Золушка вне правил (СИ) - Шах Ольга

Горячая ванна, чистое белье, свежее домашнее платье, тщательно расчесанные и уложенные чистые волосы - что называется, почувствуй себя человеком! С лёгкой полуулыбкой на губах я шла за мужчиной, которого определила как дворецкий, в кабинет хозяина дома. Как пояснил дворецкий, представившийся Гюнтером, кабинет находился на втором этаже, но в другой стороне от личных апартаментов хозяев, между семейной гостиной и библиотекой.

Иоганн меня уже ждал, при моем появлении встал, галантно чмокнул мою протянутую лапку, подвёл к креслу возле стола, предложил присаживаться. Я присела, внутренне содрогнулась. Это же не кресло, а пыточное приспособление! Полностью деревянное, с высокой, прямой спинкой. Сидеть в нем было только вот так, как будто палку в позвоночник поставили. Справедливости ради надо сказать, что такое же кресло было и у Иоганна. Он неосознанно морщился, пытаясь устроиться поудобнее.

Пока он подбирал слова и собирался с духом, я с любопытством оглядывалась. Во всем чувствовалась немецкая основательность - темная, массивная мебель, стол вообще монументальный, за ним легко можно отсидеться при штурме неприятельской конницы. Книжные шкафы до потолка, много дерева, мало стекла. Деревянный диван у окна, шандал со свечами на столе. Даже портьеры плотные, темно- зеленые, в тон ковру на полу. Но хотя бы портьеры раздвинуты и в окно сочился жидкий зимний дневной свет.

Наконец, Иоганн глубоко вздохнул и начал.

- Дорогая Елена, я должен попросить у вас прощения! Нет, нет, все получилось совершенно непреднамеренно! Потом я думал, что вы все уже узнали сама, а теперь вот думаю, что надо самому сказать.

Я с интересом смотрела на супруга. Если бы я не знала, что он хочет сказать, то из этих сумбурных слов вообще бы ничего не поняла. Меж тем Иоганн немного успокоился и продолжил.

- Дело в том, дорогая Елена, что я, Иоганн Карл фон Тюринг, являюсь не только главой Тайной службы Его Величества Карла Пятого, но и вторым принцем королевства Саксонерии! Вот.

Он замолчал, молчала и я, разглядывая супруга. Вроде бы ничем не отличается от обычного человека, даром что принц. Ни сверкающего нимба над головой, ни даже рогов. И что смотрит так выжидательно на меня? Надеется, что я в обморок от счастья неземного упаду? Не дождется! Мне, после встречи с главой Госстройнадзора, уже никто не страшен. Вот тот был принц, точнее, целый король! Я усмехнулась про себя воспоминаниям. Ладно, это все в прошлом, сейчас надо разруливать ситуацию здесь, а то моему принцу сейчас плохо от моего молчания будет.

- То есть, если я правильно поняла, то вы, дорогой супруг, являетесь сыном короля Карла и королевы Вероники? Второй принц королевства. А первым, наследным принцем, надо полагать, является ваш брат Фридрих, который был вместе с женой, принцессой Розалией, в поместье Нойфель? Почему тогда прямо не сказали?

Принц, радостный от того, что я не скандалю, не падаю в обморок, а здраво рассуждаю, принялся горячо пояснять.

- Видите ли, дорогая Елена, дело в том, что из- за моей службы меня по титулу называют только во время официальных приемов во дворце. А так по службе все говорят - господин Иоганн. И все. Я к этому привык и не обращаю внимания. А при общении внутри семьи навеличивать друг друга по титулам, согласитесь, смешно. Вот мы и не обратили внимания на этот факт. И, потом, вы же читали договор, там ничего не скрывалось, мой титул был написан полностью. Я думал, вы прочитали и отреагировали спокойно. А теперь мне кажется, что вы всё- таки не прочитали этого.

Чтобы не разочаровывать парня, я легко согласилась.

- Должна сознаться, Иоганн, что и в самом деле, я не прочитала начало договора. Всем известно, что там лишь перечисляются имена. А вы мне были известны, как барон Нойфель. Поэтому и не читала.

Принц с облегчением выдохнул и деловито сказал:

- Бароном Нойфель я теперь тоже являюсь, как и вы, моя дорогая супруга, сейчас тоже титулуетесь, как и баронесса Нойфель, так и Ее Высочество принцесса Елена фон Тюринг.

- Скажите, это налагает на меня некие особые обязанности или ограничения?

- Кроме официальных мероприятий во дворце, то никаких особенно. Моя семья очень хотела бы познакомиться с новым членом семьи и поэтому завтра они хотели бы прибыть к нам на обед.

Я ужаснулась - Вот сюда, в этот сарай? Да я же за сутки не успею ничего мало- мальски приличного! Вы хотите меня опозорить, как хозяйку!

- Не волнуйтесь вы так! Мои отлично знают, что из себя представляет этот дом! Наоборот, мама хотела бы помочь вам, подсказать, где искать хороших мебельщиков, торговцев тканями и прочим. Бюджет баронства Нойфель теперь вполне позволяет обновить этот дом! Достаточно продумать меню обеда, а с остальным как- нибудь справимся.

Глава 32

Легко сказать - справимся! Вот до чего ловко умеют мужики перекладывать проблемы на хрупкие женские плечики! Меню, обед - это значит, мне надо носиться бешеной белкой, контролируя работу горничных, проверяя наличие столового текстиля, предварительно выгнав из него моль, усадить служанок натирать столовое серебро, согласовать с Аништой меню, проверить наличие продуктов... и это просто обед! Кстати, у меня появился вопрос.

- Скажите, Иоганн, вы упоминали, что лет десять назад ваш покойный дядюшка делал ремонт в доме. А почему не обновил сразу и мебель, и интерьер в целом? Эта мебель в нынешнее время смотрится неуместно, да и неудобная она. Это же пытка на ней сидеть.

- Да, дядюшка сделал ремонт в том смысле, что заменили камины на печи, провели воду в ванные. А потом дядя решил в очередной раз жениться и потерял интерес и к этому дому и к преобразованиям в нем. Но теперь вы можете переделать все по своему вкусу, в средствах вы не ограничены.

Вот это совсем даже неплохо. Люблю, когда меня не ограничивают в средствах! И особо когда их в достатке этих средств. В общем, по всему остальному, поговорили мы конструктивно, без взаимных претензий и обид. А какие могут быть претензии? Он недоговорил кое- что, я - не прочитала нужную бумагу. Мои размышления прервал робкий стук в дверь. Иоганн, на правах хозяина, дозволил войти. В приоткрывшуюся дверь неуверенно просунулась голова Ульки в ее любимом неизменном чепце. Увидев меня, она затараторила.

- Ой, госпожа Ленни, пойдёмте скорее! Там на кухне, сейчас нашу Аништу выгоняют, и бить, наверное, будут!

Что??!! Я подскочила с кресла, как на пружине. Этого ещё не хватало! Чтобы в моем доме на моих слуг кто- то руку поднял! Хватит того, что несчастной Ленни частенько доставались тумаки, особенно от сводных сестриц. Я рванула с места, как хороший спринтер. Рядом козой скакала Улька, пытаясь на бегу что- то мне объяснить, но я ее не слушала. За нами следом поспешал и мой супруг, крайне заинтересованный событием. Кухня нашлась там, где ей и было положено быть - на первом этаже, в конце одного из широких коридоров, с черным входом, ведущим на задний двор особняка.

Широкие двустворчатые двери были закрыты, но крики доносились именно оттуда. Поэтому я без сомнений с разбегу врезалась прямо в них. Двери широко распахнулись, являя нам эпичную картину. Посреди просторной кухни, уперев руки в пышные бока, стояла весьма дородная баба, корсаж едва сходился на мощной груди, широкие, длинные рукава рубашки только добавляли объема и так не худеньким ручкам, на голове обычный чепец, необъятная талия подвязана фартуком, некогда белым, а сейчас просто серым, застиранным. Но не грязным, надо сказать правду. Против нее наша Аништа смотрелась цыплёнком - недокормышем. Я ей ещё дома сшила поварскую форму - колпак и куртку с короткими рукавами, фартук с цветными оборочками в стиле "фройляйн". И Ани страшно гордилась этой одежкой.

С десяток слуг столпилось у другой стены кухни. А баба вошла в раж, кого попало, она сюда, где она царица и володетельница, не допустит невесть кого. Ишь, чего думала, готовить она будет! Продукты ей подавай! И что это за барыня, что не станет, есть еду, которую она, Адебинда, приготовит! Орала она с душой, сама заводясь от своего крика. Аништа стояла растерянная, испуганная таким напором. Ещё бы, у нас никогда дома такого не было. И все слуги молчали, в том числе и появившийся почти одновременно дворецкий. Ну, хватит! Пора прекращать этот цирк. Я вышла вперёд и негромко, но твердо сказала: