Она присела рядом с ним на колени и прикоснулась холодной ладонью к его лбу. Гигант застонал. Если он не горел, то точно полыхал.
«Ты дурак! Такой большой, и такой глупый», – она вскочила на ноги и побежала рыскать по полкам емкость для холодной воды и какие-нибудь травы. У каждого уважающего себя лесного жителя должны быть собраны травы первой необходимости. Гигант захрипел.
«Почему?»
«Ты попросил не то! И теперь мучаешься».
Ведьма поставила чайник на печь и бросила туда три пясти чабреца, лимон и имбирный корень. Заработал себе болезнь, будучи излишне человечным к животному. Какое безрассудное благородство. Дождавшись, пока чайник начнет греться, ведьма присела к гиганту, отбросив длинную юбку. Он повернулся к ней и оскалился, показав зубы. Но это был не оскал, а улыбка. Животная улыбка, которую ведьма запомнит.
«Нет, я все правильно попросил. Он не мог сам себя спасти, а я смогу о себе позаботиться».
«Да ты сам уже не сможешь!» – в отчаянии ведьма шлепнула по ледяной воде, где охлаждала полотенце для лба гиганта.
«Но я смогу», – прошептала она.
«Мне нечем платить», – он снова захрипел.
«Я возьму особую Плату. А если мне понравится, возьму Плату в шестикратном размере», – она одобрительно покачала головой, будто слушая свои мысли, которые на самом деле оказались вслух сказанной фразой.
«Нет», – твердо сказал гигант. Он замотал головой и попытался подняться, но схватился за грудь и повалился снова на спину.
«Ты мне отказываешь?» – ее брови поползли вверх. На ее памяти это был первый раз, когда отказали ведьме.
«Знаю я ваши законы. После этого нельзя тебя касаться», – буркнул он сквозь кашель.
«И?» – ведьма уперла сырые руки в боки.
«Это жестоко. Я столько времени наблюдал как ты собираешь дикую малину, и…», – он побагровел, но не от жара, – «сейчас ты возьмешь с меня обещание Платы, избавишь от Костлявой и исчезнешь. Нет уж. Лучше помру, чем возьму тебя раз и больше никогда не смогу коснуться».
«Шесть раз, вообще-то, дубина», – буркнула ведьма.
Гигант отвернулся от ведьмы.
«Это твое окончательный ответ?» – она сунула свою холодную ладошку в его горячую руку, пытаясь повлиять на решение. Но он и не шелохнулся. Эти трюки с тактильными ощущениями с ним не пройдут. Уж слишком сильная у него была воля.
Он кивнул и даже не удосужился повернуться. Но ее руку не выпустил. Крепко держал.
И ведьма забыла, что она ведьма. Забыла, что переехала сюда, чтобы жить и не волноваться по поводу принцев, королевств, лабиринтов. Одиночества. Она почувствовала, что хочет снова упасть в руки мужчины. В Те Самые Большие Руки, которые напугали ее до чертиков.
И крыша прохудилась, а гигант с легкостью и без стремянки смог бы починить ее. Да и ведьму тоже.
«Ой, дура-а-а-к», – прошептала она, бережно уложив его голову к себе на колени. Гиганту показалось, что ведьма запела, так тихо-тихо, заплетая его растрепанный палисандр в косу. Только как ни пытался, не мог разобрать слова. А может это всего лишь глоссолалии.
И вот тяжелые веки скрывают бирюзу, складка между бровями разглаживается, дыхание выравнивается, хрипы становятся еле слышны. Его Ладони только что обняли ее колени. Ведьму охватили Его Руки и приятный мандраж.
***
Гордый рогастый олень вышагивал перед ветхим, но ухоженным домишком. Вокруг расползлись маленькие грядочки с разными на вид, вкус и запах травами, листьями, древками. За домом малинник безуспешно пытался выпрямиться под тяжестью сочных ягод.
Вдруг большие руки схватили ведьму и сжали так нежно, что прикосновение черного шелка показались ей наждачной бумагой. Ведьма захохотала, отпустив большую связку иван-чая вместе с котелком к ногам. Она еле-еле удерживала шляпу в страхе, что гигант совершенно безвозвратно втопчет ее в землю. Сзади них раздался переливающийся смех и топот ножек вниз по деревянным ступеням. Размахивая шляпой совсем не по размеру, к ним подбежала маленькая девчушка, с палисандровыми кудрями и озорным блеском малахитовых глаз.
Она требовательно вскинула ладошки вверх, и гигант подхватил ее свободной рукой. При беглом осмотре родителей девочка выглядела весьма довольной и зачучканной. Сдерживая улыбку, ведьма облизнула большой палец и вытерла след от малинового варенья с пухлой щечки дочери. Гигант улыбнулся полными любви глазами и покорившим ведьму животным оскалом. Девочка приложила ладошки к уху отца и прошептала:
«Оно сё таки законтилось».
Будь то варенье, нездоровье или одиночество, оно и правда закончилось. При чем для всех, что подтверждал плотный, именной листок с витиеватой королевской подписью в кармане гиганта – плотника на новую можжевеловую мебель во Дворец по поводу предстоящей свадьбы Принца, будущего короля Королевства Рофляндия.
Потому что,
…non est medicabilis herbis.
