Три подруги и таинственный жених (СИ) - Солнцева Анастасия

Ей из нас троих было труднее всего. Рафинированная интеллигентка, взращённая под присмотром гувернанток на классической музыке, литературе и живописи, она, как истинная муза, не была подготовлена к тяжелому физическому труду. По идее, из меня труженик земли был тоже сильно так себе, но моя бабушка приложила все усилия, чтобы воспитать из внучки максимально приземленную особу.

— Как вы это делаете? — утирая пот со лба, спросила Фируса, удивляясь тому, как резво мы с Нисой орудуем лопатами.

— По возможности, молча, — выдавила я из себя, как можно глубже погружая лопату в грунт. — Но я с Русей солидарна, Ниса. Я тебя тоже ненавижу.

— Злые вы, уйду я от вас, — пропыхтела банши, упорно продолжая изображать из себя крота.

— Ты все только обещаешь, — выдохнула я, падая на травку рядом с выкопанной ямой. С непривычки мигом разболелись руки и плечи. — Может, хватит уже, а? С метр мы выкопали. Твоему дружку хватит.

— Ладно, — выдохнула Ниса, стоя на дне импровизированной могилы. — Несите тело.

— Ты с ним спала, ты и неси, — заупрямилась Руся, усаживаясь рядом со мной.

Ниса посмотрела на нас, грязных, потных, уставших и явно не испытывающих к ней светлых чувств и согласно кивнула, потопав к притаившемуся под деревом трупу, все еще укутанному в ковер.

Через два часа мы вновь сидели у меня на кухне и пили — кто чай, кто кофе, а кто и ликер.

— Ты же понимаешь, что его будут искать. И рано или поздно члены его стаи выяснят, что случилось. И вот тогда начнется жаришка. Ягуаретты не те, кто просто смирятся со смертью одного из своих. Они будут мстить. И что-то мне подсказывает, что эта месть не будет милосердной.

— Для начала, им потребуется найти нас, — разумно заметила Руся, но тут же с промелькнувшей в глазах тревогой покосилась на Нису. — Вернее, им потребуется найти того, кто убил их собрата. Кстати, как вы познакомились?

— Точно, — поддержала я подругу и потребовала у Нисы: — Давай, рассказывай, как тебя угораздило связаться с оборотнем и, что еще более интересно, за какие грехи ты его к праотцам отправила?

— Да еще и втянула во всю эту историю нас, — недовольно пробурчала Руся, утыкаясь носом в свою чашку.

— Ты же просто так шашкой не машешь, — попыталась я сгладить довольно резкие слова Руси, которая порой бывала весьма категоричной. — Значит, было за что?

Ниса резко погрустнела, тяжело вздохнула и принялась рассказывать:

— Все произошло случайно. Мы познакомились с ним в библиотеке.

Руся поперхнулась недопитым чаем и закашлялась. Я же до рта чашку так и не донесла, выплеснув её содержимое себе на штанину. Ниса тут же сориентировалась и кинула мне кухонное полотенце, чтобы промокнуть пятно.

— В библиотеке? — сквозь кашель спросила Руся, все еще пытаясь прийти в себя.

— Ага, — грустно кивнула Ниса и потянулась к вазочке с печеньем. Когда подруга нервничала — ела за троих. Троих слонов.

— А там еще знакомятся? — удивленно обратилась я к покрасневшей Русе. Та лишь пожала плечами, все еще пытаясь перестать кашлять.

— Я не знаю, — кое-как выдавила из себя она.

— Ты же муза, как ты можешь не знать? — настаивала я.

— Библиотека — не моя сфера деятельности, — скривилась подруга. — Ты знаешь, я работаю только с художниками.

— Ага, и последний художник, которому ты навеяла вдохновение изобразил нечто, напоминающее лужу на полу, — фыркнула Ниса, отчего из её рта вылетело несколько крошек.

Руся поморщилась, так как одна из крошек приземлилась аккурат на её запястье, небрежно смахнула её одним пальцем и решила вступиться за своего любимчика. На самом деле, фаворитов у неё было много — каждую неделю новый. Но самый последний, и надо отметить, самый бездарный, здесь я была с Нисой согласна, отчего-то задержался дольше остальных. Прошло уже полгода, а Руся так и не отправилась на поиски нового великого таланта.

— Картина называется «Невозделанное», — сердито заявила нам муза. — И чтобы вы понимали в искусстве? Вы Вермеера от Гогена не отличите!

— А вот этот твой недоделанный, он Вермеер или Гоген? — с милой улыбкой и круассаном в руке поинтересовалась Ниса.

— Ни тот, и ни другой, — прищурила глаза Руся.

— Мне кажется, что с Вермеером у него общего только понимание того, что мольберт надо ставить на пол, а не подвешивать к потолку. А с Гогеном — умение держать кисточку правой рукой, а не левой пяткой. Хотя, глядя на его экзерсисы, создается впечатление, будто именно пяткой он свои картины и рисует.

— Рисуют на заборе, — рыкнула Фируса. — А картины пишут. И Захар пишет в жанре постмодернистской эстетики. Он — гений, до которому вам — как до Луны пешком.

— А нам на Луну и не надо, ни пешком, ни на поезде, — хохотнула Ниса.

— Давайте оставим Захара в покое, — сдержанно предложила я, предчувствуя бурную дискуссию на тему величины гениальности нового друга Фирусы.

— Да, — тут же оживилась наша муза. — Давайте вернемся к обсуждению того, как Ниса оборотня угрохала.

— Итак, вы познакомились в библиотеке, — начала я. — Как ты в библиотеке-то оказалась? Не думала, что ты вообще знаешь, где они находятся.

Ниса хмуро глянула на меня исподлобья, отложила булочку с маком, которую она схватила едва только доев слоёный рогалик и с обидой протянула:

— Чтобы вы знали, я люблю читать.

— Ага, этикетки на пивных бутылках, — хмыкнул Руся. — А что-то более длинное, чем три предложения из четырех слов ты читать перестала еще в пятом классе.

Я быстренько пнула Русю по ноге под столом, но подруга не сообразила, что я хочу до неё донести.

— Что? — глянула она на меня, выдавая все мои попытки с головой. — Это ведь правда! И Ниса знает, что правда! Она не самая большая интеллектуалка во вселенной.

Я округлила глаза, мол, придержи коней, подруга.

— Может быть, я решила измениться, — вдруг шмыгнула носом банши, отворачиваясь от нас.

— Что, правда? — оживилась Руся, которая уже давно мечтала сделать из Нисы, как она выражалась, приличного человека.

— Нет, — рассмеялась Ниса, шутливо толкнув подругу в плечо. Руся скривилась и потерла плечо, явно приложив немало усилий, чтобы не улететь с кухонного диванчика мордашкой прямо в пол. — С чего мне меняться? Я — идеальна! А если кто-то с этим не согласен, он может пойти прогуляться в лес, за шишками.

И Ниса выразительно посмотрела в сторону все еще держащейся за плечо Руси.

— Я в лес не хочу, — сразу же отреагировала последняя. — И шишки мне не нужны.

— Тогда сиди на месте, — благосклонно разрешила Ниса.

— Что ты забыла в библиотеке? — начала раздражаться я из-за того, что мы трое не можем остановиться от перепрыгивания с одной темы на другую. У нас так всегда — начинаем с обсуждения нового сериала заканчиваем проблемами миграции зябликов.

— Мне нужна была энциклопедия, — буркнула Ниса. — А в книжном я ничего не нашла.

— Час от часу не легче, — едва не схватилась за сердце Руся. — Теперь ты энциклопедиями интересуешься?

— Да, блин, — вспылила Ниса и от переизбытка эмоций начала размахивать руками. Я тихонечко отодвинула от неё подальше сахарницу, заварочный чайник и початую бутылку ликера, который Ниса периодически подливала себе в кофе. — Мне тут нового ребенка подсунули, а он столько вопросов задает! Что, где, когда и почему! Задолбалась ответы в гугле искать! Думала, притащу пацану энциклопедию, пусть изучает и отстанет от меня. Кто ж знал, что сегодня их в магазинах днем с огнем не сыщешь.

Несмотря на свою воинственную сущность, в мире людей Ниса работала, как бы это странно не выглядело, няней. Да, она смотрела за чужими детьми, вот уже лет десять пребывая в абсолютной уверенности, что своих собственных у неё никогда не будет, потому что на самом деле детей она не очень-то и любила. Почему она работала именно няней? Ну, у неё не хватало терпения и умения подстраиваться под коллектив для работы в офисе или в какой-нибудь государственной структуре. Она ненавидела все, что было связано с цифрами и всю жизнь умножая три на четыре каждый раз получала разный результат, а потому вариант заняться собственными бизнесом тоже отпадал. Сфера торговли и обслуживания подруге не подходила категорически, потому что был большой шанс, что однажды она кого-нибудь покалечит. А вот детей Ниса не трогала. Они её раздражали, бесили, доводили до точки кипения, но именно ради них она старалась сдерживаться и контролировать свои эмоции. В какой-то степени, дети делали её лучше несмотря на то, что я до сих пор была уверена, что дети не могут воспитывать детей.