Иные города (СИ) - Линдт Нина

Настя вдруг осознала, что они лежат в обнимку, тесно прижавшись друг к другу, и Джонни, положив оружие в сторону, обнял ее крепко и ласково провел подушечками пальцев по ее подбородку и шее.

— Я думаю, уже можно и разойтись, — предложила осторожно Настя.

Но он и не думал от нее отодвигаться. Вместо этого его борода, такая шелковая и нежная, коснулась щеки, и он прижался к ее губам.

Все произошло так быстро: вот Настя решила сопротивляться и попыталась оттолкнуть его, а вот он сам, стиснув зубы, чтобы не закричать, с задушенным воплем, превратившимся в протяжный стон, откатывается от нее подальше. Она вскочила и включила свет. Он был обнажен, только фенечки на запястьях оставались на нем. Его сильное тело, сейчас скрюченное от боли, через секунду выпрямилось, и он сел, закусив палец и сдерживая крик. Она увидела, как на его спине и руках проявляются из-под кожи чернильные рунические надписи. Трясущимися руками Настя нашла мобильник и нажала первую кнопку срочного вызова. Диего.

Диего примчался скоро, вслед за ним прибыла Лика и граф Виттури. Пока Диего усыплял разбуженных шумом Юку и Мартина, граф, бросив мимолетный взгляд на растерянную и бледную Настю, прошел к Джонни.

На скандинавского бога было больно смотреть: за те минуты, что Настя ждала друзей, руны из татуировок начали медленно оборачиваться в кровоточащие раны, а затем и в язвы. Кровью Локи были безнадежно запачканы простыни, Настя переминалась в сторонке, пока Лика и граф, склонясь над ним, тихо переговаривались.

Лика попыталась залечить лопнувшую кожу и глубокую, как порез, рану на плече, но отдернула руку.

— Это какое-то проклятие. Я не могу.

— Хорошо, уведи Настю.

На кухне Лика заварила чай, пока Настя нервно подскакивала при каждом вопле Джонни.

Диего сел рядом, обнял, и она, внезапно обмякнув, положила голову ему на плечо. Сейчас ей было вовсе неважно, что оборотень заводит ее в морок. Она хотела туда попасть, чтобы не слышать воплей Джонни и не думать о том, что причиной его состояния стал поцелуй.

Граф вышел из спальни и на немой вопрос синих глаз Лики покачал головой.

— Слишком сильное, придется вызывать помощь, я уже связался с Ильвиром.

— Нужно перевезти Джонни в агентство, — сказал Диего. Черные глаза графа остановились на Насте, мирно спящей на плече оборотня. — Вредно держать столько часов под гипнозом ее соседей.

Через два часа все были в агентстве. Серж, привезя всех, отправился вместе с Итсаску домой досыпать. Лика принесла кофе и выпечку, Настя переоделась и умылась, но комната, где лежал Джонни, оставалась закрытой, туда входил лишь граф. Временами оттуда раздавались страшные стоны, казалось, Джонни сдерживается, чтобы не кричать все время, но иногда теряет выдержку и боль протяжным воплем заявляет о себе. Когда он так стонал, Настя вцеплялась ногтями в плечи, чтобы не заплакать. Диего прижимал ее к себе, шептал слова утешения, дул легонько на ее мокрый от напряжения лоб.

Еще через 4 часа появился Ильвир с чемоданом книг и вместе с ним порог агентства перешагнула невероятной красоты женщина: она была одета в брючный белый костюм, подчеркивавший ее высокий рост и божественную фигуру, рыжие волосы были уложены волнами, как у голливудских звезд времен черно-белого кино. Полные губы были накрашены красной помадой. Глаза с поволокой под идеальным изгибом бровей. Она проигнорировала вежливое приветствие Лики, кивнула Диего, насмешливо блеснула взглядом на Настю, так что той стало неудобно в джинсах и свитере. Граф вышел к ним, и женщина, словно волна, прихлынула к нему, обвила руками за шею и поцеловала в губы. Граф Виттури привычно скользнул рукой по ее талии, прижимая к себе, но на толику секунды в его глазах проскочила насмешка над Настей.

— Рад снова тебя видеть, Рита, — сказал он, довольно улыбаясь ей, едва только их губы разомкнулись.

— А я Вас, господин граф, — голос у нее был с хрипотцой и низкий, невероятно обволакивающий.

Рита махнула еще раз закрученными ресницами на графа и улыбнулась.

— Где он?

Граф жестом пригласил ее пройти, Ильвир последовал за ними. Настя с отчаянием проводила эту странную троицу: демона, красавицу и карлика, — взглядом. На душе скребли кошки. От этого поцелуя, такого, как казалось, привычного для них обоих, у нее все обвалилось в душе. Как могла она вообще что-то себе представлять или воображать, если есть такие, как Рита? Да она по сравнению с ней серая мышь, а все туда же, демона ей подавай. Стыд жег ее изнутри.

Чтобы отвлечься, она стала помогать Лике на небольшой кухоньке: помыла чашки после завтрака, разобрала посуду, протерла пол. Лика отвечала на письма, но время от времени с облегчением посматривала в сторону Насти. Какое неожиданное счастье, что приехала Рита. Лика не очень ее любила, но сейчас ее появление было очень кстати. Настя должна была отказаться от графа, а он отвязаться от нее. Обстоятельства постоянно сталкивали их все ближе, и страх за душу Насти неприятной липкой паутиной оклеивал в эти дни ее общение с графом. А ведь раньше она ему доверяла. Было немало в агентстве обычных девушек и женщин, и никогда он не вел себя с ними так, как с Настей. Он, напротив, старался не смущать их, держался отстраненно и сухо. А тут… их словно тянула друг к другу странная сила, потому что Лика знала, демон очень осторожен в вопросах торговли душами. Именно поэтому она осталась с ним. Но теперь она чувствовала, что он не прочь завладеть душой Насти. И может, причина в особенности Насти, как говорящей с призраками, но Лика считала себя обязанной защищать ее.

Вопль Джонни разлетелся по агентству, Настя уронила швабру, и ее черенок с звонким стуком упал и отскочил от кафеля. Она бросилась по коридору, навстречу крикам Джонни, но Диего поймал ее по дороге.

— Тебе нельзя туда.

— Что они с ним делают?

— Они пытаются снять проклятие. Не влезай, Рита очень сильная, она ему поможет.

— Кто она такая?

Диего силой увел ее в кабинет Цезаря и закрыл дверь. Крики за стенкой были невыносимы.

— Она ведьма, королева ведьм. Долгая история. Но она сильная, она справится, с Джонни все будет хорошо.

— Это я виновата, ведь так?

— Нет, конечно. — Зеленые глаза Диего вспыхнули успокаивающим светом. — Кали просто наложила на тебя сильное заклятие, которое граф снял, но остался в тебе вред для других. Думаю, она надеялась, что первым к тебе прикоснется граф. Но это оказался Джонни, и сила заклятия столь сильна, что он может погибнуть, если Рита не остановит его. Но она справится. Обязательно.

Настя медленно входила в транс под его взглядом. Погружаясь в сон, она подумала вдруг, как хорошо было бы проснуться, и не знать ничего о демонах, оборотнях и ангелах.

Она проснулась, когда за окном собирались уже вечерние сумерки. Стояла тишина, не было слышно ни разговоров, ни шагов. Она села на диване в кабинете Цезаря, протерла глаза, потянулась.

Около окна, в бледном свете уходящего дня, четким силуэтом вырисовывалась фигура с тонкой талией и соблазнительными бедрами. Настя щелкнула выключателем торшера, и Рита, озаренная этим золотистым светом, шагнула к ней.

На ней было очень красивое зеленое платье, которое поблескивало, словно чешуя, рыжие волосы локонами облегали плечи и спину. Ее движения были плавными, неторопливыми и невероятно чувственными. Она села рядом с Настей, чуть прикоснувшись к ней коленями.

— Как ты, девочка? — голос грудной, заманчивый, терпкий.

— Как Джонни?

— С ним все в порядке теперь, — Рита взяла руку Насти в свои. Ее тонкие пальцы, изящные запястья, нежная кожа, все вдруг отпечаталось в сознании Насти ярким восточным узором. Она смотрела на Риту и все больше подробностей выхватывали ее чувства: яркий аромат, движущийся, словно калейдоскоп из разноцветных стеклышек в детской игрушке, легкий румянец на щеках, отдельный локон, проходящий как раз посередине зеленой радужки глаза, мягкие тени от света на лице, бледный цвет ее кожи и лишь легкие, словно золотая пыль, веснушки.