Уж замуж... второй раз? - Малиновская Елена Михайловна

И потом, Дуглас все-таки считает меня своей дочерью. Отец из него никудышный, но зачем ему убивать меня?

— Почему вы не остановили этого зверя? — Дуглас решительно шагнул к Джестеру, воинственно сжав кулаки. — Вы представитель закона! Ах да, совсем забыл. Моя дочь ведь внучка Тиальды. Никогда бы не подумал, что инквизиция способна на такую подлость. Устранить несчастную девушку чужими руками лишь за то, что в ее жилах течет недостойная кровь.

Джестер спокойно взирал на моего отца, не делая ни малейшей попытки утихомирить его. И Дуглас внезапно смутился. Весь его пыл мигом схлынул, он словно стал ниже ростом, как-то съежившись под пристальным немигающим взором инквизитора.

— Я хочу увидеть тело Терезы, — плачуще проговорил он, уставившись на пол. — Надеюсь, хоть это будет мне разрешено?

— С чего вы решили, что ваша дочь мертва? — спросил Джестер.

— Так это… — Дуглас чуть ли не подпрыгнул от возмущения. — Мне Рейм сказал! Ворвался ко мне домой. Чуть ли не пинками с постели согнал. Кричал, что барон обезумел и Тереза в смертельной опасности. И, мол, если я не потороплюсь — то больше не увижу ее в живых.

Рейм?

Я чуть было не повторила это имя вслух, но в последний момент успела прикусить язык.

Ничего не понимаю! Какое отношение старик дворецкий имеет ко всему произошедшему? Неужели это он захлопнул дверь, ведущую в подвал? Но зачем? Вроде бы я с ним не ссорилась. Да что там, мы и парой слов-то не перемолвились. Почему в таком случае он это сделал?

Но есть и еще более важный вопрос. Получается, Рейм был в курсе, какое проклятие лежит на драгоценностях барона Гейба. И не предупредил нас об опасности. Странно как-то. Насколько я поняла, дворецкий служит роду Теолей очень давно, застал в живых еще отца Петера. Зачем в таком случае ему желать мне смерти, а своему хозяину — долгого тюремного заключения? Или вообще казни. Смотря какое наказание принято в этом мире за убийство.

— Кстати, глубокоуважаемый Рейм, вы тоже можете войти в комнату, — чуть повысил голос Джестер.

Неполную минуту ничего не происходило. Затем из холла раздались шаркающие шаги, и в комнату вошел сам дворецкий.

В отличие от Дугласа он был при полном параде, как будто и не ложился вовсе. На черной ливрее не было и складки, позолоченные галуны ярко сверкали. Картину портили лишь запыленные носки сапог, доказывающие, что Рейм действительно покидал замок.

— Господин, вы звали меня? — тихо прошелестел Рейм и согнулся в глубоком поклоне.

— И как ты объяснишь все это? — полюбопытствовал Джестер. — С чего ты решил, что барон Петер убил свою супругу?

Рейм выпрямился. В его белесых, выцветших от старости глазах промелькнуло что-то, более всего напоминающее затаенную усмешку.

«Да он же уверен в моей смерти! — промелькнуло в голове отчетливое. — Абсолютно уверен! То есть он и закрыл дверь, прекрасно понимая, что после этого я не сумею убежать от обезумевшего Петера. Выходит, и о чарах он знал».

— Я слышал крики, — сухо сказал Рейм. — Отчаянные, ужасные крики из подвала. Простите, господин. Наверное, мне стоило вмешаться и прийти баронессе на помощь. Но я слишком стар и немощен. Ах, если бы хозяин не выгнал вчера Вейна! Тот молод и силен и наверняка бы остановил это сумасшествие! А я… я побежал к господину Трею, молясь всем богам, чтобы не опоздать. Но, как видно, зря…

И печально опустил голову.

А вот Рейм играл гораздо лучше Дугласа. В его голосе действительно слышалось неподдельное огорчение и расстройство. Впечатление портили лишь хитрые искорки, прыгающие на дне его зрачков.

— То бишь услышав, как барон предположительно убивает свою супругу, вы не сделали ни малейшей попытки остановить его, а вместо этого ринулись прочь из замка? — уточнил Джестер то, что и без того было понятно. Недовольно зацокал языком.

— А что я мог сделать? — Рейм сделал слабую попытку оправдаться. — Мне очень много лет, господин. Я верой и правдой служил еще барону Гейбу. При всем своем горячем желании я не сумел бы остановить хозяина. Вряд ли мое заступничество уберегло бы баронессу. Скорее, я сам бы пал жертвой. Поэтому я поступил так, как подсказал мне здравый смысл. Отправился за помощью, надеясь, что баронесса Тереза найдет способ усмирить супруга.

— А подвал вы зачем заперли? — поинтересовался Джестер.

Рейм и Дуглас обменялись быстрыми взглядами. И я поняла, что эта парочка действует заодно.

Хм-м… Занимательный факт. Правда, пока не представляю, какое значение он имеет ко всей этой запутанной истории.

Одно очевидно: мне стоило читать больше английских детективов. Помнится, в них преступником чаще всего оказывался именно дворецкий. Подумать только, этот старикашка выглядел так безобидно!

— Подвал? — медленно протянул Рейм. Даже мне было очевидно, что он отчаянно пытается сообразить, как ответить на вопрос инквизитора, и тянет время.

— Ага, — подтвердил Джестер. — Или желаете сказать, что это были не вы?

— Простите, но именно так я желаю сказать, — твердо произнес Рейм, словно обрадованный, что Джестер даровал ему идею отговорки. — Я слышал крики баронессы из подвала. Но не подходил к лестнице, клянусь честью!

Джестер вскинул бровь, в упор глядя на старика.

О, я прекрасно знала, как он умеет смотреть. Наверняка для Рейма это было подобно пытке. Бедняга побледнел, весь как-то сгорбился, но все-таки нашел в себе силы не отвести глаз первым.

— Как мало, однако, стоит ваша честь, — наконец проговорил Джестер. — Раз вы так легко клянетесь ею, силясь убедить других в своей лжи.

— Я говорю чистую правду! — Рейм с нарочитым возмущением вскинул подбородок. — Я не закрывал дверь!

Это прозвучало с таким искренним негодованием, что я на мгновение усомнилась в верности выводов Джестера.

В конце концов, вдруг все было именно так, как рассказывает дворецкий? Не стоит забывать, что в замке были и другие люди. Предположим, Агнесса вне подозрений. Наверняка в этот момент она разговаривала с Джестером, всячески усыпляя его бдительность. Кстати, а куда она-то запропастилась? Неужели инквизитор запер ее где-то, дабы не мешалась под ногами? Неважно, впрочем. Но есть еще и кухарка. Как ее, Эсма вроде бы. Ее спальня наверняка где-то на первом этаже неподалеку от лестницы в подвал. Что, если тихая неприметная женщина и есть главная злодейка?

Правда, все равно остается вопрос, чем же я так не угодила домочадцам Петера. Неважно, кто закрыл дверь, важно, почему это сделали. Ладно бы еще Вейн пробрался в замок и вздумал со мной поквитаться. У него-то есть настоящие резоны меня недолюбливать.

Но почти сразу я сообразила, в чем заключалась главная нестыковка в рассказе Рейма. Он настойчиво втолковывал Джестеру, будто слышал мои крики, потому испугался и помчался за помощью. Но это неправда. Я не кричала. Мне даже в голову это не пришло — слишком занята я была тем, чтобы сберечь дыхание в стремительном рывке по лестнице.

— Браво! — Джестер поднял руки и несколько раз лениво хлопнул, аплодируя дворецкому.

Тот, правда, не оценил этого. Нахмурился и даже попятился, явно не понимая, чем заслужил столь своеобразную похвальбу.

— Вы великолепный, превосходный лицемер, — пояснил Джестер. — Наверное, я бы даже поверил вам. Если бы сам не видел, как вы закрываете дверь.

Я приоткрыла от изумления рот.

Что? То бишь все то время, пока я играла с Петером в кошки-мышки, стараясь сохранить себе жизнь, Джестер был рядом? Выходит, он прекрасно осознавал, что я в смертельной опасности, однако предпочел не вмешиваться!

Интересно, а если бы я не позвала его мысленно — он бы остановил Петера? Или дождался бы закономерного итога в виде моей гибели?

Вот ведь… нехороший человек! А я еще имела глупость подумать, будто действительно небезразлична ему!

Самое страшное: я выложила ему всю правду о себе, наивно надеясь на понимание и сочувствие. Как бы теперь моя откровенность не вышла боком.

— Вы видели… — с какой-то странной интонацией протянул Рейм и опять быстро глянул на Дугласа.