Ловушка открылась, источая до того мерзкий запах, что меня мгновенно стошнило.
— Петуния Войнич, ты что, шутишь? — взвыл Лукер. — Я это на корабль не потащу.
— Да не надо это, — я спрятала нос в ворот куртки. — Выше смотри.
Ткнув пальцем в потолок катера, я скривилась.
Лукер выглянул. Над черным, смердящим почище канализационного люка цветком, притаилась еще одна лиана. Значительно меньше и с неприметным зеленым бутоном. Она словно старалась быть неприметной и сливаться с деревом. Она ждала. Насекомые летали кругами, ощущая аромат, от которого у меня желудок выворачивало, но что противно человеку, то деликатес для мух. И эти зеленые мушки явно были со мной согласны.
Они подлетали все ближе, приземляясь на ветки, подползая к черному бутону. Пока одна из них, самая смелая, не заползла туда. Мгновение, и крышка за ней захлопнулась, но та, вторая, зеленая, что притаилась сверху, успела выстрелить видоизмененным рыльцем и вонзить его в жертву. И теперь этот жгут тянулся из огромной ловушки, как трубочка в коктейле.
— Это что сейчас было? — почему-то шепнул Лукер.
— Растение-паразит, — пояснила я. — Крупное будет переваривать, но все питательные вещества будут уходить мелкой. Уникальный вид. Второго такого я не знаю. И мы непременно должны его добыть.
— А может, не будем мешать ему трапезничать и полетим дальше? — мило улыбнувшись, предложил орш.
Но я указала рукой вперед, жирно намекая, что мне нужна эта лиана.
Выдохнув, Лукер полетел прямо к дереву. И все бы ничего, только вот растения находились на приличной высоте, и снять их, не покидая наш транспорт, не представлялось возможным.
— Есть идеи? — пробормотала я, глядя, как по полупрозрачному жгуту паразита поднимается бледно-голубая жидкость.
— Вариантов много, но в каждом из них есть вероятность сломать себе шею, — проворчал Лукер, открывая шире боковое окно. Стоило ему выглянуть наружу, как что-то с грохотом упало на наш катер. Взвизгнув, я поняла, что нас в салоне уже трое.
Глава 66
Взвизгнув, я успела схватиться за шипастую ловушку лианы, прежде чем она открылась. Лукеру повезло меньше. Залетевшая к нам зеленая хищная тварь действовала как гигантская земная анаконда, зажимая свою жертву в тиски, и нацелена она была на моего орша. Он хватался за толстый гибкий стебель, не давая ему оплетать своё тело.
— Да что это за гадость? — зарычал он, удерживая проворную верхушку лианы.
— Традеум Ползучий, — пробормотала я и, подметив одну пикантную деталь, добавила: — Мужская особь.
— Да мне все равно, какой пол у этой мерзости, Петуния, не сиди столбом, помогай её вышвырнуть наружу.
Вздрогнув от его окрика, покосилась на незваного гостя и просияла.
— Лукер, не отпускай его, на нём паразит!
— Это была шутка, да? — пробормотал он, пытаясь выбраться из скрутившей его по рукам и ногам лианы.
— Ай, просто замри, пока я на тебя залезу!
Покрутив головой, я просунула опасную ловушку в боковое окно и подняла стекло, зажимая её.
— Я, может, два года ждал, пока ты на меня залезть решишь, но не думал, что это будет так, — прошипел орш, придушивая, как змею, бедную лиану.
Не слушая, я залезла верхом на его бёдра и подтянула к себе растение.
— Да не к нам её тащи, а наружу, — рявкнул на меня Лукер.
— Потерпи, — я попробовала высунуться в водительское окно, но не выходило. Паразита было не достать. Стебель извивался, пытаясь скрутить катер.
— Петуния!
— Сейчас, — я легла на Лукера и, потянувшись, попыталась открыть окно задней двери.
— Хотя ладно, продолжай, — дыхание орша разбилось в ложбинке между грудей. Мне пришлось развалиться на нём так, что его нос как раз ушёл за ворот моей футболки. — А не такая уж эта лиана и мерзкая. Мне начинает всё нравиться.
— Лукер! — шипела я, ерзая на нём. — Просто держи цветок. А потом я откручу ещё и яйца…
Зацепившись за лиану-паразита, отодрала её от хозяина и бросила на сиденье. Выпрямившись, взглянула на Лукера. Он, кажется, не дышал.
— Что ты там открутишь, милая? — тихо уточнил он.
— Яйца, — повторила, не понимая, чего он краснеет.
— Мне?
— Нет, — я покачала головой, — ему.
Как ни странно, но после этой моей фразы традеум забился, выпуская орша и пытаясь слинять из нашего катера, и, может быть, у него бы вышло, да только ловушка, зажатая в окне, не позволяла.
— Держи его! — скомандовала я. — Сейчас буду ему яйца скручивать!
— Петуния, прелесть моя, во-первых, это цветок, а во-вторых, чисто из мужской солидарности, не позволю. Оставь эту пакость в покое и помоги мне от неё избавиться.
Я замерла, сидя на нём верхом, и пыталась сообразить, что там за солидарность такая.
— Петуния, открой окно со своей стороны, и отпустим бедолагу.
— Но мне нужны его яйца! Лукер!
— Детка, возьми мои, а его отпустим, м?
Моргнув, я нашла взглядом нужный мне мешочек и покачала головой.
— Это же такая редкость. Я не могу не отрезать ему…
— Петуния, что за зверства, — взвыл орш. — Не тронь парня!
— Да мне семена его нужны, — я схватила сухой сморщенный плод и показала оршу. — Может, просто открутишь ему его?
Лукер моргнул. Лиана в его руках забилась с новой силой.
— Хм… Петуния, не смей лишать парня его достоинства!
— Да… — злость проняла меня. — Мне нужно его семя. Ты не понимаешь, у этого вида редчайшая особенность. Семя вызревает не в женской, а в мужской особи, в плодах. Их называют «яички» традеума, потому что эти мешочки похожи на… Ну…
Я покрутила плодом перед носом Лукера.
— Не смей размахивать передо мной чужими причиндалами, Петуния. Брось их сейчас же, а то начну ревновать.
— Да ну тебя, — я надулась. — Посиди вот так еще немного, чтобы эта лиана раскрутиться не смогла. А я аккуратно скальпелем ему это срежу.
Удерживая в руках плод с семенами, я забралась в бардачок катерка и вытащила маленькую аптечку. Там точно был в упаковке скальпель.
— Прости, мужик, вот всё понимаю, но ты сам к нам полез, так что она имеет право обрезать всё, что ей приглянется, — извинялся Лукер перед лианой, пока я доставала из упаковки скальпель. — Я был бы рад тебя спасти от этой участи, но ты сам влип.
— Не страдай, орш, это же просто плод, на следующий год отрастет новый, — я осторожно срезала мешочек с семенами.
Лиана трепыхалась в руках Лукера, но вырваться не могла.
— Да, чтобы я когда на другую женщину взглянул, — выдохнул орш, глядя, как я мастерски орудую скальпелем. — Ни за что. Верность — моё всё. А то проснусь и выяснится, что меня как того традеума. Только вот, в отличие от него, у меня там уж точно ничего не вырастет.
Отрезав плод, я снова покрутила его в руках. Сухой мешочек с бледно-коричневой кожицей, условно разделен на левую и правую части, в каждой из которых вызревало с десяток семян.
— А что, правда, похоже? — тихо спросила я, краснея от стыда. — Ну на…
— А вечером, забирайся в мой спальник, я тебе всё покажу, — Лукер проказливо усмехнулся.
— Похабник, — выдохнула я.
— Да что ты, милая. Ботаник! Кто же знал, что это такая пикантная наука. — Он поиграл бровями. — Открывай окно да выпускаем несчастную обесчещенную лиану. Кто к нам с ловушками наголо придет, тот без семенных мешочков уйдет! Да, детка, ты со скальпелем страшна.
Он рассмеялся и с трудом высвободил руки. Цветочек уже не сопротивлялся. Наверное, уже и не рад был такой охоте. Не без труда Лукер вытолкнул его в водительское окно и закрыл его, на всякий случай, блокируя двери.
На заднем сиденье смирно лежала еще одна лиана, даже не приподнимая бледно-зеленые бутончики.
— Ты смотри, как эту проняло, — хмыкнул Лукер. — Видимо, это тоже мужская особь. Ладно, полетели к нашим, посмотрим, в какой стадии переваривания находятся кендалийки. А это… — он кивнул на плод в моих руках, — незаметно высадишь, чтобы конкуренты о нём не пронюхали. Что мы такого рискового зеленого парня зазря чести лишили?!
