Ангельский факультет. (Не) истинная пара (СИ) - Нуар Эрато

– Это всё ты, – выцедил с ненавистью, глядя на моего ангела. – Я победил тебя, обменял нас местами, отобрал твою силу, твою женщину, отправил тебя на вечные муки в Нижний мир... Что ты сделал? Почему я начал сходить по ней с ума?

– От желания обладать чужим? – мне вспомнились давние слова Рингара.

– Моя любовь к Софери – неделимая часть моего Маттаэ, – тихо отозвался Скаллид.

– Маттаэ уже у тебя. Почему я по-прежнему чувствую то, чего никогда не чувствовал ни один горгул? – с яростно искажённым лицом прошипел Абад. – Я завладел ей, она была моею множество раз, она принадлежала мне и повиновалась, она забыла тебя, вы почти разделились! Я почти добился всего! Почему же тогда мысли о ней по-прежнему сводят меня с ума? Если даже любовь была не моей – твоей?!

– У любви свои законы, – пожал плечами Скаллид.

– Не могу... удержать... – сквозь зубы пробормотала Селена. Я глянула на неё – губы стиснуты, руки напряжены, на висках пот. Значит, всё это время не только мой ангел, но и магичка всеми силами привязки удерживала горгула. И тем не менее он вырывался из-под контроля!

Где же Рингар?

Я оглянулась на дверь, и в этот миг ректор вошёл стремительным шагом, держа в руках какой-то свиток.

Лицо Абада исказилось. А мои мысли пополнились ещё одним всплывшим воспоминанием.

Мы тогда сделали множество заготовок для запечатывания, в основу которых вплели древние манускрипты и артефакты. Одни отбраковали, другие оставили про запас, на всякий случай. Мало ли какой ещё горгул прорвётся.

Вот и пригодилось...

Жозефф уже вынес Эйву – я и не заметила, когда. После посыла ректора в помещении остались только мы. Два ангела и магичка окружили горгула, и я тоже шагнула вперёд, вставая в их круг. Скаллид глянул на меня, наверное, желая сказать, что сами справятся – но сил я истратила не меньше его самого. И если он продолжал бороться, я тоже сдаваться не собиралась. Оставлять Абада на воле никак было нельзя.

– Приготовься, – раздался у уха голос моего белого, и я поняла, что он планирует не только помочь в запечатывании, но и достучаться до Рании.

Ректор сосредоточенно читал заклинание, от чего свиток взлетел над нами и остановился прямо над головой горгула. Тот дёргался, пытаясь вырваться, но Селена продолжала удерживать магическую привязку. Руки напряглись, по лицу струился пот, волосы растрепались, губы приоткрылись в беззвучном крике-стоне. Но она держала, и я подбавила своей силы, впервые пожалев о магии сфинкса. Кажется, я буду долго отвыкать.

Вдруг дверь распахнулась, пропуская всклокоченную Эйву и следом за ней разъярённого Жозеффа. Похоже, декан пытался остановить свою суженую, и я мысленно хмыкнула. Не только от меня наш общий характер вышел столь... непростым, скажем так.

– Софери, я помогу! – воскликнула она, и я улыбнулась, кивнув. С её силой мы сработались и она действительно будет не лишней. Бедная Селена скоро свалится без чувств, а ей ещё грифона принимать.

Сфинксова магия влилась в наш круг, освежая, подбадривая, придавая сил. Рыкнув, Райни тоже присоединился. Рингар Абели лишь подвинулся, давая место новоприбывшим, не прерывая заклинания, не отрывая взгляда от манускрпита.

И в тот миг, когда ткань пространства отворилась, открывая проход во мрак Нижнего мира, я ощутила, как тёмные частички, ещё оставшиеся в моём ангеле, устремились туда.

Над головой горгула загорелось зелёное пламя; зная, что планирует Скаллид, я старалась подстраховать Абели, все усилия отдавая манускрипту. Который дымил, искрил, затягивал в себя чёрную сущность нашего врага.

В какой-то миг горгул начал терять материальность, сделался прозрачным, почти плоским, искорёженной пространственной улиткой потянулся в манускрипт и через печать – дальше, в зияющее отверстие Нижнего мира.

– Рания Ласва! – крикнул Скаллид, когда горгул почти исчез из нашего пространства. Голос усилился тёмной магией, что оставалась в моём белом, разнёсся эхом по залу и утонул в бездне.

Ректор болезненно дёрнулся, тело прошило спазмом, но каким-то невозможным усилием воли он выровнял спину, расправил плечи.

– Рания! – тоже позвал с тщательно скрываемым, но всё же проступающим отчаяньем.

И тут откуда-то издалека, в почти закрывшуюся щель метнулась светлая, изъеденная чёрными оспинами тень:

– Рингар!

Дальше всё смешалось. Нижний мир захлопнулся, манускрипт свалился на пол обветшалым свитком с изображением горгула – того самого, и надеюсь, на этот раз безо всяких иллюзий и недопониманий.

«Софери!» – преследовал меня его надрывный крик.

Не знаю, притупится ли со временем боль потери, или так до конца вечности ему и мучиться в агонии. Моя ангельская сущность готова была простить и отпустить, но за прожитые века я давно уяснила, что закон бумеранга всегда срабатывает безупречно. В конце концов именно мы, ангелы, его проводники, даже когда сами не осознаём этого.

Последние искры потухли. Я оглядела тёмный зал – зрения сфинксы не хватало, но ангелы тоже могут видеть сквозь тьму.

Декан держал Эйву в объятиях, склонившись над ухом – не то нотации читал, не то от удовольствия помуркивал. Скаллид приблизился сзади, и каждая моя клеточка встрепенулась, с удовольствием пропуская его внутрь. Сила наших Маттаэ слилась, восстанавливаясь, от чего по залу разлилось лёгкое сияние.

В нём виднелся лежащий на полу грифон, голову которого держала на коленях Селена. Поглаживая лоб, она что-то бормотала ему – такому похожему на Кафриэра, и в то же время совершенно иному. Магическая привязка пульсировала меж их солнечными сплетениями.

Не без страха я перевела взгляд на Абели с Ласвой. Вкрапления тёмных язв просматривались в его ауре. Рания явно была без сознания, но Рингар всеми силами пытался вобрать её в себя, до капли.

Сможет ли она когда-нибудь восстановиться, собраться воедино? Пребывание в тёмном мире губительно для нас, даже после обычных сражений с тёмными порождениями иногда требуется несколько лет на перерождение.

– Отпусти её, – тихо проговорил Скаллид, словно отвечая моим мыслям. – Через несколько месяцев её сила соберётся и вернётся...

– Нет, – твёрдо ответил Рингар. – Я не выдержу больше без неё. Сам соберу, буду выхаживать сколько потребуется, но не отпущу. Не смогу ждать и думать – вернётся, или исчезнет навсегда. Я не дам ей умереть.

ЭПИЛОГ

– Противозачаточное заклинание разрушилось, – смущённо произнесла Эйва, после упрямо тряхнула рыжеватыми волосами: – Но я всё равно хотела бы доучиться... а лучше – повторить этот год. И, драная дичь, изучать предметы, которые нравятся мне! Уж меня-то никогда на Ангельский факультет не тянуло. А вы... ммм... могли бы побыть...

– Нечистью на экзамене? – хмыкнул Скаллид. Очень уж впечатлила его причина, по которой я подвязалась на ритуал призыва. Он-то рассчитывал, что сердце дрогнет, воспоминания проявятся...

– Нет, – засмеялась Эйва, задорно переглянувшись со мной. – Ну, крёстными?

– Ангелами хранителями, скорее, – улыбнулась я. – Но...

– Что? – глаза Эйвы округлились. – И вы тоже?!

Я загадочно пожала плечами. Ангелы не рождаются. Но иногда те из нас, кто живут слишком долго, приходят к мысли, что хотят познать радость материнства и отцовства. Сначала Совет Архангелов проверяет, готовы ли они. А потом... всё зависит от проведения.

Настоящие дети в нашей расе огромная редкость, но тем они ценнее. Им сложнее найти свою пару, они дольше взрослеют и проходят все этапы детства. Но оно того стоит.

Архангелы признали нас со Скаллидом единогласно. Раз уж даже «измена» не помешала нам сливаться воедино, никто не смог бы остановить и отговорить. Мы слишком долго были боевыми, слишком много жертв этому миру принесли. Слишком многое перенесли. Мы заслуживали немножко спокойного счастья. И я верила... мы верили, что всё получится.

Я помахала на прощание Эйве с Жозеффом и какое-то время смотрела, как они, держась за руки, направляются к центральному корпусу. Похоже, сфинкс окончательно влюбился в свою пару – больше его не смущало, что она «не женщина его мечты». Даже тело её оказалось не слишком похожим на наше общее – как ни удивительно, в той внешности преобладала моя ангельская.