Живая Академия. Печать Рока (СИ) - Весенняя Марина

Но разве забрать две жизни, чтобы спасти миллионы — не малая плата?

«Они никогда не должны были жить», — женский шепот в голове заставил друида еще раз убедиться в правильности своих действий. Много лет назад, Хемиан рвал глотку за то, чтобы сохранить жизнь двум младенцам, которых удалось спасти из секты Тиамант. И вот теперь они обе здесь, вновь вместе… Вмести пришли в этот мир, вместе и уйдут.

«Ты спас их жизни, ты имеешь право забрать их обратно», — успокаивал внутренний голос. Отчего-то снова женский.

— Скоро все закончится, — прошептал Даллар, стараясь унять дрожь в ладонях. В нем не должно оставаться сомнений.

Друид и так зашел слишком далеко. Хемиан уже пытался один раз провести закрытие. Ритуал на первых играх… Он надеялся, что энергии, что рекой выплескивалась в тот день магианами, хватит с лихвой для закрытия Сумеречного мира. Он обошелся бы единственной жертвой — наследницей золотой крови, редкого дара. Позвал Нимаэль Моранен тогда в свой кабинет и держал кинжал в рукаве, готовясь нанести удар.

Одна смерть ради прекрасной жизни для всех.

Сжимал рукоятку из слоновой кости до хруста в суставах. Зашел за ее спину, чтобы не видеть глаз девушки, когда все будет кончено…

Но не сделал этого.

Одна неловкая фраза, произнесенная магианой, чтобы понять — ничего не получится. Не так просто, как надеялся Даллар.

Печати… они существуют.

Две части. Два младенца. Два этапа ритуала.

Первый прошел в тот день.

А второй свершиться сегодня.

Хемиан еще раз осмотрел аккуратные разрезы на запястьях девушек, убедился, что ни капли крови не попадает мимо чаши и отвернулся.

Смотреть на бледнеющих магиан было тяжко. Даже если и понимаешь, что делаешь правильный поступок.

— Ты в порядке?

Голос вроде прозвучал совсем тихо, но все равно показался мне раскатом грома, выдергивая из неприятной сонливости. Я повернула голову в поисках источника звука. Лари была рядом, и это… Ничего не меняло. Липкий холод не отступал, пустота внутри и страх, который сковывал по рукам и ногам тоже. То, что я не одна сейчас — никак не помогало.

— Вполне. Если считать, что вот в той чаше — томатный сок, а наши руки просто в нем испачкались.

Шутки… Немного иронии, чтобы не потерять остатки здравомыслия. Только паники сейчас не хватало. Надо понять, где мы, что происходит, и как нам максимально быстро отсюда выпутаться. Ведь времени осталось не так много… Лари, возможно, еще не понимает этого, но с тем, сколько крови уже стекло в чашу — совсем скоро мы просто закроем глаза и вряд ли когда-нибудь проснемся. Я уже не чувствовала пальцев, онемение распространялось по рукам, в горле пересохло, так что я испытывала боль при каждом вздохе.

Я осмотрелась по сторонам. Пещера с дырой на потолке, пропускающая тусклый серебряный свет внутрь. Никогда не бывала с Сумеречном мире, но внутренним ощущением, это был именно он. Тьма словно окутывала со всех сторон, как одеяло. Я совсем не чувствовала нитей жизни вокруг, зато та часть меня, что еще надеялась стать демонологом — ликовала. Где-то недалеко находились сумеречные твари, которых я когда-то призывала на занятиях.

Когда из-за угла показался ректор моей академии — я даже немного обрадовалась. Совсем чуть-чуть. Пока не вспомнила, что именно он похитил нас с Ларианой с поля и принес сюда. А значит — и заковал в кандалы и пустил кровь.

Окавы сильно стягивали кожу, практически не давая пошевелиться.

— Что происходит, Даллар? И где мы находимся?

— Мне жаль, дорогая, — выдохнул друид хрипло. На секунду можно было представить, что он говорит искренне. Но лишь на секунду — ведь после этого начинаешь замечать, что мужчина просто не в себе. Глаза намного темнее привычных, блеклый бегающий взгляд, не способный на чем-либо сфокусироваться, дрожащие руки, проступившая на лбу испарина. Даллар напоминал глубоко больного человека, и это пугало, ведь сейчас мы оказались в его власти. — Но сегодня твоя жизнь, как и жизнь этой бедной девочки оборвутся. Вам стоит лишь знать, что все это во имя благой цели.

— Нимаэль, мы умираем…

Я знаю.

— Держи себя в руках, — чуть огрызнулась я.

Нельзя поддаваться панике. Нельзя.

Нельзя, нельзя, нельзя.

Если одна из нас сдастся… Вряд ли вторая протянет намного дольше. Я рванула цепи изо всех сил, лелея надежду, что смогу освободиться. Но увы… То ли у меня сил уже не хватало, то ли кандалы были сделаны на славу, и лишь внешне походили на прогнившую бутафорию.

— Можете не стараться. Все продумано. А ваша смерть будет максимально безболезненной.

Жалкий теоретик… Будто бы он когда-то испытывал на себе нечто подобное. В мышцы словно миллион иголок вонзали каждую секунду. Хотя… Не стану спорить, что это не самый худший вариант, наверное. Пусть и не самый быстрый.

— Вы с ума сошли? Зачем вам наша смерть?

Правильно, Лари, говори с ним. Тяни время, сохраняй разум…

— Затем, что вы обе — наследницы печатей Тиамант…

Даллар говорил с такой легкостью, будто его вовсе не смущало происходящее. В его голосе звучали нотки торжества и радости, словно он нашел сокровище. Мужчина неспеша зачерпнул из чаши нашу кровь и подошел к нам.

Я осматривалась, стараясь понять, что за ритуал здесь происходит, в то время как друид начал нараспев зачитывать выученное заклинание.

Воздух вокруг сгущался, превращаясь во влажное жидкое марево. Или мне это казалось из-за того, что дышать с каждой минутой становилось все тяжелее. Хотелось просто закрыть глаза и отдаться тьме, которая неумолимо наступала. С каждым произнесенным словом заклятия, я будто возвращалась на поле Игр, в нашу первую встречу с имперской академией. Вновь над рассудком брал верх страх и нестерпимое ощущение боли от пережитого. Но вместе с ними на этот раз присутствовал ужас от неминуемого приближения конца.

Я умирала. Лариана тоже. И пока я не видела ни единого варианта, как отвратить собственную гибель.

Даллар замолчал и открыл глаза. После чего… К моему горлу подступила тошнота, когда я увидела, что мужчина сделал несколько жадных глотков нашей крови из кубка, который он наполнил.

— Больной ублюдок…

Фанатик. Не иначе…

Друид опрокинул свой кубок, позволяя остаткам крови растекаться по полу. Мы с Лари нуждались в каждой капле, истекали кровью, а он попросту разливал ее по полу…

Треск ткани вернул меня к реальности, я рванулась в кандалах еще раз. Кожу на груди укусил морозный воздух, когда мужчина разорвал на нас одежду. Даже не знаю, что было хуже — видеть, как Даллар пьет нашу кровь или ощутить, как его тонкие костлявые пальцы на мгновение касаются моей кожи.

Мы обе опустили головы, чтобы увидеть то, но что так внимательно глазел Даллар. И было понятно, что его интересует отнюдь не наша постыдная нагота, а символы, что вновь проступили двумя яркими полукругами на коже. Во взгляде друида читалось восхищение, будто он был истинным творцом этих рисунков.

— Убери руки, — крикнула я, когда мужчина решил очертить узор своим длинным пальцем, но ректор и не думал слушать моей протест.

— Shelliar! — низкий приказ, и мир вокруг померк. Стены задрожали, грудь обожгло, ведь печать на мне начала полыхать черным огнем. Казалось, что по коже пустили саламандру, которая теперь старалась выжечь рисунок на моей коже.

Я громко зашипела и дернулась, стараясь зубами достать до руки профессора. Хотя бы это заставило его убрать от меня пальцы.

— Ну, вот и все.

Всё… Боль отступала, как и Даллар. Он пятился и медленно расстегивал пуговицы на своей форме. Неспеша, сантиметр за сантиметром, мужчина обнажал перед нами удивительную картину. Рисунки с наших тел теперь были на нем. Черный с золотом, соединившиеся в идеальный круг.

— Единая печать Крови и Рока.

То, что было скрыто у меня и Лари, теперь красовалось на груди ректора, с каждой секундой набирая силу.

— Теперь вы нас отпустите?..