Отпусти меня (СИ) - Кудинова Анастасия "(Сьюзен МакКлайн)"

— Да лучше бы ты сказал это, — простонала я. — Что теперь обо мне думают?

— О нас, — поправил он, усмехаясь. — Что мы… переспали. И твои родители и Мэдди — думают то же самое.

Родители? Он сказал – родители? Все мое смущение и какие-либо вопросы, соревнующиеся друг с другом в игре «Кто кого опередит» - ушли на второй план. Важно лишь для меня сейчас было то, что Мэтт упомянул моих маму и папу, а значит, они живы, здоровы, и мерзкие ручонки Дьявола не прикасались к ним. Странно это. Хотя, возможно он и вовсе не был в моем доме, а Печать спрятал в каком-то ином месте. Ага. И зачем в тот день тогда маячил возле моего жилища, раз не входил в него? Поджидал нас? Впрочем, это сейчас уже не имеет никакого значения. Главное, что самые дорогие для меня люди – целы и невредимы. И да, думают, что я ужасная дочь…

— Мои родители? — убрала руку от лица и посмотрела на Мэтта. — Где они сейчас? С ними все хорошо?

Я как бы знала, что они живы, но нужно было узнать наверняка и подробно, что с ними.

— Да, Келин. С ними все отлично. Люцифер ничего с ними не сделал, — улыбнулся парень. — Но ты их заставила в очередной раз поволноваться и пролить немало слез. Да еще они увидели ту штуку на твоей шее, отчего пришли в настоящий шок. А Мэдди – она вообще ревела без остановки и притащила сюда все эти открытки с шариками. И сказала, что когда ты придешь в себя, она будет сжимать тебя так долго, пока не задушит, а потом начнет расспрашивать о… нас с тобой. Меня она пыталась допрашивать, но я не говорил ничего…

Я закатила глаза.

— И тем самым доказал, что между нами действительно что-то было.

— Ну, — протянул он, загадочно улыбаясь и потирая затылок, — между нами могло что-то быть тогда в ванной, если бы…

— … заткнись! — засмеялась я, толкая Мэтта в бедро ногой, чем заставила хохотать и его. Живот болезненно заныл, и пришлось прекратить веселье, застонав и положив ладонь на то место, где под голубым балахоном была рана (наверняка еще не зажившая до конца). — Ох, будет на один шрам больше. Супер.

Мэтт тоже помрачнел, поворачивая ко мне голову. Он чуть склонился и, убрав мою руку от живота, поцеловал его нежно, боясь причинить какой-либо вред. Я могла бы вновь засмеяться от того, что его теплые губы ласкали мой шрам через ткань и вызывали по телу вихрь приятных мурашек, но опасалась, что из-за этого мне вновь станет больно, поэтому довольствовалась только широкой улыбкой.

— Ты не должна была этого делать, — прошептал он, скорее всего, имея в виду тот день, когда я укокошила тварь из Ада. Его горячее дыхание согревало кожу даже через сорочку.

— Нет, — прошелестела я. — Должна была. Я и так мало чем вам помогала, постоянно ныла, доставляла больше неприятностей, чем у вас было, и не сразу научилась определять, что было в моих видениях. Я просто хотела доказать, что могу сделать то, чего от меня ожидают меньше всего. Тогда у меня не было даже видений, и я не представляла, чем смогу вам помочь, не представляла, как все обернется. И… я жаждала сделать что-то такое и не подвести вас. Из-за меня Мефистофелю удалось перебить немало ангелов, из-за меня убили тех людей и…

Не успела закончить свою речь, потому что Мэтт обрушил свои губы на меня. Я несколько секунд тупила, а потом ответила на поцелуй, сцепив руки за его шеей и поддавшись немного вперед. Я растворилась в Мэтте. Его губы были такими мягкими и требовательными. Он пробуждал во мне тот огонь страсти и отгонял слегка сонное состояние. Я даже забыла, о чем говорила недавно, когда Мэтт углубил поцелуй.

Он нехотя оторвался от моих губ и, прислонившись лбом к моему, низким и осипшим голосом проговорил:

— Вы – это чудо, мисс Прайс. Никогда не смейте говорить подобное. Никогда. Благодаря вам Люцифер не напал со своей армией тогда и не уничтожил все, решив переманить вас на свою сторону. Благодаря вашей доброте и большому сердцу он остался у вас дома, когда мог уйти, отпереть Врата Ада и продолжить незаконченное дело. И это благодаря вам, вашей смелости, он сейчас в очень «ограниченном режиме» до конца этого века. Что бы мы без вас делали? — Мэтт дотронулся губами до моего лба, оставляя на нем поцелуй. — Что бы я без вас делал?

Я улыбнулась, смотря в его два лазурных океана, которые источали нежность и доброту.

Мэтт действительно думает, что я какая-то особенная и чем-то смогла помочь ангелам? Возможно, я и принесла кроху пользы им своими видениями, нелепыми действиями или еще чем, но не больше.

— Хочу задать тот же вопрос, мистер Митчелл, — прошептала я.

Он ухмыльнулся и, отпрянув от меня, растянулся в обворожительной улыбке.

— Скоро вы будите носить мою фамилию. И станете не мисс, а миссис. Миссис Митчелл. — Когда я открыла рот от того, как быстро Мэтт торопит события, он засмеялся. –— У тебя такое лицо. Ох. Ладно. Но я не шучу по этому поводу. Когда придет время, ты станешь моей. Полностью. И я обещаю, что буду любить тебя…

— … не-не-не, не говори! — я закрыла лицо руками, в душе глубоко угорая над своим детским поведением. — Дальше следует страшное слово…

Смех Мэтта стал громче. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

— …вечно, — закончил он, немного успокоившись. — Боишься вечности?

— Не знаю, почему меня это пугает, но звучит как-то примитивно и будто огораживает от всех и всего мира.

Ангел улыбнулся, садясь поудобнее.

— Ладно, — выдохнул он, взглянув на меня как-то по-другому. — Я обещаю, что буду дорожить тобою и оберегать тебя столько, сколько буду существовать. Обещаю, что со мной ты точно не соскучишься. Обещаю, что буду каждый день покупать тебе твои любимые шоколадки, которыми ты так любишь заедать горе, и не подпущу тебя к алкоголю. Хотя… какое горе? Я просто буду покупать тебе сладости. Сколько захочешь.

— И обещаешь, что каждый день будешь мазать мою жирную от них задницу антицеллюлитным кремом? — почти хохотала я, держась за живот.

— Если хочешь, буду покупать тебе этот крем ведрами и тереть твою… попу хоть днями напролет. И плевать, если у меня появится мозоли, — улыбался он. — Я готов сделать все, лишь бы ты была счастлива.

Я сжала его ладонь.

— Тебе ничего не надо делать для этого. Я уже счастлива, ведь ты есть у меня. О таком парне, как ты, мечтает каждая… моя одноклассница, и мне одной улыбнулась удача.

Мэтт в ответ обвел мою кисть пальцами и оставил на ней поцелуй.

— Потому что ты особенная. И я готов перебить всех парней, которые когда-либо смотрели в твою сторону и мечтали видеть тебя в качестве своей девушки.

На меня редко кто заглядывался: либо дибилы, либо те, к которым меня не тянуло, а отталкивало, либо… французы с ломанным английским. Мэтт не относится ни к кому из них, хоть тоже был отчасти ненормальным, пару раз вел себя, как идиот, угонял чьи-то тачки, а потом взрывал их со спокойным лицом, но он мне все равно нравился, несмотря на это и другие «странности». Он был тем, в кого я влюбилась по уши и чьи недостатки (которых почти не было) приняла за достоинства.

— Это лишнее, — заверила я.

— Возможно, — согласился Мэтт, ухмыляясь. — Но я обещаю, что не отпущу тебя никогда, даже если ты будешь вырываться из моих тесных объятий.

Моя улыбка померкла, когда вспомнила кое-какую преграду, из-за которой мы с ним не можем быть вместе…

— Тебя же ищут ангелы. Михаил… уж точно не допустит, чтобы ты совершил больше ошибок, чем сейчас. Он не успокоится, пока…

Я не закончила предложение, потому что блондин перебил меня своим мягким смехом. Ему смешно?! На него «охотятся» чокнутые существа, могут в любой день лишить его жизни, а ему весело. Черт побери, не понимаю этого…

— Меня уже никто не ищет.

— В смысле? — недопоняла, выгибая бровь.

— Метатрон сказал, что Бог не хочет моей смерти и тем более не хочет лишать тебя… хранителя. Михаил был в ярости, когда Метатрон от имени Господа запретил ему прикасаться ко мне. Я слышал, как он вопил, что это не по законам Божьим оставлять нарушившего правила ангела в живых.