Отмеченная драконом (ЛП) - Ив Джеймин

— 15-

Сознание возвращалось медленно, головная боль была почти такой же сильной, как после винного похмелья. Только на этот раз у меня не было того момента дезориентации, когда я не могла вспомнить, что произошло. Я прекрасно помнила события. На меня напали в душе.

Я не сразу открыла глаза и попыталась сориентироваться. Я лежала на спине, подо мной был твердый холодный камень. Судя по холоду, я все еще была раздета, а мои руки были связаны над головой. Ледяной металл впивался в запястья; то же самое ощущалось и в ногах.

Отлично! Могла ли я быть в более уязвимом положении? Голая и прикованная, распростертая на полу.

Мне нужно было знать, с чем я столкнулась, поэтому я открыла глаза. В комнате было темно, каменные стены пропитаны элементами земли и магией. Я все еще находилась в тюрьме. В небольшом пространстве, которое я могла видеть, поблизости никого не было. Хотя я чувствовала их присутствие, они были вне поля моего зрения. Я боролась с веревками на запястьях. В металлических наручниках не было серебра, что было плюсом, но я была недостаточно сильна, чтобы разорвать их, особенно без полной связи со своим волком. Я чувствовала, как она воет, но не могла протянуть руку и дотронуться до нее.

Где Брекстон? Что они с ним сделали? Ледяные щупальца страха скрутили мои внутренности. Я боялась за себя, но, что более важно, мне нужно было знать, что с моим другом все в порядке. Это должно было быть что-то серьезное, раз они смогли его убрать.

— Вижу, ты проснулась. — Тень упала на мое лицо, и надо мной навис мужчина. Лицо со шрамом.

Я зарычала на него. Я была в таком покорном положении, и мне это не нравилось. Если бы моя волчица не была прикована, она бы сошла с ума.

Человек со шрамом ухмыльнулся, продолжая смотреть на меня своими каменными глазами.

— Извини, если мои мальчики были немного грубы, у нас было всего несколько мгновений, прежде чем твой охранник проснется.

Я постаралась скрыть облегчение. Означало ли это, что Брекстон жив?

— Простой транквилизатор справился с ним… на пять минут, — пробормотал он. — Мы оставили его в покое. Наша проблема не в нем, а в Джонатане Леброне.

Он подошел немного ближе, и я начала рычать. Мне хотелось напасть на него. Он склонил голову набок, внимательно наблюдая за мной.

— Грехи отца — это грехи дочери. Поэтому ты должна умереть.

Что ж, черт возьми. Это было грубо.

— Хотя сначала мой друг хочет немного поразвлечься с тобой. — Он отвернулся от меня, и, словно по молчаливому сигналу, от темной стены отделилась еще одна тень.

Влад. Отлично, он бы хотел наказать меня за мое поведение на днях, а Брекстона — за его угрозу.

Поскольку терять было нечего, я решила, что пришло время высказаться.

— Немного жалко, тебе не кажется? Ты даже не дал мне шанса подраться. В такой победе нет победы. — Я выплевывала в них каждое слово.

Двое мужчин обменялись взглядами, и между ними снова произошел невысказанный разговор. Человек со шрамом улыбнулся мне в последний раз, прежде чем покинуть комнату… оставив меня наедине с одним из самых безумных и жестоких сверхъестественных существ на свете.

Влад опустился на колени рядом со мной.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что это для того, чтобы я доказал свое превосходство. Мне не нужно превосходить тебя в бою, мне не нужны эти почести. Речь идет исключительно о наказании и моем личном удовольствии. — Он наклонился еще ближе, и его зловонное дыхание обдало меня. — И ты не могла бы оказаться в лучшем положении для того, что я задумал.

Тогда я замерла, все мое тело и разум отключились, будто не могли осознать того, что должно было произойти. У меня не было сомнений в том, что означали его слова, и страх обрушился на меня, как снежная буря. Конечно, я была жестким волком-оборотнем, но одной мысли об изнасиловании достаточно, чтобы поставить на колени любого. Нет ничего более изнурительного, чем когда тебя лишают человечности.

Однако я не выказала страха перед этим существом. Он никогда не узнает, что привел меня туда, где еще никто не бывал. Я стала жертвой. Он еще даже не прикоснулся ко мне, но мое воображение не нуждалось в помощи. Я знала, что должно произойти дальше.

Я действовала с напускной бравадой.

— Кто-нибудь обязательно найдет меня. У меня здесь есть друзья.

Он ухмыльнулся, и на заостренных зубах отразились небольшие отблески света в комнате. У них, должно быть, был зажжен фонарь или что-то в этом роде.

— У меня много власти в этих стенах, и я потратил целую неделю, разрабатывая точную схему твоего захвата. Поверь мне, к тому времени, как они найдут тебя… ну, на самом деле, искать будет уже нечего. Мы делаем это не в первый раз, и люди здесь постоянно исчезают. Они к этому привыкли.

Я успокоила свой голос.

— Это не альфа-оборотень и не дочь главы совета. Думаю, они могли бы продолжить расследование моего исчезновения. И Компассы… — Я улыбнулась впервые с момента моего пленения. — О, Компассы повеселятся с тобой.

По крайней мере, это я знала наверняка. Даже если я сегодня умру в этой дыре, моя месть свершится. Это сделало предстоящие несколько часов моей жизни почти сносными.

Его уверенность в себе пошатнулась, так быстро, что, если бы я не сверлила его взглядом, то не заметила бы этого. Но он прокололся.

— Если ты меня отпустишь, я забуду, что произошло. Мы оба уходим и никогда больше не заговариваем об этом.

Ложь. Я собиралась убить его на хрен. Но он был вампиром, а они не могли учуять правду в чьих-то словах так же легко, как оборотни. Я всегда была отличной лгуньей. Я успокоила свое сердцебиение и справилась со страхом.

На секунду мне показалось, что я сумела достучаться до него. Затем он выпрямился, на его лице снова появилась решимость, и я поняла, что он преодолел страх. Он снова оказался в положении сумасшедшего вампира-социопата. Ни мыслей, ни забот.

Он потянулся за спину и схватил что-то темное. Я сопротивлялась, мотая головой из стороны в сторону, когда поняла, что это было. Он крепко схватил меня за лицо, удерживая его на месте, и запихнул мне в рот всю полоску ткани целиком.

— Прекрати болтать, волк. Я бы хотел повеселиться, но эта бесконечная болтовня выводит меня из себя. Я зол настолько, что готов убить тебя, но обещал, что не буду этого делать. Это чужая радость.

Когда он отпустил мое лицо, я снова начала вырываться, плюясь и ругаясь сквозь кляп. Я чувствовала, что превращаюсь во что-то дикое, похожее на животное. Мой волк в клетке выл и кричал вместе со мной, и я все еще была благодарна, что у меня есть она, несмотря на подавленную связь и все такое. Я сопротивлялась еще сильнее, когда он наклонился ко мне, а затем без колебаний вонзил свои клыки мне в горло.

Я никогда не позволяла ни одному вампиру пить из меня, даже Максимусу. Хотя он залечивал несколько моих порезов и сказал, что моя кровь вкусная. Так что я понятия не имела, каково это, кормить кого-то, а теперь, когда я узнала, мне это не понравилось. Это было больно. Плохо.

Влад не пытался сделать мне приятно. Он был груб и подл и не направил на меня ни капли успокаивающей энергии. Он хотел, чтобы я испытывала страх и гнев; сильные эмоции заставляли кровь кипеть в жилах. Видите ли, я уделяла много внимания изучению вампиров.

Я знала, что начинаю терять много крови. Я чувствовала это безумное головокружение, которое предшествовало потере сознания. Я хотела бороться, но силы покидали меня.

Он отстранился от меня. Раздался громкий треск. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что он ударил меня. Боль была тупой.

— Не теряй сознания, я хочу, чтобы ты была в сознании. Неинтересно, если ты не понимаешь, что происходит.

Он должен был умереть тысячью смертей, в этой жизни и в каждой последующей. Правая сторона моего лица онемела, а это означало, что он ударил меня достаточно сильно, чтобы нанести небольшой ущерб. На самом деле, мой глаз уже начал опухать и закрываться.