— А ты? — вскидываю глаза.
— Оставь себе. Тебе нужнее, — отводит мою руку, но при этом голодно сглатывает.
— Нет, я хочу разделить пополам! — настаиваю. Не смогу давиться в одиночестве последней едой, которая у нас имеется.
— Я не хочу есть, Марина, — серьезно отвечает Закарис. — Мне нужно кое-что другое.
И опускается передо мной на колени. И теперь наши лица на одном уровне. Мужской взгляд становится практически осязаемым на коже.
— И что же это? — вгрызаюсь зубами в сладость, а саму аж потрушивает от столь пристального внимания.
Закарис неотрывно смотрит на мои губы. Нервно облизываюсь. Может, я измазалась?
— Мне нужно немного твоей крови, — наконец-то хрипло признается, и его глаза снова заполняет тьма.
— Что? — отшатываюсь в ужасе, вжимаясь в кресло за спиной.
— Не бойся! — кладет горячую ладонь мне на колено. — Я не сделаю тебе больно. Твоя кровь… Не знаю в чем дело, и не слышал о таком, но она меня исцеляет.
— Как это?
Не могу поверить, что это правда. Я ведь всего лишь землянка!
— Секрет мироздания, — пожимает плечами мауриец и накланяется ниже. — Так как на счет одного маленького укуса?
Его ладони в этот момент поднимаются выше, оглаживают талию, живот, и снова спускаются к бедрам. Волна жаркого беспокойства прокатывается от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Что со мной?
Сердце ускоряет бег, во рту становится сухо. Не хочу, чтобы мауриец отнимал руки. И уже согласна на что угодно. Даже на укус! Или… поцелуй.
— Можно? — аккуратно берет мою свободную руку в свои ладони. Во второй руке я все еще сжимаю недоеденный батончик.
Киваю, как под гипнозом. И очень хочется прикоснуться к волосам маурийца, закопаться в непослушные густые пряди пальцами. И когда он склоняется над моим запястьем, так и делаю.
Острый укол неведомого до этого удовольствия простреливает все мое естество, когда Закарис медленно вонзает клыки в руку. Боли нет, только жгучее желание, чтобы он не останавливался, и вообще… В голову лезут настолько откровенные картинки с нашим участием, что с губ срывается порочный стон. Закрываю глаза, позволяя фантазии пойти дальше.
В моей голове Закарис не просто кусает меня, а медленно избавляет от одежды. Сопровождая каждое действие умопомрачительными поцелуями. Пьет мое дыхание, шепчет что-то на свое наречии — ласково и нежно. Обводит языком уголок губ и после — нежно прикусывает кожу на шее, обещая неземное удовольствие.
Его пальцы тем временем добираются до белья на мне, и отодвигают в сторону трусики. Большим пальцем он растирает влагу на моих складочках, и я почти готова сорваться в ярчайший оргазм, как все резко обрывается.
Распахиваю глаза, задыхаясь от желания и безжалостно окунаясь в реальность. Мауриец сидит в своем кресле. И развернулся так, что мне не видно его лица.
Не могу понять, что только что произошло? Видение было таким реальным! Но одежда на мне сидит как положено, а на руке… Перевожу взгляд. Осталась лишь крохотная отметина — две маленькие точки от клыков Зака.
— Спасибо, что поделилась кровью. Мне уже гораздо лучше.
Голос маурийца сух и собран. Неужели эти видения и желания — только мои фантазии?
Глава 8
Спросить напрямую опасаюсь, да и стыдно признаться, что какой-то там малознакомый мауриец пробудил во мне такую… физическую жажду! Потому доедаю свой батончик, стараясь не смотреть на Закариса. Хотя взгляд — нет-нет да и прилипает к его рукам.
Они у него по-мужски красивы: чуть смуглая кожа расчерчена тонкой сеткой синих венок. Длинные пальцы уверенно порхают над панелью управления. А от каждого, даже мимолетного движения, перекатываются мышцы под рубашкой. И хочется провести ладонью по этим стальным канатам, чтобы снова почувствовать чужую силу и уверенность. Отдаться этим крепким, умелым рукам.
А когда поднимаю глаза выше, натыкаюсь на выразительный взгляд Зака. Вспыхиваю ярче собственных волос. Ведь меня застукали за разглядыванием и любованием…
— Скоро будем на месте. Нужно срезать идентификатор на твоей робе. Так как с ним сразу понятно откуда ты.
— Этот? — показываю на плечо.
Там разместился квадратный кусочек пластика, с выбитыми на нем цифрами. Именно по личному номеру нас и разделяли в тюрьме. Никаких имен, кличек, званий… Только набор безликих цифр.
— Угу. Я-то в одежде охранника, а ты — все еще в тюремной робе. Надо бы и вовсе переодеться, но не во что. Я перерыл на этом шаттле все. Никакой одежды, курточки или хотя бы головного убора. Твои волосы…, — недовольно качает головой.
— А что с ними не так? — нервно наматываю кончик косы на палец.
— Слишком заметные, яркие.
— Да у тебя не меньше! — фыркаю. И пусть оттенки волос у нас разные, но огненно-рыжая шевелюра Зака не мене заметна, чем моя коса!
— Но у меня есть форменная фуражка охраны, — хмыкает и ловким движением прячет рыжую гриву под головной убор.
Действительно, такой простой элемент, а как сразу меняется облик! Мауриец становится самым обычным, не привлекающим внимание. А если еще и взгляд опустит в пол, то никто в нем не признает представителя высшей расы.
— Выходит, я могу нас обоих подставить? Может, сбрить налысо? — предлагаю на полном серьезе. Ведь сейчас речь идет о нашей безопасности и выживании. А волосы… такая ерунда! Отрастут!
— Нет! — слишком агрессивно реагирует мауриец и я вскидываю брови. — Не смей!
И потом добавляет уже спокойнее:
— В этом нет необходимости, Марина. Город, в котором мы сядем — кишит разными расами. Там легко затеряться кому угодно. А на месте я постараюсь раздобыть для нас какую-нибудь одежду.
Киваю, во всем полагаясь на Закариса. Сама я бы не смогла все это провернуть. Остается надеяться, что у нас действительно получится слиться с толпой.
Когда издалека показывается крохотное серебристо-серое пятно, я занимаю место второго пилота. Слава богу, что мне не придется сажать космолет в одиночку. Ведь в этом я как раз полный ноль.
— Убавить скорость! — отдает четкие приказы мауриец, полностью сосредоточившись на управлении.
— Разворот!
Выполнять маневр, зная, что меня страхуют — гораздо легче. Я прямо кожей чувствую, как сильные руки маурийца подхватят меня и управление, если вдруг допущу ошибку.
— Плавнее. Никаких резких движений. Представь, что штурвал продолжение тебя самой.
Закусываю губу, стараясь следовать всем инструкциям. Пропускаю через себя вибрации корабля, улавливая малейшие оттенки и изменения в работе двигателей.
И вроде бы все удается!
— Зак, но стыковаться будешь сам, — бросаю коротко, подводя космолет вплотную к большой площадке на торговой станции.
— Нет, давай сама. Тренируйся!
— Издеваешься? — уверенность и спокойствие, которыми я наслаждалась еще минуту назад, испаряются, словно их и не было. — Я же убью нас! Ты это понимаешь? Ни разу не вышло из сотни попыток!
— А теперь выйдет. Я тебе доверяю, Марина. Сосредоточься, пожалуйста!
Мне хочется плакать и топать ногами, но психовать бессмысленно. Шаттл уже пересек особое атмосферное поле вокруг станции и мне не остается ничего другого, как продолжать снижение.
Мауриец показательно отпускает штурвал, и лишь координирует мои действия.
— Глуши двигатели! Медленнее! Еще спокойнее. Изжаришь техников!
И действительно, прямо под нами начинают разбегаться крохотные точки. Алые посадочные огни мигают интенсивнее, как бы намекая: «Дура! Что ты творишь?!».
А я кричу всем, кто стоит внизу, позабыв, что меня не слышат.
— Уйдите! В сторону! Свалите!!!
Наконец-то раздается звучный «Бам!» и космолет замирает на обозначенной для посадки территории. Я даже не откатилась дальше нужных границ!
— Поздравляю, второй пилот. Вы справились! — шутливо произносит мауриец и отстёгивает ремни. Выключает внешнее освещение, переводит космолет в режим сна. А я все так же продолжаю сидеть.
