Падшие (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Самаэль убил ту, кого я любила больше всего, и я отомщу.

Нечто тёмное курсировало по моим венам вместе со злостью — что-то, что я не совсем могла объяснить. Я видела, как глаза Элис сверкают голубизной; я слышала её смех. Видела её резкие тёмные брови, светлые волосы…

Гнев змеился в моём теле, в моём разуме. Безжалостность, достойная Элис. Я отомщу за неё, и тогда уже кровь Самаэля прольётся на камни. Из самой древней части моего сознания донёсся голос, который звучал одновременно знакомо и незнакомо.

«Ангел Смерти, ты ощутишь на себе мой гнев. Ты будешь дрожать предо мной и молить о прощении. Я не та, какой ты меня считал».

Мои пальцы сильнее впились в землю, где давным-давно они похоронили голову моего короля. Я не знала, что со мной происходит, лишь понимала, что сила берёт надо мной верх.

Ничего ещё не закончилось. Я заглушила звуки криков и глубже запустила пальцы в землю. Я почувствовала песню, раздававшуюся вокруг меня.

Я слышала её — самая прекрасная музыка струилась вокруг меня, музыка, посланная самим Вороньим Королём. Но теперь в моих костях вибрировала не просто его сила. Такое чувство, будто я обладала собственной магией, похороненной глубоко во мне. Откуда? Я понятия не имела. Просто пока мои пальцы стискивали почву, я знала, что начинаю призывать эту силу. Солдаты казались обездвиженными, заворожёнными.

Широко раскрытыми от изумления глазами я смотрела, как белладонна вокруг меня расцветает крупнее, вытягивается выше. Затем на моих глазах цветы белладонны начали осыпаться и превращаться в пурпурную пыль. Фиолетовые пылинки взлетели в воздух, и меня окружило их облако. Ядовитый туман.

Солдаты начали кашлять, опустив оружие. Крики стали тише, превратившись в бормотание. Они отшатнулись от меня.

Почему-то токсичный воздух не влиял на меня так, как на них. Стоя на четвереньках, я делала глубокие вдохи, но оставалась абсолютно собранной.

Всюду вокруг меня солдаты начали обмякать, их глаза закрывались. Прозвенел выстрел, но это было случайное нажатие на курок, и пуля ушла прямиком в землю. Винтовки упали им под ноги.

Я перевела дыхание, изумлённо глядя на всё это. Чёрт возьми. Я только что сотворила… магию. Или призрак Вороньего Короля сотворил магию через меня.

Как бы мне ни хотелось потрясённо созерцать случившееся, мне надо действовать быстро, пока я не упустила шанс.

Я посмотрела на чемоданчик, по-прежнему пристёгнутый к моей груди. Я поблагодарила свои счастливые звёзды за то, что солдат пнул меня в спину, а не в грудь, а то нас всех разорвало бы на кусочки.

Я подняла взгляд к окну оружейной. Почти на месте. И мне предстояло убить ангела.

Я перешла на бег, подавляя ужас из-за того факта, что к моей груди была пристёгнута бомба, и подавляя изумление из-за тел, валявшихся во дворе. Я перепрыгивала через них.

Добравшись до западной стены замка, я прыгнула, впившись пальцами в щёлки между камнями. Я услышала, как входная дверь в замок со стоном открывается. Но теперь это не имело значения: я была уже на полпути к окну и двигалась как никогда быстро. Ярость придавала мне силы, скорости, сосредоточенности.

Окно было приоткрытым, и это всё, в чём я нуждалась. Я открыла его до конца, затем аккуратно подтянулась на подоконник, стараясь не слишком давить на чемоданчик. Я спрыгнула на пол в пустой оружейной, затем побежала к броне.

Когда я посмотрела на своё отражение в зеркале, у меня отвисла челюсть. На мгновение создалось впечатление, будто мои волосы шевелятся и змеятся вокруг головы. Мои глаза сверкали серебристым отливом. Я моргнула, и иллюзия вновь пропала. Может, белладонна на меня всё-таки повлияла.

«Соберись, Лила».

Я нажала на кнопочку, и дверь отворилась.

Закрыв за собой зеркало, я сразу потянулась к ремню, отчаянно желая снять с себя бл*дскую бомбу.

И всё же… без свечи здесь было темно, хоть глаз выколи.

Если отстегну чемоданчик от груди, то могу нечаянно ударить им о стену.

Так что вместо этого я расставила руки в стороны, кончиками пальцев задевая холодные каменные стены. Сегодня замок ощущался живым. Я двигалась быстро, словно запомнила здесь каждый поворот.

— Элис, я делаю это для тебя.

Образ её смерти до сих пор оставался выжженным в моём сознании, но теперь он прорисовывался в деталях. Это была сцена в движении, и вот я уже видела, как Элис стоит перед Самаэлем на коленях и умоляет не убивать её. Я гадала, представился ли ей шанс сказать ему, что у неё есть семья, которая будет по ней скучать. А он, с пылающими глазами и огненными цепями, обвивавшими его мощное тело, обрушил свой меч на её шею.

К тому времени, когда я добралась до его комнаты, чистая ярость озаряла меня изнутри, выжигая всякую сдержанность. Только тогда я медленно расстегнула ремень и опустила чемоданчик.

Я посмотрела в щёлочку в стене, ища признаки движения. Некоторые свечи в люстрах были зажжены и подрагивали, отбрасывая отсветы на стопки книг. Арочный проём справа, который вёл в спальню Самаэля, оставался тёмным.

Я прижалась ухом к стене. Меня приветствовала тишина, нарушаемая лишь грохотом моего сердца да шумом крови в ушах.

Я нашла потайной дверной проём. Я медленно прошла через него, затем выскользнула из-за гобелена и осмотрелась по сторонам. Всё здесь казалось совершенно безжизненным. Я гадала, насколько далеко распространится взрыв.

Я могла лишь надеяться, что он уничтожит не слишком много книг.

Я тихо прокралась в его спальню, обнаружив, что там царит полная темнота, если не считать тусклого света из библиотеки.

«Действуй быстро, Лила».

Я зажгла одну свечу на каминной полке, давая себе достаточно освещения, чтобы видеть, что я делаю.

Только достав ящик, я испытала секундное колебание, увидев его аккуратно расставленные стеклянные баночки с чаем. Всё это выглядело таким нормальным и домашним. Почти человечным. Что-то в знании такого нормального вечернего ритуала Самаэля заставило меня помедлить. Он пал, потому что заботился о ком-то, и он пил чай, потому что это напоминало ему о ней.

Моё сердце сжалось, дыхание сбилось. Я ощутила странную связь с ним, резкую вспышку желания защитить.

Самаэль был загадкой, которую мне хотелось разгадать. Если он умрёт, я никогда не узнаю его секреты.

Но сейчас не время размякать, ведь так? Я верна Элис, а не ему. Самаэль очаровал меня, и я влюбилась в его прекрасное лицо, в его поцелуй. Но печальные факты сводились к тому, что он убивал ни в чём не повинных женщин. В том числе и мою сестру. Вот и всё.

Я положила чемоданчик на песчаниковый пол и аккуратно открыла застёжки.

Моё сердце грохотало как громкий барабан. «Бум, бум, бум».

С трудом сглотнув, я постаралась унять дрожь в руках, пока доставала из чемоданчика маленькую взрывную мышеловку. Сначала я опробовала всё с ящиком, убеждаясь, что понимаю, куда её надо приклеить, чтобы пружина вступила в контакт с переключателем, но не убила меня в процессе.

Затем, как и было сказано, я оставила две аккуратные полоски клея на дне бомбы. Пока я аккуратно опускала её в ящик, крепя к древесине, моё дыхание участилось. Это самый опасный этап — прицепить пружину булавочкой к задней части. Если я натяну слишком сильно, бомба сработает. Если я открою ящик, бомба сработает. И если я слишком сильно тряхну переключатель, пока закрепляю его — всё верно, угадали — бомба сработает.

Так что я частично задвинула ящик, затем просунула внутрь руку с английской булавкой. Я задержала дыхание, думая об Элис. Наконец, булавка вонзилась в мягкую древесину задней части. Теперь надо достать руку, не спровоцировав взрыв.