Повелительница барсов. Попаданка и строптивый (СИ) - Светлая Дарья

Мысль о том, насколько крепко мы связаны и как я зависим от этой женщины снова ударила по моей гордости. Нет уж, я все еще альфа и не должен об этом забывать!

Усилием воли я заставил себя выбросить из головы мысли о Реджине и приказал себе думать о количестве еды, необходимой для наложников. Заняв голову расчетами, я, наконец, ощутил, как возбуждение медленно, но верно проходит.

Я уже был готов привести одежду в порядок и покинуть временное убежище, собираясь после похода на кухню нанести визит Лиэру и пересчитать ему ребра. По-соседски. Ведь могут же наложники ходить друг другу в гости?

И тут меня посетило еще одно видение. Теперь в ее постели еще и Флоренс?!

Я решительно направился к выходу, чтобы под любым предлогом отвлечь Реджину, но новая, еще более сокрушительная волна наслаждения заставила рухнуть на пол, разорвать шнуровку и, схватившись за член, яростно заработать рукой.

Мокрый от пота, я все еще пытался отдышаться, когда надо мной прозвучал голос Гиала:

- Вот ты где! Солер, в гареме драка. Я обыскал всю резиденцию, а ты… что вообще тут делал? – барс осекся, оглядев меня с головы до ног.

- Если отвечу, что пересчитывал чесночные колбаски, ты мне поверишь? – мрачно ответил, кивнув на полку с указанным продуктом.

- Проматерь кошья! Рэй, что с тобой стряслось? – присвистнув, произнес Гиал.

- Это же ты у нас ходячая энциклопедия легенд и суеверий. Вот ты и скажи, почему недавно потерявшая невинность жрица с севера, которая со мной ломалась как старая телега, вдруг прыгнула в постель сначала с одним любовником, а после сразу с двумя? И почему, я, змею мне в глотку, видел как именно она это делала?!

- А это, случайно, не Нигатар?

- В ближайшее время она не сможет взять над Реджиной контроль. Я запер древнюю кошку. Поскольку печать на темнице моя, я узнаю, если ее сломают.

Гиал некоторое время молчал, задумчиво глядя на голубоватое сияние вийяров, встроенных в полки с продуктами, а затем произнес:

- И все же это Нигатар.

- Невозможно.

- Еще как возможно, брат – ответил барс, снял тунику и бросил мне – Прикройся и послушай. Говорят, что Нигатар не была чистокровным барсом.

- Полукровка не смогла бы прикоснуться к нашим артефактам.

- И все же, есть легенда, что ее мать была суккубом. Так что гарему повезло: аппетит у новой лассары будут впечатляющим – произнес Гиал, отправляя в рот, аккуратно отрезанный кинжалом кусочек сыра и мечтательно добавил – В обиде никто не останется.

- Ты к чему это клонишь? – нахмурился я.

- Всегда хотел испытать то желание, что выпало сейчас на твою долю, но я не истинный. Я могу получить только то, что дают именно мне. Тебе же повезло: лассара будет делиться с тобой всем, что испробует.

- Гиал… – прорычал я, приближаясь к другу, который тут же предусмотрительно отскочил подальше.

- А если ей, кроме аппетита досталось еще и очарование суккуба, горе всем мужикам, которые захотят встать на ее пути.

- Почему?

- Да потому что она отимеет им мозги и заставит маршировать туда, куда она скажет.

- Кажется, я и правда больше не альфа – проворчал и, не желая оставаться в долгу, уязвил друга – Между прочим, ты тоже в пролете. На самом деле из Реджины такая же жрица, как из меня кружевница.

- И кто же она? – осведомился Гиал, с аппетитом поглощая еще один кусок сыра.

- Попаданка. И как только проклятие с нашего народа будет снято, Хамарра отправит девчонку назад, в родной мир.

- Что?! Но у нас же только все стало налаживаться. Мы не можем допустить, чтобы она ушла!

- Именно, брат. Мы должны придумать способ удержать Реджину в Эритее.

ГЛАВА 17

Реджина

Обязанность по моей помывке, как всегда была поручена Флоренсу. Однако жадный до ласк котоэльф исполнял свои обязанности так, что через пару минут у меня не осталось сомнений: меня хотят снова возбудить.

Выгнав Флоренса из купальни, я вымылась сама, а когда вышла, полукровка уже протягивал мне длинное белое платье с красным узорчатым поясом и новый комплект украшений.

Я не могла понять, что произошло. Нигатар надежно заперта. Все желания совершенно точно мои. Вот только мне не свойственно такое поведение. Неужели этот мир на меня так повлиял?

Я не чувствовала ни вины, ни стыда, только небывалый прилив сил, довольство и умиротворение. Словно какая-то часть меня, долгое время страдала от голода, а теперь насытилась.

Помогая мне одеться, котоэльф бросал на меня странные взгляды, в которых смешивались удивление и настороженность.

- Что случилось, Флоренс? Ты будто привидение увидел – не выдержала я, когда ихи очередной раз поглядел на меня как на седьмое чудо света.

- Ничего, моя лассара – быстро ответил котоэльф и опустил взгляд, тщательно расправляя складки на моем платье.

- Лиэр! Почему он так смотрит?

- Должно быть, потому, что моя лассара так прекрасна – предположил наложник, и в его глазах я увидела ту же настороженность, что и у Флоренса.

Я нахмурилась.

- Где тут зеркало, Лиэр?

- Я его разбил, когда винил себя за то, что моя лассара потеряла сознание – нехотя признался наложник.

Эта фраза заставила меня вспомнить ту, по чьей вине мне пришлось сексом спасать своего наложника от смерти, и решительно направилась в свои покои, повелев Флоренсу и Лиэру следовать за мной. Настала пора проучить Морлотту.

Пятеро заговорщиков все также лежали на полу за ширмой, связанные и под охраной стражников.

- Освободить! – приказала я, взойдя на маистат, и села, сделав Флоренсу знак наполнить мою чашу лиллой. На вопросительный взгляд Лиэра я кивнула на место у своих ног. Когда наложник устроился на ступенях, я обвела взглядом заговорщиков.

Сейчас они боятся еще больше, чем раньше. Почему?

- Вы останетесь на прежних должностях, но принесете мне магическую клятву верности. Наказание вам я назначу позже.

- Да, моя лассара – синхронно произнесли все пятеро.

Выслушав клятвы, я приказала:

- Соберите в первом дворе как можно больше двуликих: придворных, слуг, весь мой гарем, всех ахайдов, а так же всех просителей, которые ждут моего внимания. Скажите, что лассара желает говорить со своим народом.

Бывшие заговорщики поспешили исполнить мой приказ, но одного я остановила:

- Эльтан, останься!

Дождавшись, когда за четырьмя ахайдами закроется дверь, я произнесла:

- Умоляя меня даровать тебе жизнь, ты сказал, что можешь доказать участие в заговоре Морлотты. Однако мне нужно нечто большее, чем запись на твоем кристалле. То, что станет неопровержимым доказательством предательства этой эйны. Ты говорил, что хочешь устроить ей побег?

- Да, моя лассара. Тогда через четверть часа приведи ее в первый двор, где соберется достаточное количество свидетелей, и разоблачи при всех. Пусть мои коты увидят истинное лицо эйны Солер.

Даже произнося имя этой драной кошки, я испытывала отвращение и гнев. В какой-то момент показалось, что Эльтан отшатнулся, напряженно глядя мне в лицо.

- Что с тобой, ахайд?

- У вас глаза светятяся, и сверкают, когда вы в гневе – хрипло выдавил барс.

Я не подала вида, что меня удивили слова Эльтана, только спросила:

- Все понял?

- Да, моя лассара! Сделаю все в лучшем виде – выдохнул ахайд. Он поклонился и пятился до самой двери, хотя этикет допускал возможность повернуться спиной к главе клана уже после третьего шага. Кажется, я произвела впечатление?

Когда Эльтан ушел, я поднялась и подошла к зеркалу: мои глаза, что еще недавно были карими, сейчас сияли медовым светом.

Хамарра, в кого же я превращаюсь?

Шпили многочисленных башен сияли в пламени заката, словно тонкие алые иглы. На фоне темнеющих на горизонте грозовых туч, они выглядели хищно и зловеще. Я стояла на террасе, с неудовольствием отмечая, что мой приказ еще не выполнен: первый двор абсолютно пуст.

Но внимательно оглядев веер из пяти дорожек, пространство меж которых было занято клумбами и цветущими деревьями, я заметила в тени крон множество двуликих. Увидев меня, барсы как один склонились передо мной, разогнулись, после милостивого кивка, и ринулись было вперед, на лужайку, но я протестующе подняла руку, и все коты замерли на своих местах.