Академия Трёх Сил. Книга вторая (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi"

 – Парень, ты опоздал, – сообщил над головой голос Хена. – Она уже замужем.

Его пальцы скользнули по моей шее и вытащили наружу чёрный кожаный шнурок.

 – А вот и наша обручальная серьга.

Анс открыл рот. Его вопросительный взгляд бегал между нами с Хеном.

 – Серьёзно? И давно?

Я рассмеялась, прижимаясь к Хену, хотя от пережитого меня ещё немного потряхивало. Вторая серёжка была у него, прицепленная на браслет из кожаных ниток.

 – Сегодня утром.

Да, мы поженились повторно сегодня утром, в маленьком храме на территории академии.

Эта идея пришла мне в голову вчера, когда мы в обнимку лежали у Хена в спальне, и он сказал мне, что знак “сорн”, который он носит на шее – на самом деле переплавленная наша свадебная серёжка.

И тут у меня в голове сложилась мозаика. Я вспомнила, как сама переходила в новый род, тогда, в Эдесе, как засияла и изменилась метка моего клана. Ведь когда девушка переходит в род мужа, она не выходит предварительно из своего, боги просто меняют клановую принадлежность. А если изгнать вновь пришедшего человека из своего рода, он без каких-либо дополнительных церемоний сразу вернётся в прежний род. Так что если что-то пойдёт не так, мы всегда сможем вернуть Хена обратно в его клан.

Но всё прошло как по маслу.

Хен сказал потом, что был почти уверен в успехе, потому что когда он создавал свой род, то прошёл через практически такую же церемонию. Он бы и в этот раз поступил так же, но не было подходящего рода, у которого можно украсть кровь. Поиск и подготовка заняла бы слишком много времени. А про брак он не думал. Это придумала я.

И под ярким светом солнца, заливающим академию, я подняла голову и посмотрела на своего мужа. Нас ещё многое ждёт впереди, со многим ещё нужно будет разобраться, но одно я знала твёрдо. Я никогда и никому его не отдам.

Эпилог

Ор и топот маленьких ног стоял такой, что я удивлялась, как бабушкины гуси во дворе ещё не передохли. И не только стоял, он ещё и неумолимо и неукротимо приближался.

В дверь белой молнией влетела ласка и прыгнула мне на грудь. Маленький оснащённый острыми зубками ротик приоткрылся, чёрные глаза смотрели чуть ли не с паникой.

Хен зашёлся в хохоте, я взглянула на него с укоризной. Ласка перебежала по моему плечу, шмыгнула к Хену, он смилостивился, протянул ладонь, и в ладонь она лёгким белым дымком втянулась.

Вовремя. Буквально в следующее мгновение в комнату влетела Аньяса.

Остановилась на пороге, окинула комнату пристальным взглядом, уделив нам с Хеном внимания не больше, чем мебели. При повторном осмотре строго сообщила:

 – Вы укрываете врага! – и взмахнула огромным деревянным мечом.

 – Нет-нет, что ты, – я едва сдержала смех. – Посмотри, никого же нет.

Покружилась сама, заставила покрутиться Хена.

Аньяса нахмурилась, меряя нас подозрительным взглядом. За ней уже столпились другие: двое сыновей Аттера, дочка Вейса, разные троюродные-четвероюродные – не сосчитаешь.

Против всех ожиданий, мама родила не парня, а вторую девочку. Именно она своей собственной персоной сейчас стояла передо мной – Аньяса, моя младшая сестрёнка. В свои едва пять она была настоящей предводительницей, порождением бездны, которая ухитрялась поставить на уши не только всех обитателей территории Сантерн, но и половину близлежащих дворов.

Увы, мамины мечтания и надежды наконец-то заполучить нежную миленькую дочурку, которую она сможет одевать в розовые кружева и воспитывать как подобает, в очередной раз пошли прахом.

Впрочем, было непохоже, что это доставляет матери хоть какое-то моральное неудобство. Она хоть и не оставила привычку ворчать, когда что-то шло не так, как ей хотелось, но после рождения Аньясы, вне всяких сомнений, стала куда мягче. А может, и до… может, история со мной её всё же чему-то научила.

Аньяса снова взмахнула мечом:

 – Враг сбежал! За мной!

И ватага полетела дальше.

Дослушав, как топот и крики удаляются прочь по коридору, Хен обнял меня сзади, положил голову на плечо, а руки на живот:

 – Жду не дождусь, когда на свет появится наша. Надеюсь, она будет такая же шебутная.

 – Упаси Нигос! – быстро ответила я – а сама посмотрела вниз, на его ладони, бережно обхватывающие округлый живот.

Как быстро летит время…

Казалось бы, ещё вчера я, четверокурсница, прибыла на восточные дикие земли, к месту распределения мужа, с трудом выбив разрешение проходить практику именно там. Не успела оглянуться, как закончилась и практика кончилась, и сама академия, и я снова вернулась на восток, на этот раз уже войдя в боевую группу в качестве основного боевика.

Хен всегда был рядом. Он снова переквалифицировался в целителя, и под его защитой я бесстрашно бросалась в атаку на любую, даже самую опасную тварь.

А потом, где-то через год службы, я обнаружила, что изображение Богини-Матери на женском амулете зажглось молочно-белым.

Мы вообще готовились к этому, уже с пару месяцев до того я перестала предохраняться. Но всё равно не ожидала, что это произойдёт так быстро.

Призналась Хену, а он тут же выхлопотал мне освобождение от службы. Я даже не возражала: почему-то стоило понять, что я на самом деле жду малыша, как сразу расхотелось рисковать и лезть вперёд. Я чувствовала себя хрупким сосудом с драгоценным содержимым.

А через пять месяцев пришло приглашение домой, на свадьбу Ласа, и мы подумали и решили поехать. Дома я не была уже года три, только один раз ездили вместе с Хеном. Удалось скрыть, что именно он пытался украсть нашего Хранителя, я представила его под его официальным новым именем – как Вереса Тайсена.

Матери я о своём состоянии не писала, так что, увидев меня, она разохалась, да и остальная женская часть родни, от бабушки до племянниц мал-мала меньше, пришла в восторг и умиление.

Я не знала, кто там внутри, но Хен утверждал, что это девочка. Дескать, его целительское чутьё говорит ему это совершенно точно. Мне, в принципе, было всё равно: я буду одинаково любить ребёнка независимо от его пола. Что-что, а материнское воспитание одну мысль вложило в меня совершенно чётко: важность чутко прислушиваться к желаниям своих близких.

Словно поддакивая моим мыслям, меня пнули изнутри. Пнули меня, а от восторга замер почему-то Хен.

 – Она пинается! Ты почувствовала?! Она сейчас меня пнула! – он отнял ладонь от моего живота и посмотрел на неё так, будто она сияла божественным светом. Потом снова осторожно коснулся живота.

 – Ещё бы я это не почувствовала, вообще-то тебя пинали через меня, – не удержалась я от ехидства.

Хен рассмеялся, сел поудобнее на подоконник и развернул меня к себе лицом. Я легла на него всем телом, прикрыла глаза. Рука мужа поднялась по спине, рождая щекочущие мурашки. Легла на затылок, нежно, но крепко.

 – Я тебя люблю.

Я чувствовала, как он смотрит на меня, внимательно и долго.

 – Я знаю, – ответила, улыбаясь. Потому что теперь и правда – знаю. Знаю и верю, и полагаюсь на него.

Хен осторожно коснулся губами моих губ. Я затаила дыхание. Горячий язык скользнул внутрь моего рта, толкнулся в мой язык, отпрянул. Я улыбнулась, не смыкая губ. Хен снова повторил выходку, с явным интересом ожидая реакции – и я, не раскрывая глаза, обхватила его за затылок обеими руками и поцеловала как следует. Хен с жаром ответил.

Несколько минут мы были в другом мире – а потом голос из-за спины заставил вернуться в действительность:

 – Вот вы где! Там в саду на стол накрыли, попросили всех позвать.

Хен прошептал мне в губы:

 – Можно я всё-таки его убью?

 – Я всё слышу! – донеслось от дверей. – Давайте вниз, голубки!

И Анс – а это был именно он, – насвистывая, сам пошёл вниз, нас уже не дожидаясь.

Да, к слову об Ансе – он тоже ухитрился служить в нашей боевой группе, этот хагосов Архалла, доводя Хена до бешенства шуточками и притворными ухаживаниями за мной. Как раньше Хен не ладил с Карином, так теперь они грызлись с Ансом, и это, кажется, доставляло им обоим невероятное удовольствие.