Исчезновения - Мерфи Эмили Бейн

– Никогда не осознавала, что в этих семи годах было что-то утешительное, – говорит она. – Депрессивное – да, потому что мы знали, что это будет продолжаться…

Я пытаюсь отогнать сомнение и сосредоточиваюсь на словах Беас.

– Может появиться новая система, что-то новое, способное помочь нам решить эту проблему навсегда, – замечаю я, пытаясь говорить так, чтобы в голосе звучала надежда.

– Или, может, оно деформируется во что-то непредсказуемое, теперь без ритма или причины, – Беас пристально смотрит на что-то за мной, вдалеке, и шепчет: – Это будет самое ужасное.

Когда тем днем я выхожу с тренировки по звездам, впервые за три месяца Уилл не стоит и не ждет меня.

По всему городу одни и те же споры идут волнами: в коридорах школы и на собраниях Совета обсуждается, нужно ли проводить турнир. Дома Клиффтоны пишут друг другу записки за завтраком, гадая, стоит ли отменить их турнирную вечеринку.

«Может, нам теперь просто нужно объявить о нахождении варианта Музыки».

«Сегодня?»

«Люди хотели бы это услышать».

«Думаю, это приободрит их».

Я ухожу в школу до принятия решения.

– Клиффтоны могут отменить вечеринку, – говорю Джорджу и Беас.

– Хм-м-м, интересно, отменит ли Элиза свою. – Джордж открывает папку, и я замечаю адресованное ему приглашение.

Я замолкаю, а потом спрашиваю:

– У Элизы будет вечеринка?

Рот Джорджа приоткрывается, и он быстро пытается закрыть папку, но я выхватываю приглашение из нее раньше, чем он успевает это сделать.

Оно написано от руки.

Джорджу Макельрою

Вы приглашены на вечеринку Пэттон в честь победы после церемонии закрытия Турнира.

– Прости, мне не стоило ничего говорить, – замечает Джордж. – Я просто подумал, что если она пригласила меня, то пригласила всех, – он косится, – всю человеческую расу.

– Празднование победы? – Я фыркаю и отдаю ему приглашение. – Она поднимает уверенность до нового уровня, даже для нее.

– Так что просто победи, – устало говорит Беас, укладывая голову на вытянутую руку. – Она не может не пустить победителя Стерлинга на вечеринку в честь победы. – Она слегка толкает меня. – Знаешь, ты могла бы это сделать: победить всех, даже Марго Темплтон.

– Марго Темплтон? – спрашиваю. Так вот против кого я буду соревноваться. Имя кажется знакомым, но только когда Джордж стонет, я вспоминаю, почему. Та девочка, которая сердито смотрела на него в День Исчезновений, наследница состояния судовой компании Чарлтона из «Несчастья Макельроев».

– Я голосую за то, чтобы никто ничего не отменял, – говорит Беас, засовывая книги в сумку. – Вот что мы сделаем: будем жить дальше. Жизнь должна продолжаться. – Она многозначительно смотрит на меня. – По крайней мере, сегодняшний вечер они не отменят, – шепчет она. – Увидимся позже.

– Намного позже, – добавляет Джордж.

Еще одна Гонка Бурь, значит. Я киваю, пытаясь забыть обещание, данное доктору Клиффтону еще в октябре. Сердце поет при мысли о залитой лунным светом ночи в компании Уилла.

По крайней мере, туда Элиза не может помешать мне прийти.

Но Уилла снова нет, когда я выхожу из дверей спортивного зала. Если иду домой без него, дорога кажется длиннее и холоднее, чем обычно. «Может, его тренировки закончились либо рано, либо будут допоздна, – думаю я, – или он пошел в магазин содовой с Картером».

– Уилл дома? – спрашиваю Майлза, когда вхожу в двери, избавляясь от пальто.

Когда он отвечает, вижу полупережеванные кусочки сэндвича у него во рту.

– Он ушел какое-то время назад с коробкой инструментов.

Хм-м-м.

– Эй! Где ты был сегодня? – спрашиваю небрежно Уилла, когда он входит через парадную дверь час спустя. Я сижу на диване в библиотеке его отца с домашним заданием, где мы обычно делаем его вместе. Замечаю, что он без коробки с инструментами.

– А, особо нигде, – говорит он. – Просто надо было сделать кое-что.

Приподнимаю брови и громко перелистываю страницы учебника. Подчеркиваю запись в тетради. В животе покалывает, когда он садится рядом со мной, и я продолжаю ждать, когда он упомянет гонки, какой-нибудь знак или взгляд, записку, подкинутую мне, пока никто не смотрит. Но мы вместе занимаемся в библиотеке доктора Клиффтона, одни, и он все еще молчит. Мое возбуждение тускнеет, когда мы садимся за ужин. Может, он просто больше не будет участвовать в гонках, как и пообещал отцу.

Миссис Клиффтон принимает окончательное решение по поводу турнирной вечеринки за ужином из свиных отбивных, окруженных золотистыми ананасами.

– Мы решили провести ее, – объявляет она, опуская вилку. – И пригласим людей из Чарлтона тоже. Нам нужно собираться вместе в такие времена. – Она смотрит на доктора Клиффтона, и он согласно кивает. Всего за несколько дней они уже стали лучше читать по губам друг друга.

– Каждому нужно что-то яркое в такое безрадостное время, – говорит доктор Клиффтон, накладывая салат на тарелку.

– Согласитесь, что эти последние шесть месяцев точно были ужасны? – спрашивает миссис Клиффтон. И тут же ее лицо заливается краской. – Кроме того, конечно, что вы с Майлзом остановились у нас, Айла, я… я… не хотела, – говорит она, но мой желудок скручивается в узел, и ее слова висят в воздухе над нами весь остаток ужина. Как будто внимание всех притянуто к этому самому факту.

Как существенно хуже все стало в Стерлинге за то короткое время, что мы с Майлзом провели здесь.

Глава 41

Тем вечером я желаю всем хороших снов и закрываю дверь спальни, но вместо ночной рубашки натягиваю черный свитер и брюки. Трачу почти час на изучение фотографии Джин Тирни в журнале, пытаясь на ощупь уложить волосы такой же гламурной волной, как у нее. Потом сажусь на кровать с открытым сборником стихов на коленях, пытаясь не думать о том, что сказала миссис Клиффтон, и перечитывая одни и те же строки снова и снова.

Сразу после одиннадцати тридцати навостряю уши, заслышав звук шагов Уилла. Он, наверное, думает, что ведет себя тихо, но я слышу мягкий переступ его ног по ковру в коридоре. Закрываю книгу и встаю, и сердце тоже рвется вверх. Шаги останавливаются прямо за моей дверью, и я жду, когда он постучит.

Но потом, после томительного для меня ожидания, шаги снова раздаются дальше по коридору и затихают в единственном скрипе на лестнице. Требуется лишь легчайший шорох закрывающейся парадной двери, чтобы я наконец призналась самой себе, что он ушел. Без меня.

Я сижу долгое мгновение, сжав руки в кулаки на коленях.

Что сейчас произошло?

Потому ли это, что он неожиданно осознал, насколько все стало плохо, когда мы с Майлзом появились здесь? Или потому, что он устал, оттого что я повсюду таскаюсь за ним? Был ли он добр из жалости, а втайне считал меня обузой? С ужасом думаю: «Может, он хочет побыть один с Элизой, и я ему мешала бы».

Шишка на кончике правого уха горит, словно Диксон Фейервезер снова шепчет в него. Срываю с себя темную одежду и кидаю ее в шкаф. «Мне все равно», – сердито думаю, переодеваясь в ночную рубашку, проводя пальцами по волосам.

Прежде чем вернуться в тепло кровати, открываю окно и позволяю шторам волнами вылететь в ночь, как белый флаг капитуляции. Вернувшись домой, он увидит их и поймет: я знаю, что он не пригласил меня. Это по-детски, злобно и скорее наказание для меня, чем для него. К тому времени, когда он возвращается почти два часа спустя, я дрожу от холода.

Слышу, как он поднимается по дереву за моим окном и тихо стучит по раме, прежде чем забраться ко мне в комнату. Безмолвно закрывает окно за собой, затем поворачивается ко мне, его щеки горят от холода, а волосы мокрые и потемнели от пота. Он тяжело дышит, словно весь путь домой проделал бегом.