Игрушка для драконов (СИ) - Иванова Инесса

— Разве это не обязанность Клары? — спросила я, вспоминая подслушанный накануне разговор.

— Я не могу обсуждать приказы начальства, — поджав губы, ответила бывшая горничная. Лично против неё я ничего не имела, поэтому злиться на спутницу не стала.

К тому же сейчас меня обуревало любопытство: я в первый раз путешествовала по железной дороге. Единственный рельсовый путь пересекал страну с севера на юг. Папа говорил, что его содержание обходится Илиодору очень дорого, ведь для того, чтобы поезд набрал большую скорость, требовалось не только знание, но и магия. Поэтому состав использовался только для перевозки важных грузов и правительственной почты, когда сведения нельзя было доверить ни птичьей службе, ни пневмоснарядам. К тому же состав выигрывал в скорости передачи сообщений. Иногда им перевозили важных лиц государства, дипломатов или, как в моём случае, ключевых свидетелей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поезд, ворча и пыхтя, медленно сдвинулся с места. Смотреть в окно вскоре наскучило, потому как деревья и телеграфные столбы замелькали слишком быстро, у меня даже закружилась голова.

— Прилегли бы отдохнуть, а я тихонько посижу, — предложила охранница. — Здесь вам, по правде, ничего не угрожает. Обвиняемому не выгодно ваше внезапное исчезновение или кончина накануне слушания. Это сразу прибавит Оку десяток очков.

“Тогда моя кончина выгодна Кларе”, — подумала я, а вслух произнесла:

— Я не могу сидеть на одном месте. Тем более, не засну. Сейчас мне нужно походить, осмотреться, но без спутников.

— Понимаю, вам надо настроиться. Возьмите это, и если вам будет угрожать опасность, я сразу пойму, — кивнула Маг, и достала из кармана прозрачный шарик, сделанный из мягкого материала. Он был настолько мал, что его вполне можно было зажать в ладони. Я приняла его и посмотрела сквозь шарик на свет: он был прозрачный, словно слеза, и больше напоминал незатейливую детскую игрушку, чем сигнальный артефакт, о которых я была наслышана.

— В случае чего он громко трещит, а внутри будто идёт гроза, — разъяснила с улыбкой охранница и показала мне точно такой же, спрятанный в другом кармане. — Их лучше не держать рядом.

Я выслушала объяснения и с нетерпением приняла артефакт, только чтобы мне позволили уйти. Лишь бы не сидеть на одном месте, не думать о том, что происходит в купе Ингвара, не прокручивать в голове обрывки подслушанного разговора около двери кабинета инквизитора.

Я шла по коридору, не разбирая дороги. Мне было всё равно, куда прийти. Толстый ковёр глушил шаги и позволял мне оставаться незамеченной. В конце вагона, в крайнем пустующем купе я нашла висящую на стене карту столицы, столь подробную, что на ней с лёгкостью угадывался дом моих родителей и особняк Рикарда, в котором я провела худшие дни своей жизни.

А возможно, это было только начало. Что, если Ингвар утешает меня только потому, что я важный свидетель и могу помочь дознавателю воплотить в жизнь честолюбивые планы? Может, Дракон и Клара сейчас смеются над моей наивностью, а потом, забыв обо всём, предаются любви?

Я настолько живо увидела эту картину, что захотелось открыть дверь и спрыгнуть на ходу, чтобы прекратить свои страдания и жизнь, полную разочарований.

— Почему ты здесь? Да ещё и одна? — раздался у меня за спиной сердитый окрик.

— Какая разница, где я. Здесь везде безопасно, — сглотнув слюну, ответила я, стараясь не всхлипнуть и по-прежнему касаясь пальцами карты.

— Эмили, — Ингвар подошёл совсем близко, так что я ощущала горьковатый аромат его одеколона. — Нам сейчас всем нелегко. Тебе больше прочих.

— Я справлюсь, — торопливо ответила я, опустив руки и безучастно смотря перед собой. — Не беспокойтесь, сделаю всё как надо.

Ингвар обхватил меня за плечи:

— Я же обещал тебе, что всё будет хорошо. Но пока нам надо соблюдать осторожность. Клара не должна видеть в тебе соперницу.

— Не беспокойся, я не буду навязываться и мешать вам, — повторила я, вырываясь из лап Дракона и взявшись за ручку двери, произнесла не оборачиваясь: — Всё понятно, не объясняй. Насильно милой не будешь.

Я ждала, что меня остановят и одновременно боялась этого. Того, что мне будут объяснять, как важно сейчас сосредоточить все силы на предстоящем слушании, как напряжены у всех нервы и что этот отрезок пути надо просто пережить, а затем я буду вольна делать всё, что захочу.

Как объяснить, что я не хочу такой свободы, где я окажусь наедине с разбитым сердцем и буду вынуждена выслушивать назойливые предложения о новом браке?

Но действительность оказалось иной. Вместо долгих речей Ингвар взял за руки и чуть слышно произнёс, не сводя с меня тёмно-серых глаз, казавшихся в тени почти чёрными:

— Ты дорога мне. И в первую очередь не только как свидетель. Я хочу видеть тебя своей женщиной.

— А как же Клара? — с недоверием пролепетала я, чувствуя, что краснею. — Я уже и так твоя женщина.

Дальнейшие слова были не нужны: ни мне, ни ему. Я снова оказалась в родных объятиях, время смешалось, скаталось в клубок, центром которого стали наши губы, слившиеся в долгом поцелуе. Я прижалась к Ингвару, ожидая продолжения, ведь это так естественно, быть вместе, единым целым, чувствовать прикосновения небезразличного мужчины и принимать его в себя, принося радость нам обоим.

— Эмили, остановись! — прошептал Ингвар, целуя меня в шею. — Мы здесь не одни.

— Просто закрой дверь на замок, — ответила я, расстёгивая его рубашку.

— Эмили!

Мои руки перехватили. Я непонимающе уставилась на Дракона.

— Если Клара получит повод для подозрений, то жди беды, — произнёс он, гладя меня по щеке. — Она может заблокировать чужие способности. Ты же сама видела это там, в шатре. А без твоей демонстрации умения создавать отпечатки, обвинение не сможет добиться приговора. Тебя вернут мужу!

Я вздрогнула. Произнесённая из уст Ингвара, эта правда казалась ещё ужаснее, чем все мои представления о ней.

— Теперь я больше не целитель, и в случае такого исхода найду способ покончить с собой, — произнесла я, опустив голову.

Дракон крепко прижал меня к себе, заверив, что никогда не допустит подобного. Мне не придётся возвращаться к той жизни, от которой я сбежала.

Я дала волю слезам, и мне молча позволили выплакаться. Промелькнула мысль, что неплохо бы простоять так целую вечность — в объятиях Ингвара, защищённой от всего остального мира.

Но спустя какое-то время он прошептал:

— Нам пора возвращаться! Клара пока занята, но вскоре отправится искать нас, — и отстранился, чтобы привести себя в порядок. Я вытерла слёзы носовым платком и, всё ещё сжимая его в руке, вышла из купе вслед за мужчиной.

— А вдруг у нас не будет возможности побыть наедине, — произнесла я со вздохом.

— После суда, — кратко ответил Ингвар и, проследив за его взглядом, я увидела Клару, шедшую к нам по коридору.

У Мага было усталое, заспанное лицо, тускло мерцающие лампы бросали на него тени, делая женщину старше, чем она казалась при обычном освещении.

— Что случилось? — резко спросила Клара, окинув нас подозрительным взглядом, словно преступников. На моём лице она задержалась дольше обычного, будто хотела прочесть мысли. Мысленно я возблагодарила Троединого, что никто в Илиодоре не обладал такими способностями.

— Если даже ты со своими людьми не можешь уследить за одним свидетелем, то зачем Оку держать целый штат боевых Магов? — резко ответил Ингвар и, кивнув мне, добавил: — А вы — больше не делаете глупостей.

Клара вспыхнула, но спорить не посмела. Лишь процедила сквозь зубы:

— Я провожу её, — и, схватив меня за плечо, увлекла за собой по коридору.

Оглянуться я не решилась, помня слова Ингвара об осторожности. Некоторое время мы шли молча, потом Клара пропустила меня внутрь купе и сделала знак испуганно вскочившей охраннице оставить нас одних.