства. — Однако прежде, чем я уйду, диэл Вемар, скажите, кто доставит меня назад в домен жениха?
— А вы уже хотите уйти, диэлла? — вновь удивился крылатый красавец, услышав мой вопрос. — Вечер ведь только начался!
— Да, хочу! Это проблема?
— Нет, ну что вы! И как только освободитесь, сможете вернуться к своему избраннику.
— Благодарю, диэл Вемар! — я нашла в себе силы вежливо улыбнуться мужчине, скривившемуся при последних моих словах, после чего развернулась и направилась туда, где меня ждали.
— Ну же, проходи смелее, диэлла Фимлэт!. Или мне следует обращаться к тебе леди До'ррет: кем ты, по сути, и продолжаешь оставаться, несмотря на обручальное кольцо Правящего третьим доменом и устроенное представление в Таэш-лан? — прозвучал из темноты комнаты, в которую я вошла, насмешливый старческий женский голос.
— Вы можете обращаться ко мне просто по имени, княгиня! Я не обижусь!
Произнести всё это спокойным голосом, как и пройти, не выдав собственной нервозности, к паре кресел, что стояли у единственного источника света в помещении — зажжённого камина — оказалось непросто. Но я сумела сделать это. Ни обо что не споткнулась, хотя шла фактически вслепую, опустилась на свободное место, и только тогда подняла глаза на собеседницу, лицо которой в свете яркого пламени смотрелось весьма зловеще.
— Сильна! — довольно хмыкнула древняя гаргулья, после того, как на протяжении пяти минут мы с ней просидели молча, меряясь взглядами. — Моё первое впечатление о тебе оказалось верным, новая зрящая в пустоту!
— И? — вопросительно вскинула я одну бровь, будучи совершенно уверенна (после прозвучавших пояснений побратима Ириона), что женщиной не останется незамеченным это движение. — О чём вы хотели со мной поговорить? Для чего вообще было нужно приглашение, от которого нельзя отказаться?
— Для того, чтобы ты, девочка, сюда всё-таки пришла. А поговорить я хотела о твоём будущем, которое будет зависеть от того выбора, который примешь сегодня. Сейчас!
— Неужели? — моя вторая бровь присоединилась к первой, а в голосе прозвучала холодная ирония. — И какой именно? Что то вроде: налево пойдёшь — смерть свою найдёшь, направо пойдёшь — свободу потеряешь, прямо пойдёшь — счастье обретёшь?
"Осторожнее, Ясмин!" — в тихом голосе Ириона, впервые заговорившим со мной после произошедшего в саду, прозвучало предупреждение. — Ты очень рискуешь, разговаривая так с этой старой гаргульей!
Я на его слова не обратила никакого внимания. Вот достали, честное слово! Почему все вокруг считают, что вправе решать за меня? И возможный гнев сидящей напротив старухи меня совсем не пугал, я для этого была сейчас слишком зла.
Гнева мои слова у Лишерры, вопреки предупреждению высшего инкуба, не вызвали. Наоборот, стоило только договорить, как в комнате зазвучал тонкий старушечий смех, который оказался настолько неприятным, что захотелось поморщиться.
