Ритуал для призыва профессора (СИ) - Лунёва Мария

— Посиди немного вот так со мной, — шепнул мужчина, — а за это я расскажу тебе все, что хочешь.

Улыбнувшись своим мыслям, я пригладила темную шелковую ткань его рубашки.

— Все что хочу? — уточнила я. — Все-все?

— Про ходоков, — тут же воздвиг рамки дозволенного храмовник.

Это мне не понравилось. Подняв голову, я заглянула в его чистые серебряные глаза.

— А о себе? Мне ведь нужно знать, в чьих объятьях я нахожусь. Это не честно с твоей стороны — темнить и увиливать, — упрекнула я его.

— Мне кажется, ты уже все обо мне знаешь, — выдохнул Хаул, его голос стал грубее и серьезнее. Подняв руку, он нежно провел тыльной стороной ладони по моей скуле. — Так много обо мне не знает никто!

— Я вообще практически ничего о тебе не знаю, — подавив в себе смущение, я скептически приподняла бровь, — ты же ничего не рассказываешь почти. Только о семье своей и то в общих чертах.

Он отвел взгляд и вернул руку на мою талию, обняв меня крепче.

— Что ты хочешь узнать еще, Ирина? Я храмовник: жнец — собиратель душ. Ну, что я могу интересного о себе поведать: в скольких битвах я участвовал? Сколько душ вырвал из тел? Сколько из умирающих умоляли меня пощадить? Это не то, о чем я хочу хвастать. Мне нечего тебе рассказать. Я бы и рад, но…

В его голосе проскальзывала какая-то потерянность. Словно он стыдился того, кем является. И меня это задело. Он достойный мужчина: я никогда не поверю в то, что он обошелся с кем-то плохо вопреки своей совести. Ведь даже декану, в момент моего прибытия, в обиду он меня не дал. Хотя вокруг стояли еще десять властью наделенных храмовников. Стояли и просто наблюдали.

— А не надо про это, — я положила ладонь на его грудь, ощущая, как бьется под ней сердце, быстро и громко. — Что ты любишь? Чем увлекаешься? О чем мечтаешь? — задала я первые пришедшие в голову вопросы. — Мне не интересен ты, как служитель храма, меня интересует мужчина по имени Хаул ДартФао.

Жнец накрыл мою ладонь своей, поглаживая большим пальцем запястье.

— Что я люблю? — он призадумался. — Тебя я люблю.

Мгновенно смутившись, я уткнулась ему в плечо.

— Увлекаюсь? — продолжил он, задумчиво. — Люблю боевые искусства. Я даже преподавал в школе при центральном храме детям храмовников. Но теперь все свое свободное время я вынужден проводить с кучей документации, посвященной этой академии. Если ближайшая комиссия не выдаст нам лицензию, я сорвусь и кого-нибудь упокою.

Хаул тяжело выдохнул и легко поцеловал меня в волосы.

— Ты ведь тоже работаешь по вечерам, Ирина, можно мне приходить к тебе со своей кипой бумаг?

— Можно, — тихо прошептала я, наслаждаясь его прикосновениями. Столько нежности и трепета в них было.

— Так чем тебя заинтересовали ходоки? — Хаул приподнял книгу и взглянул на ее название.

— А вот секрет, — я мило улыбнулась, — расскажи о них.

— Мне не нравится, что ты что-то недоговариваешь, — нахмурился он.

— Мне тоже не нравится, когда ты отмалчиваешься или говоришь "потом", — поддела я его. Насупился, бровки нахмурил. — Но, мы ведь будем исправляться?! Ходоки мне интересны тем, что и я прошла по межмирью, поэтому и заинтриговали те, кто делал это постоянно. Видишь, как легко говорить то, что думаешь, без утаек.

В этот момент он выглядел таким милым, что, не удержавшись, я поцеловала его сама. Руки на моей талии стали просто чугунными. Он с такой силой прижал мое тело к своему, что на мгновение показалось — ребра хрустнут.

— Я не стану ничего от тебя скрывать, — шепнул он мне в волосы, покрывая их легкими поцелуями. — Просто я боюсь, что ты разочаруешься во мне. Я не интересен. Даже скучен.

— С чего ты это взял? — расслабившись, я обняла его и положила голову ему на плечо.

— Ну, как с чего?! Я сын крестьянина, некромант, вести красивые беседы и ухаживать за женщинами не обучен. Бываю груб.

— Хаул, если бы ты был мне не интересен, как мужчина, ты бы здесь не находился. Ходоки! Рассказывай о них.

— Да, что там рассказывать, — мужская рука погладила меня по спине вдоль позвоночника и зарылась в моих волосах. — Ходоки — маги-портальщики, но, в отличие от меня или госпожи Аалу, они могли рвать пространство межмирья. Это очень опасное умение, ведь с их помощью можно было армию провести через портал в иное измерение. И как только такая светлая мысль появилась в голове очередного императора, ходоки исчезли все до одного. Собрались вместе и куда-то ушли. Есть мнение, что не в мир демонов, как думают некоторые, а в третье измерение.

— В третье? — задумчиво протянула я.

— Да! Миров великое множество, ты не первая попаданка. Это, конечно, большая редкость, но иногда во время прорывов портал выплевывает животных и людей не из нашего мира.

В моей голове более или менее вырисовывалась картинка. Но все же, я не маг портальщик, так что быть ходоком не могу никак. Если только очень далекий потомок с капелькой их крови. Не давали мне покоя слова богини и все тут.

— Значит, ходоки — это могущественные портальщики, решившие сбежать по добру по здорову, пока их не вынудили развязать войну между мирами? — поделилась я своими выводами.

— Да, — Хаул легонько кивнул. — Сколько императорские ищейки не искали, но ни одного не нашли.

— И до сих пор ищут? — я встревожилась.

— Да, но теперь цель иная, — жнец склонился и покрыл поцелуями мой висок, а после, проделав дорожку ниже, коснулся уголка моих губ.

— Какая цель? — не унималось мое любопытство.

— С помощью ходоков можно было бы найти и вытащить тех, кто застрял в межмирье, — выдохнул мужчина.

— А они хоть как-то отличаются от остальных магов? Ходоки эти. Как узнать ходок или нет? Вот мне, например, приснился сон про межмирье. Я видела неизвестных мне женщин и дороги эти.

Хаул молчал и пристально смотрел в мои глаза. А потом странно качнул головой.

— Ходоки — портальщики, а у тебя магия огня, — он как-то странно поджал губы, — но все это теория. Эти маги ушли так давно, что никто уже не знает: где вымысел про них, а где истина. Сны порою бывают просто снами. Ты была там, видела межмирье, возможно это и всплывает в твоей памяти, когда ты спишь. Не стоит тревожиться раньше времени. Но если будет что-то подобное еще, ты мне расскажешь, правда ведь?

— Ага, — пробурчала я.

— Ведь больше ничего не случалось? — подозрительно поинтересовался он.

— Дверь ночью вспыхивала черным пламенем, — пожаловалась я, вспомнив все странности за последние дни.

— Это моя защита, — хмыкнул он. — Никто сюда кроме меня не пройдет.

— Но она вспыхивала, — настаивала я.

— Возможно, кто-то из храмовников рядом тенями проходил, — отмахнулся жнец.

— Нет, я слышала, как кто-то убегал и Дрюня был настороже.

— ДолСоу напился и шлялся. Комендант осматривал комнаты, — Хаул пожал плечами. — Моя защита абсолютна, Ирина, я принял к сведенью твои слова и прослежу за этим. Но запомни: эта комната — твоя личная крепость, даже Вэкс без моего дозволения сюда не войдет. Здесь ты можешь спать спокойно.

— Значит, тебе сюда можно, а другим ни-ни, — проказливо уточнила я, успокоившись.

— Конечно, — Хаул склонился и, нависая надо мной, медленно провел языком по моей нижней губе, прикусывая. — Ты меня с ума сводишь.

Не давая мне возможности отстраниться, мужчина чуть сжал волосы на моем затылке и вынудил слегка откинуть голову, позволяя ему завладеть полностью моим ртом. Выдохнув, я сжала ткань его рубашки и заерзала на месте. Что-то твердое уперлось в мое бедро: пульсирующее и подозрительно большое. Смутившись на мгновение, попыталась поменять позу, но вместо этого меня и вовсе практически уложили в мужские объятия. Не прерывая поцелуя, Хаул ласкал мое тело ладонями, словно исследуя. Столько тепла и удовольствия доставляли простые легкие прикосновения.

— Останови меня, — шепнул он, — не позволяй заходить так далеко.

Очнувшись от сладкого наваждения, я уперлась ладонями ему в грудь и только сейчас поняла, насколько далеко зашли его ласки. Одна рука мужчины находилась на моем затылке, а вот вторая уже пробралась за резинку легкого домашнего трико.