Механика света (СИ) - Ода Ли

Именно он очень долго не соглашался на мою идею ехать в Выборг не напрямую, а сделать крюк с двумя пересадками, отправившись туда по окружной через Приморск – словно предчувствовал этот адский холод. Но поскольку конкретных возражений у него не нашлось, в итоге все-таки уступил моему напору и согласился. Тем более что у меня-то аргументы были, и серьезные: тогда это казалось прекрасным и не слишком сложным способом сбить со следа любых преследователей, если они у нас есть. С той же целью был затеян и маскарад с переодеванием, и пересадки с поезда на поезд практически встык. В общем, мы постарались сделать все, чтобы сбить со следа возможную погоню – скорее на всякий случай, чем имея ввиду какие-то реальные опасения. И вот теперь, раз уж делать все равно оказалось нечего, я опять начала прокручивать этот план в голове, прикидывая, не упущено ли в нем еще чего, кроме климата и нынешнего состояния железных дорог.

Терпения у меня хватило меньше, чем на час – сдалась я, когда на одном из полустанков нас, вместе со своей прочитанной от корки до корки газетой, покинул сосед с лавки напротив. Глянув, что и старушка, засунув нос поглубже в поеденный молью мутоновый воротник, придремала, я тихонько попросила Анну:

- Подвинься, пожалуйста. Мне поближе к стенке нужно.

Та, кажется, не совсем поняла зачем, но просьбу выполнила – к окну меня пропустила. Вернее, к тому элементу нагревательного контура, что был подвешен прямо под ним и в народе по-простецки именовался грелкой. Ненавязчиво, но внимательно оглядевшись по сторонам и еще раз убедившись, что никому до нас дела нет, я осторожно просунула под него ладонь, нащупала заслонку, прикрывавшую внутренности, сдвинула и запустила в них пальцы, сразу попав в стандартные пазы для контактов.

Глава тридцать первая

Да, проводник не врал – в контуре и в самом деле было мертво и пусто в плане силы, но в остальном, кажется, вполне исправно. Еще пара минут диагностики, и я поняла, что способна запустить его хоть на полную мощь – даже теперь, днем, когда почти бессильна. Вот только делать такое явно не стоило, внимание нам с Анной было совсем ни к чему, особенно здесь и сейчас. Вполне достаточно, если он станет хотя бы чуть теплым, и тогда за оставшийся час мы уже не замерзнем. Значит, силы нужно добавить совсем капельку…

Вот так, да. А теперь еще немного сюда. И… Все! Теперь столь же осторожно, стараясь сделать это незаметно, вытащить руку обратно…

Тепло пошло почти сразу, Анна, которую я опять пропустила к окошку, мигом это почувствовала и, благодарно на меня глянув, прижалась к грелке всем боком, развернувшись так, чтобы и ребенку тоже перепало. А еще через четверть часа и я поняла, что шанс не заледенеть до состояния сосульки есть и у меня, и даже вполне реальный – вокруг потеплело почти незаметно, но этого хватило, чтобы разжать стиснутые на плечах ладони и перестать трястись мелкой дрожью. Оценила случившиеся перемены и бабушка с лавки напротив – причмокнула во сне и довольно засопела, заставив меня чуть заметно улыбнуться. Хорошо. Тоже теперь не простудится.

Доедем, в общем. Тем более что и осталось-то не так много. Если, конечно, не встанем намертво где-нибудь посреди леса из-за очередной неисправности.

Но повезло, приехали мы почти по расписанию и вполне живые. А вот прямому Выборгскому, что отбыл из Петербурга на час раньше нашей развалюхи, как раз наоборот, не повезло категорически. Нет, до Терийоке-то он дополз, но вот тут уже встал и, видать, надолго – если судить по тому, что народ оттуда разбрелся не только по перрону, но и по всему вокзалу. На удивление прекрасному, кстати, для такой небольшой станции. Высокий, светлый, с обилием чисто вымытого стекла, он хоть немного примирил меня с нынешней железнодорожной действительностью. Вот ровно между этим сказочным дворцом и застрявшим составом на Выборг, мы своей развалюхой и втиснулись, после чего народ резво повалил на выход, разминая замерзшие ноги и вяло переругиваясь. Мы же вежливо распрощались с проснувшейся бабушкой, с удовольствием сжевали еще по пирожку, выданному «на посошок» и уже без всякой толкотни пошли к дверям опустевшего вагона.

- Аня, - в нерешительности остановилась я перед выходом налево, к вокзалу, но косясь при этом на противоположную дверь, ведущую к узкой платформе, зажатой сейчас между двух составов – нашим и Выборгским, - А давай ты немного подождешь меня на перроне, пока я кое-что быстренько гляну. Я правда быстро!

Глянуть мне хотелось на наш паровоз – проверить, насколько была права в своих предположениях насчет его состояния. Не то чтобы оно теперь имело какое-то значение, но просто любопытно. Почему нет, в конце концов, если приехали мы вовремя, до отправления следующего поезда почти четверть часа и стоит он рядом? Да и задерживаться надолго я в самом деле не собиралась, планируя всего лишь пробежаться вдоль недлинного состава по платформе. Но с той стороны, где эту прогулку не будет видно от вокзала – любопытство праздно шатающихся пассажиров к собственной персоне мне было как раз ни к чему.

- Нет, - неожиданно воспротивилась Анна. – Давай вместе.

И первой потянула ручку запертой сейчас второй двери.

«Ну, вместе – так вместе», - пожала я плечами и отодвинула ее в сторону, открыв сама. Не зная, как именно поворачивать эту ручку, дергать ее можно было до бесконечности. Я знала – механик, как-никак. А помогая Ане спуститься и захлопывая за дверь «как было», пожала ими еще раз: «Ну какая, по большому счету, разница, с которой стороны поезда выходить? Ступени и там, и там совершенно одинаковые. Разве что от вокзала нас здесь не видно»…

Пройдя вдоль еще двух вагонов и полупустой тележки с углем, мы вышли к паровозу и я, наконец, получила возможность внимательно его рассмотреть – мешать нам было некому, поездная бригада куда-то отлучилась. В принципе, не так все и страшно там оказалось, ожидала я точно худшего. Будем надеяться, что и второй паровоз, на который сейчас пересядем, будет в столь же приличном состоянии…

Невысокие рельсы мы с Аней перешли прямо перед составом, сразу оказавшись на перроне возле здания вокзала, правда, не напротив главного входа, а чуть в стороне, ближе к боковому фасаду. Я огляделась, прикидывая, как отсюда лучше пройти к уже разводившему пары поезду на Приморск, и удивилась:

- О, а вон и наша знакомая бабушка. Надо же, не ушла еще.

И лишь секунду спустя, сообразив, по какой именно причине та задержалась, аж задохнулась – не от возмущения даже, а от неожиданного и полного непонимания.

Добрая старушка, угощавшая нас пирожками, сейчас стояла за углом вокзального здания – так, чтобы от входных дверей туда ее точно не увидели, и суетливо размахивая руками, что-то объясняла сразу двум полицейским в невысоких чинах. Догадаться, что именно, не составляло не малейшего труда – она попеременно указывала то на вагон, в котором мы приехали, то на Приморский состав, то, возмущенно потрясая кулачком, на полуоторванную вывеску сильномеханических мастерских над заброшенным строением в противоположном конце платформы. Вообще, жесты у нее оказались очень выразительные – даже ляльку на руках у Ани изобразить умудрилась.

- Быстро назад! – запихнула я их с ребенком обратно за паровоз, а сама, уже осторожней, высунулась из-за треугольного рельефного отбойника, чтобы досмотреть, чем все закончится.

Выслушав бабушку городовые переглянулись, кивнули и споро зашагали в сторону нашего бывшего вагона, оставив ту подглядывать из-за угла и дальше. Я же мысленно похвалила себя за то, что не перестаралась с контуром – грелка в купе уже точно успела остыть, и развернулась к Анне:

- Давайте-ка вы грузитесь на Выборгский. Бегом! Пока что без меня – я вас позже догоню. А если нет, адрес Катерины у тебя записан, не заблудишься.

Глава тридцать первая 2

На этот раз капризничать Аня не стала, сообразив все без лишних слов, но уточнила: