Мой любимый Киборг (СИ) - Кривенко Анна

Несколько микроскопических уколов в тело привели меня в чувство, и я резко открыл глаза.

Потолок белый. Стандартный. Приятный запах редчайшего цветка Цвиго, которого так любила моя мать…

А потом вдруг большие радостные глаза, аккуратное личико и приоткрытые в восторге маленькие розовые губки: надо мной склонилась Мия — моя нареченная…

— Правитель… — благоговейно прошептала она, а потом пустила по бархатистой щечке блестящую слезу. — Я так счастлива видеть вас…

Я замер в полнейшем ступоре, ощущая противную дрожь внутри. Моя невеста… Я должен подняться и достойно поприветствовать ее. Это мой долг. Это моя обязанность…

Я осторожно присел.

— Рад видеть тебя, Мия… — пробормотал я несколько смущенно, а потом быстро огляделся.

Несколько закрытых белых ящиков, которые на самом деле были сложными приборами для синтезирования механических частей киборгов, стояли по периметру большой белой комнаты, а я лежал на некотором подобии лабораторного стола. Быстро взглянул на свои руки, точнее, на руки своего механического тела: они оказались совершенно целыми, лишь только наращённая кожа была незначительно светлее остальной, а пальцы стали изящнее и тоньше, чем раньше.

Из одежды на мне были только лишь тонкие белые штаны из натурального волокна, поэтому я немного смутился: Мия не должна была видеть меня в таком полураздетом виде.

Наконец, я снова взглянул на девушку. Она отошла на несколько шагов назад и скромно потупила лицо. Ее длинные светлые волосы были заплетены в неприхотливую косу, а одежда на ней была весьма непривычной, походившей на ту, которую носили в поселении зиграмцев. Серый невзрачный костюм состоял из просторной рубашки с длинными рукавами и юбки почти до пят, однако даже это безобразие не скрывало точеную фигурку девушки и ее нежную красоту.

Однако ее прелестный вид сейчас вызывал во мне только тупую боль: я должен был выбирать между ней и Исидой…

Мои мрачные мысли были прерваны появлением в комнате еще двоих. Первым вошел дядя Мирамиил, и я только сейчас обратил внимание, что он странно одет: тяжелая коса сложного плетения, слегка загорелая кожа, костюм настоящего переселенца вкупе с поясом из темной кожи, как у настоящего охотника джунглей. На этом поясе сейчас отлично держались нож и мачете, а при желании можно было пристроить и бластер.

Стоп! Я ведь уже видел кого-то в этом облике раньше! Память мгновенно воспроизвела момент нашего с командой пленения, когда из всей толпы мужчин, пышущих ненавистью, один выглядел беззлобным и весьма любознательным…

— Дядя! — воскликнул я. — Ты же видел меня с самого начала! Почему не подошел??? Я… я ведь даже не представлял, что кто-то из моего народа… — мой голос дрогнул, — остался жив…

Мия вздрогнула.

— Мой господин! Вы так страдали!

По лицу девушки покатились неожиданные слезы, и она, не выдержав больше подобострастной позы, бросилась ко мне и обвила своими тонкими ручками мою талию, уткнувшись лицом прямо в мою обнаженную грудь. Я замер, изумившись и испугавшись, а потом разозлился на себя. За все годы, проведенные на Ишире, я разучился быть сдержанным и благоразумно прятать свои чувства, поэтому сейчас беспечно выдал свое смятение и испугал девушку!

Оттолкнуть Мию было бы грубостью с моей стороны, поэтому я осторожно провел по ее волосам ладонью и мягко произнес:

— Суньшейна, не плачь… Со мной все хорошо!

Произнес и замер. Я назвал ее «суньшейной», что означает «близкая мне». Так я величал Мию все те годы, пока мы считались женихом и невестой. Это был своего рода титул, который присваивался невестам королевского рода, покуда они не становились королевами… И вырвалось у меня это обращение по привычке, незаметно вынырнув из моего подсознания…

Мия же, услышав это слово, мгновенно перестала всхлипывать и с надеждой подняла ко мне свое нежное сияющее лицо. В нем я прочитал всё: ее страх быть отвергнутой, радость, что я не отказался от соглашения с ней, благоговение перед мой королевской персоной…

Что же я наделал??? Почувствовал себя в еще большей трясине и с трудом сдержал отчаянный вздох…

В этот момент мне помогло появление моего младшего брата Риана. Он влетел в комнату — растрепанный, как и я, и в одних штанах.

— Руэль, брат!!!

Мия быстро отступила в сторону, а Риан бросился ко мне в объятия, и его длинные волосы шлейфом накрыли мои плечи.

— Руэль! Ты жив!!! Я знал, что ты однажды вернешься!!!

Он был все тем же крепким пылким юнцом с бездонными, как и у дяди Мирамиила, синими глазами. Только волосы у него были темнее, чем у нас: пепельно-серые, блестящие, доставшиеся ему от нашей сиятельной матери…

Брата я обнимал с дрогнувшим сердцем, но с искренней радостью. Я скучал! Хоть и не помнил о нем до недавнего времени, но сейчас понял, что мне так не хватало семьи!

— Я счастлив, что вы живы, — пробормотал я, вспоминая свои мучительно бесконечные циклы полета, когда я горько оплакивал своих погибших родных. Мое сердце плавилось снова и снова, что и привело, в итоге, к угасанию жизни, и если бы не тело киборга, то в этом месте я бы уже не появился никогда…

Когда Риан расцепил объятия, дядя поспешил вручить нам одежду — наподобие той, что была на нем самом.

— А почему она такая… мерзкая? — скривился Риан, разглядывая грубую серую ткань. — Неужели здесь не осталось ни одной шелковой туники или хотя бы рабочего комбинезона?

— Так надо! — многозначительно произнес Мирамиил. — Оденьтесь, и мы с вами поговорим…

Мы быстро набросили одежду, а дядя начал с неожиданным мастерством заплетать волосы Риана в сложную и по-женски броскую косу.

Я не удержался и усмехнулся.

— Дядя! Где ты этого набрался?

Он посмотрел на меня немного строго, что комично выглядело при его юном облике, а потом с достоинством ответил:

— Переживи то, что я пережил, и не такое научишься вытворять!!!

У меня потеплело на сердце от вида этих родных лиц, и я постарался свою тревогу отодвинуть куда-то в сторону. Первым делом, конечно, хотелось бежать к Исиде, но прежде мне нужно было поговорить с родней.

— А мои спутники… — я замешкался немного, — они в порядке?

Мирамиил как-то слишком лукаво ухмыльнулся.

— Все на станции, не волнуйся. Даже ваша пропажа!

Я не сразу понял, о ком речь.

— Моника? — наконец, догадался я и изумленно уставился в его юное лицо. — Так это ты… ее спас?

Да, — кивнул Мирамиил. — Она была серьезно ранена при обрушении здания, поэтому я отправил ее в восстанавливающую капсулу. Теперь она в порядке…

А дальше дядя поведал нам историю своего пребывания на планете Зиграм.

— Когда Риан и Мия вошли в анабиоз, у станции неожиданно прекратилась связь с Мироаном — планетой, где обосновались выжившие зоннёны, — Мирамиил тревожно вздохнул. — Честно, связи нет до сих пор, но… я ощущаю, что они живы. Только почему-то не могут добраться сюда… — на нас всех сошло какое-то тоскливое тревожное чувство, но Мирамиил, как самый старший из нас, придал бодрости своему голосу и продолжил:

— На станции было слишком мало ресурсов, поэтому я тоже решил войти в состояние сна. Запрограммировал Стража разбудить меня при малейшем сигнале от зоннёнов, но прошло целых сто восемьдесят циклов, прежде чем это произошло. И не весточка из Мироана заставила Стража меня вернуть к жизни, а череда серьезных взрывов на поверхности Зиграма.

Это прибыли колонисты с планеты Ишир. Их звездолеты были такими хлипкими и ненадежными, что три машины из четырех попросту разбились о поверхность планеты, угробив всех на борту. Только один звездолет смог приземлиться, и я из любопытства проник в среду этих существ. Разглядев их поближе и послушав речь, я вспомнил: мы ведь когда-то бывали на их родине! Руэль, ты должен это помнить, — Мирамиил обратился ко мне. — Ты был еще подростком, когда мы набрели на полудикую планету, где существа поклонялись богам солнца и луны, воевали на мечах и считали, что светило крутится вокруг их планеты!!!