Опустошенные души (ЛП) - Валенти Сюзанна

Кларисса выругалась, в благоговейном страхе подходя ближе ко мне. — Что бы я отдала, чтобы снова погреться на солнце, не истощая себя.

— Скоро, — поклялась я, и она грустно улыбнулась, как будто не могла до конца поверить в этот план.

— Что это за место? — Эрик оглянулся через плечо на ферму.

— Дом Чикоа, — ответил Фабиан, и брови Эрика поползли вверх.

— Она действительно разрешила тебе остаться здесь? — удивленно спросил он.

— По крайней мере, пока, — проворчал Фабиан.

— Валентина..? — С надеждой начала Кларисса, и я повернулась к Эрику, впившись пальцами в его руку.

— К сожалению, она все еще жива, — проворчал Эрик.

Я вздохнула, но не хотела, чтобы этот факт омрачал мое настроение. Он вернулся ко мне, и это было больше, чем я могла пожелать, когда сегодня утром взошло солнце.

— Почему бы тебе не зайти в дом, Эрик? — Предложила Кларисса, бросив на меня взгляд. — Я уверена, что вам, ребята, еще многое предстоит наверстать.

Эрик выгнул бровь. — Как тонко, Кларисса.

Несмотря ни на что, он потащил меня внутрь, и я была более чем счастлива последовать за ним, мои пальцы переплелись с его, и наши рунические знаки встретились, посылая через меня волну желания.

Он пинком захлопнул дверь и резко притянул меня к себе, схватив, как волк, жаждущий крови, когда его рот завладел моим. Я растаяла в его объятиях, и стон сорвался с моих губ, когда его язык проник в мой рот. Его губы были грубыми и требовательными, его хватка на мне была такой крепкой, что я не думала, что когда-нибудь вырвусь из его объятий. Чего я и не хотела.

Когда я впервые поцеловала Эрика, мне показалось, что я откусила от запретного плода. Он был таким недоступным, потому что олицетворял все темное в моей жизни. Но, возможно, и во мне всегда было немного тьмы, которую тянуло к той же самой его части.

Теперь казалось, что мы встретились посередине, темное прошлое, которое он хранил, каким-то образом померкло перед светом, который создала наша любовь. Это было красиво, мощно, и я хотела наслаждаться этим вечно.

Тот первый поцелуй был обещанием всех последующих. И теперь он выполнял их снова и снова, его рот скользил от уголка моих губ к подбородку, шее, уху. Я распутывалась, как клубок бечевки, созданный заново его жадными прикосновениями.

Его рука скользнула между нами, чтобы погладить мою грудь, и я отстранилась с хриплым смехом.

Я указала на лестницу, прикусив нижнюю губу. — В мою спальню? — Предложила я, и он нетерпеливо кивнул, а его глаза скользнули по мне с такой интенсивностью, что у меня задрожали кости.

Мы поспешили наверх, и воздух между нами сгустился. Мое тело начало ныть от того, как сильно я хотела его. Это было похоже на то, что он был гравитацией, притягивающей меня к нему с неотвратимой силой.

Я взяла инициативу на себя и бежала трусцой, распахнув дверь в комнату, которую считала своей. Я остановилась в дверном проеме, преграждая ему путь с дразнящей улыбкой. — Ванная в той стороне, если хочешь помыться.

— По дороге сюда я искупался в озере, — сказал он, медленно приближаясь с волчьей ухмылкой.

— Как дико с твоей стороны, — поддразнила я, положив руки по обе стороны от дверного проема.

— Ну, я был в компании дикаря, так что, возможно, это передалось и мне. — Он вторгся в мое личное пространство, почти касаясь меня, но не совсем.

Я насмешливо надула губы. — Бедный Магнар.

— Бедный я, скорее, ты сводишь меня с ума. Впусти меня, — взмолился он, и с моих губ сорвался смех.

Я провела пальцем по его груди, зацепляя его за пояс. Темная мысль скользнула в мою голову, и я ослабила хватку, взглянув на него. — Валентина… — Мое горло сжалось так резко, что я не смогла выдавить ни слова. Неужели она надругалась над моим мужем, забрала его, несмотря на то, что знала, что он не захочет, чтобы она прикасалась к нему? Образ их вместе возник у меня в голове, и гнев заструился по моим венам.

— Нет, — тихо сказал он, и его веселье сменилось каменной яростью. — Но она заставила меня поцеловать ее, — тяжело вздохнул он, и боль от этой правды засветилась в его взгляде.

Стальная решимость заполнила место моего гнева, и я подняла руку, чтобы схватить его за подбородок. — Я хочу, чтобы ты полностью забыл о ней. — Я приподнялась на цыпочках, касаясь своими губами его губ, и он совершенно замер, когда я приблизила рот к его уху. — Ты не принадлежишь ей.

Он кивнул, обвивая рукой мою талию и притягивая меня вплотную к себе. — Я принадлежу тебе, — выдохнул он, и свет замерцал и заплясал внутри меня.

Он рванулся вперед, а я попятилась назад, позволяя ему направлять мои ноги. Он захлопнул дверь, и она громко хлопнула, вызвав дрожь прямо у меня в пальцах ног.

Мне не нужно было, чтобы мое сердце билось, чтобы понять, как я волновалась, как была голодна, и в каком отчаянии я была из-за него. Он был моим пульсом, громоподобным биением моего существования. Каждый его шаг заставлял кровь течь по моим венам, каждое прикосновение будоражило струны моего сердца. Мы создали жизнь между нашими немертвыми телами, и пока мы были вместе, я всегда была по-настоящему живой.

Мои ноги коснулись кровати, и я снова поймала Эрика в пылком поцелуе. Он злобно усмехнулся мне в губы, прижимая меня к себе. — Помедленнее. Я хочу насладиться каждой секундой с тобой. Я собираюсь запечатлеть их на внутренней стороне моего черепа, чтобы, если кто-нибудь снова попытается украсть мою любовь к тебе, они были там, глядя прямо на меня.

— Тогда ты вобьешь себе в голову много грязных вещей, Эрик, — промурлыкала я.

Он рассмеялся рокочущим тоном, от которого у меня по телу пробежала дрожь. — Это проблема, бунтарка?

— Нет, господин, — я изобразила невинное выражение лица, и его глаза потемнели.

— Не называй меня так, — отругал он.

— Почему? — Я нахмурилась.

Он опустился на колени, и его глаза заворожили меня, когда он провел пальцами по моим икрам. От его прикосновения по мне пробежал огонь, живое пламя, которое прожгло дорожку вдоль моей плоти. Мои бедра были прижаты друг к другу, и мой клитор запульсировал от одного его прикосновения, потому что его руки были одарены заклинанием, способным освободить меня.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Я добровольно встану на колени только перед одной женщиной, — поклялся он, и его глаза сверкнули, когда он посмотрел на меня.

— Кто же она? — Я поддразнила его, и он широко улыбнулся.

— Она — воплощение лунного света, она — каждая звезда на моем личном небосклоне. Она жестока и защищает тех, кого любит, и даже тех, кого не любит. Она отдала за меня свою жизнь и осталась рядом со мной, когда я этого не заслуживал.

Жар разлился по моей груди и потек в низ живота. Мои ноги едва держали меня, пока я смотрела сверху вниз на этого могущественного мужчину, который поклонился мне.

Он продолжил с диким блеском в железных глазах: — Она не подчиняется воле богов или могуществу короля. Она — воин из Сферы «G», женщина, которая разрушила стены, которые я воздвиг вокруг своего сердца, и научила меня снова любить. Она замечательная… и она — это ты. — Он взял мою руку, целомудренно поцеловав тыльную сторону.

— Эрик, — выдохнула я, и моя душа воспламенилась от этих прекрасных слов.

— Я не твой господин, — прорычал он низким голосом. — Если уж на то пошло, то это ты моя госпожа.

Я покачала головой, проводя языком по своим клыкам и осознавая, насколько искренне я перестала считать их монстрами. Были только существа, живущие в сером спектре. И где-то в середине этого мы нашли любовь.

— Мы равны, — выдохнула я.

Он поднялся на ноги, взявшись при этом за подол моего платья и потянув его вверх. Я подняла руки, и он поднял его у меня над головой и бросил на пол.

Я обвила руками его шею, глядя ему в глаза, и нуждаясь в том, чтобы он знал, как сильно я им восхищаюсь, как сильно я им дорожу. — Снимем мы проклятие или нет, я хочу, чтобы нас ждало любое будущее. Человеческое или неживое. Это не имеет значения, пока у меня есть ты.