Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

- А что скажете про Эскаров?

- Про нынешнего – ничего хорошего. С его отцом можно было договориться о поставках серебра, моему отцу это удавалось, да и мне, в общем, тоже, а нынешний умеет только одеться, облиться духами да начернить глаза, - фыркнул Генрих. – А добро, знаете, любит пригляд, и я не знаю, ведётся ли там вообще сейчас какая-то добыча. И на что роскошествует при дворе Эскар – не знаю тоже.

- По-вашему, ему не на что?

- Я был в Рокелоре зимой и в начале весны, а возвращался как раз через земли Эскаров. Я помню, какими они были при отце нынешнего графа – если и не как у принца Лимейского, то тоже в неплохом состоянии. Так теперь этого и в помине нет.

- Любопытно, - согласился Лионель.

Ему чем дальше, тем больше уже хотелось посмотреть своими глазами – и на владения Маргариты, и на магов-погодников, и на её беспокойных соседей.

- А что там за история про какой-то драгоценный камень немыслимой ценности? – вспомнил Лионель напоследок.

- Не слышал, - пожал плечами Генрих. – Врут, наверное. Какие там камни – в наших-то горах?

Врут – так врут. Лионель собрался уходить и поднялся.

- Благодарю вас, Генрих.

- Не стоит, - скривился он. – А супруге моей передайте при случае, что если мы увидимся ещё – то ей не жить.

- И не подумаю такое передавать, - улыбнулся Лионель.

Если Рокелор решил, что боль ушла навсегда – его ждёт сюрприз. Нет, не навсегда. И когда действие лекарства закончится – ему придётся несладко. Но почему-то Лионелю его было нисколько не жаль.

За завтраком к Мадлен и девочкам присоединилась её величество Маргарита.

- Знаете, Мадлен, давайте займёмся косметическими и украшательскими процедурами, - говорила она, сверкая глазами. - У меня есть чудесная книга, там описано множество рецептов. Можно брать и пробовать, что вы об этом думаете?

- А все компоненты для них у вас тоже есть? – улыбнулась Мадлен.

- Кое-что есть. А если вдруг чего-то нет – мы же можем попросить, чтобы для нас нашли! И знаете, ещё нам бы позвать госпожу Жакетту. Она неплохо разбирается в этом вопросе, и кое-что может присоветовать – очень даже по делу.

- Но сможет ли она к нам добраться? – усомнилась Мадлен.

- Если не сможет – так и скажет, да и только, - пожала плечами королева. – Она не из тех, кто будет молчать и мяться, и если у неё дела – то у неё дела.

Это точно! У госпожи Жакетты было очень много дел – она и училась целительству, и посещала со своим наставником какие-то больницы – потому что, говорила, там у неё практика, и ещё командовала хозяйством в принцевом доме! Интересно посмотреть, что там за дом. И какой-то очень уж большой кот.

Впрочем, наверное, они это увидят.

Связываться с госпожой Жакеттой пришлось как раз Мадлен – самой Маргарите это было недоступно, а у Мадлен теперь имелось для связи и других надобностей чудесное зеркало из Фаро. И Жакетта с лёгкостью согласилась – да, она попросит Орельена доставить её в дом его преосвященства, но – чуть позже, ближе к обеду, или даже после него, потому что сейчас все они собираются ко двору – там какое-то событие, Орельену прямо велели быть, а остальные просто всегда должны привутствовать на самых значимых событиях. Её господин Жиль тоже берёт с собой, и, кроме того, у неё пациент выходит сегодня в люди – монсеньор герцог Лимейский прибыл в столицу впервые после перелома ноги. О да, он ходит, но – с посохом, подобно господину Жилю, смеялась Жакетта. Так что как только его величество их всех отпустит, так они и появятся.

Господин Жиль сегодня даже ночевал у себя дома – сказал, что у него вся придворная одежда там, и Венсан тоже там, но недалёк тот день, когда закончатся все эти брожения туда-сюда. К слову, сорочку-то Мадлен ему починила и отдала – сколько-то ещё прослужит, а дальше поглядим. Вдруг она тоже чего-то стоит в этом вопросе, как мастер?

В общем, после завтрака её неугомонное величество взяла двух своих камеристок и Одиль, и они притащили прямо в гостиную большой сундук с множеством разных мешочков, флаконов и флакончиков. Конечно же, все три девицы Мадлен очень скоро возникли рядом с тем сундуком. Аделин интересовало – нет ли там магических средств, Мари – как всем этим пользоваться и что выйдет в итоге, а Шарлотта под шумок стащила флакон из невероятно красивого синего стекла и любовалась им на лавке у окошка. Более того, в гостиную робко заглядывали две местные юные девы – Сесиль и Сюзетт Рокар, и добрая госпожа Маргарита разрешила им тоже зайти и присоединиться. Они вежливо поздоровались и тихо сели в уголке.

Если честно, Мадлен всю свою жизнь больше времени и сил уделяла чистоте, чем красоте. Матушка, графиня Шарлотта, в детстве пережила эпидемию, и была убеждена, что все болезни от скученности и грязи, и за чистотой следила очень строго – чтобы комнаты ежедневно убирались, а подвластные ей люди – мылись. По крайней мере, те, кто работал в замке и непосредственно с ней сталкивался. Поэтому и Мадлен в своей замужней жизни следовала тем же правилам – и очень удивилась, когда оказалось, что далеко не для всех чистота тела и дома – нечто само собой разумеющееся.

О нет, она всё понимала про сложности с тем, чтобы натаскать и нагреть воды, но сорочку-то свежую можно утром надеть? И хотя бы водой облиться – уж она нагреет? А для братцев Кресси и их матушки это вовсе не было чем-то привычным. Раз в неделю, так и быть, помыться, ну и переодеться. Тьфу. Как хорошо, что всё это в прошлом.

Королева же Маргарита считала, что природные данные не грех и приукрасить немного – с умом и в меру. Более того, при дворе, как слышала Мадлен, дам без драгоценных украшений и косметики вовсе серьёзно не рассматривали, и для придворных это было чем-то вроде обязательного знака командира – для военных. Наверное, поэтому, когда Мадлен случалось бывать при дворе, на неё практически не обращали внимания. Впрочем, и хорошо, потому что если вдруг обращали, то… В общем, Мадлен радовалась, что не принадлежит к первым придворным красавицам.

Тем временем её величество усадила пять юных девиц напротив себя и спросила – как они думают, какую даму считают при дворе и в обществе красивой?

- Красиво одетую, - сообщила Сесиль.

- Не без этого, - усмехнулась Маргарита, - но прежде того, всё же, чистую, опрятную и аккуратную. Если не умываться – никакая красивая одежда не поможет.

О да, Сюзетт утром устроила своей матушке форменный скандал – не хотела умываться холодной водой, слышал весь дом. Говорила – я лучше буду грязная ходить.

После того, как девицы согласились с необходимостью гигиенических процедур, а Аделин даже сообщила, что уже пробовала греть для такого дела воду, и у неё, кажется, получилось, можно было переходить к украшательствам.

Её величество знала много о разных снадобьях для красоты даже и без книжки. И прямо говорила – если есть возможность, девочки, то используйте магические средства. Например, такие – доставала флаконы и показывала. Они дороже в несколько раз, но – от них кожа не портится и не стареет преждевременно. Потому что чем отбеливают лицо те дамы, которые не ходят в магическую лавку? Свинцовыми белилами. Смесью свинца, уксуса и кое-чего ещё. Лицо будет, как у портрета или у покойника, и смыть – целое дело, чтобы без остатка, и потом ещё неделю в зеркало смотреться не хочется, особенно – если оно приличное и хорошо всё отражает, потому что кожа становится серой и сморщенной. И вообще, лучше не знать, из чего делают свои притирания столичные парфюмеры.

- А если нет рядом магической лавки? – вздохнула Сюзетт.

- Тогда берём то, что есть. Мёд. Яичный белок и желток. Со всем этим можно делать маски – для умягчения кожи. Если есть арро – то после того, как выпили утром чашечку, можно взять гущу и поскрести с ней лицо. Отбеливать кожу лимонным соком – лимоны в зеленных лавках, говорят, встречаются.  Руки мазать гусиным жиром, держать некоторое время, потом тщательно вытирать.