Драконье серебро (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

— У хорнов жирное, сытное и полезное мясо, потому что они едят семена бодрянки, — у моих губ уже маячил очередной кусок, и я возмущенно засопела. Краст проигнорировал. — Но мы никогда не убиваем хорнов, в Дьярвеншиле эта птица неприкосновенна. Так что для тебя я нарушил закон. Поэтому жуй и молчи, не порти память об этой птице упреками.

Я насупилась и зарычала, когда Краст сунул в рот следующий кусок. И ненароком цапнула ильха за палец, чтобы неповадно было совать их ко мне в рот. Вот только Краст даже не поморщился, что б его. Только ухмыльнулся и погладил мне губы, стирая капельку сока.

А потом руку убрал и опустил голову, скрывая от меня выражение своего лица.

Я заерзала на жесткой лежанке. Ильх сидел, касаясь меня бедром, и эта близость вызывала ненужные эмоции.

— Как ты меня нашел?

— Тебя видели, когда ты шла на скалы. А потом пришлось слушать камень.

— Слушать камень? — снова изумилась я.

Губы Краста дрогнули, левый уголок чуть приподнялся.

— Я слышу камень. Это то, что мне досталось с кольцом Горлохума. Немного.

— Но ты смог меня найти. И спасти, — горячо прошептала я. — Я так благодарна, Краст. Если бы ты не пришел…

Заканчивать мысль смысла не было.

— Ты долго молчала, а я потерял следы, — негромко обронил ильх. — Камень не может рассказать то, чего не слышит. Но я хорошо знаю злую гору.

Риар повернул голову, и меня снова опалило жаром, стоило увидеть его глаза. Что-то тягучее и опасное дрожало в самой глубине, что-то такое, что вызывало беспокойство и жар. Так же смотрел бронзовый бог в пещере…

Он поднялся, принес кружку, доверху наполненную крупными синими ягодами.

— Ешь. Мы зовем ее ирья. Полезная и очень вкусная. Растет на скалах под снегом.

Я неуверенно сунула в рот несколько ягодок. Сок растекся по губам и языку свежей сладостью.

— А ты? — решила я поделиться, и у ильха изогнулся уголок рта.

— Это тебе. Здесь ирьи полно, только снег раскопай. А я сыт. — Он посмотрел на меня сверху вниз. Глаза ильха терялись в тени, не попадая в узкую полосу света, и разобрать выражение его лица мне не удавалось.

— Надо проверить повязку.

Он потянул вниз мое покрывало, и я как-то нелепо прикрыла ладонями грудь. Умом понимала, что глупо, он все равно уже все увидел, но не смогла отделаться от смущения. Словно сейчас я все чувствовала острее, жарче, опаснее… Словно тесное и полутемное помещение сделало нас ближе, и каждое прикосновение мужских пальцев отзывалось внутри звоном и горячим спазмом. И еще вспомнился его первобытный танец внутри ледяной пещеры… То, как двигалось бронзовое тело, как выступали под кожей мышцы и сухожилия, как разлетались темные волосы…

Сглотнула, отворачиваясь.

Краст наклонил голову, ловко размотал импровизированный бинт, осмотрел рану. Боли я почти не чувствовала и даже удивилась, увидев порез. Ильх довольно хмыкнул и снова забинтовал чистой тряпицей.

— Я обработал рану жиром хорна и бодрянкой, она заживляет и снимает боль. И рана теперь чистая, затянется быстро, даже следа не останется. Йотун тебя лишь поцарапал.

— Спасибо. Ты хорошо разбираешься в… ранениях, — пробормотала я. Руки Краста все ещё трогали мою кожу над краем повязки, возле ладоней. Раз, другой… погладил задумчиво, замер. И словно очнувшись, отдернул руку и накрыл меня плащом.

Замер на миг.

— Это то немногое, в чем я разбираюсь хорошо. Тебе надо еще поспать, лирин. Приподнимись.

Я не успела спросить зачем, ильх ловко поднял меня и устроился на лежанке, прижимая к себе мое тело.

— Я тебя согрею, — голос прозвучал над головой. — Поспи, Ника. Ты должна стать здоровой.

Ну да, слишком дорого стою…

Но говорить этого я не стала. Под щекой мерно и сильно билось сердце риара. Тепло его тела обволакивало, погружая в сон.

— Расскажешь, что было в пещере? — зевнув, спросила я.

Краст помолчал, и я завозилась, устраиваясь удобнее. Вот так, в его руках, мне было спокойно и тепло. Словно это лучшее и самое безопасное место на земле.

— Дьярвеншил очень стар, лирин, — тихо начал риар. — У него много… легенд. Одна из них о том, кто жил здесь до перворожденных. Мы зовем его ай-ро…

…Ветер приходит всегда.

С каждой зимой, с каждым первым снегом. Сначала он слаб, как новорожденный звереныш, но изо дня в день крепчает, набирает силу и ярость… Это не просто ветер, это дыхание того, кто спит в недрах горы. Древний и бессмертный, вечный и двуликий. Йотуны — его дети и прислужники, ведут в гору глупых людей, заманивают голубыми огнями. Ай-ро скользит неслышно, но дыхание его лишает жизни. Никто не в силах совладать с ай-ро, даже хёгг. Потому что дыхание древнего остановит и его. Все бессильны перед ветром ай-ро… Потому что он не жив и не мертв, потому что живет в двух мирах одновременно.

Скользит между древним чудовищем и людьми йотун-шагун, ступает осторожно по краю зримого и незримого. Дышит ветром ай-ро и не замерзает. Плата за это — страх и одиночество. Шагун приказывает, и смолкает злой ветер. И даже огни гаснут. Не на навсегда — на время…

— Значит, шагун сильнее ай-ро, — сонно пробормотала я, захваченная тихими словами. Краст усмехнулся.

— Сильнее ай-ро только Великий Горлохум, лирин. Только вулкан обжигает жаром, а ай-ро замораживает вечным холодом. А шагун… Шагун лишь человек.

— Тогда почему это одинокий человек?

— Потому что люди боятся тех, кто идет по краю незримого. Разозлится шагун, возьмет костяную иглу и пришьет человеческую душу. Может к зримому миру, а может — и нет. Да так, что не оторвать будет… Плату за это отдаст, но кто знает — какую? Спи, лирин. Скоро утро. А тебе нельзя здесь оставаться.

— Почему? Этот дом кажется безопасным.

Тихий смех пощекотал мне макушку.

— Никто в Дьярвеншиле не назвал бы безопасным дом йотун-шагун, лирин. Только ты…

Я сглотнула и уже по-новому осмотрела жилище, отмечая то, что не заметила сразу: связки, свисающие с потолочных балок и подозрительно напоминающие сушеных зверьков, черные руны на стенах, странного вида котелки и пучки трав.

— Ты сказал, что здесь нельзя оставаться мне, — подняла голову, всматриваясь в мерцающие разноцветные глаза. — А тебе?

— А я здесь родился, — негромко ответил Краст.

Я сглотнула, рассматривая лицо, резко очерченное тенями и мазками света. И словно видела впервые. Не было привычной хмурой морщинки между бровей, не было настороженности и вечного ожидания удара. В хижине йотун-шагун меня обнимал бронзовый бог. И он был у себя дома.

— Спи, — шепнул он, мягко касаясь губами макушки. — Спи, любопытная лирин…

Когда я снова пробудилась, Краст сидел на корточках возле лежанки. Поднял голову, уловив мой взгляд.

— Я помогу тебе справить нужду, — любезно сообщил варвар. — А потом надо уходить.

Сглотнув, я, кажется, покраснела и решительно мотнула головой.

— Ну, уж нет, с нуждой я сама как-нибудь справлюсь!

— Ты слаба, — с сомнением произнес Краст, а я покраснела еще сильнее.

Нет, ну это просто неслыханно!

Ильх нахмурился, рассматривая меня. И хмыкнул.

— Ты что же… смущаешься?

— Вообще-то да, — буркнула я.

— Но почему? В естественном нет ничего постыдного. Ты родилась такой и не можешь переделать свою природу. Так что прекрати эти глупости, я помогу.

— Я девушка!

— Я заметил.

— Да? — это открытие, надо же!

Риар насмешливо хмыкнул.

— Краст, просто скажи, где это можно сделать! — не выдержала я. Нет, я согласна, что в чем-то ильх прав, но я выросла в ином обществе. И сгорю от стыда, если Краст будет рядом во время… процесса!

Ильх покачал головой.

— Я слышал, что за Туманом очень странные порядки, — протянул он и указал в угол, где виднелась дыра. — Я буду недалеко.

Я выдохнула, а когда ильх уже открывал низкую кривоватую дверь, вспомнила:

— Перворожденные. Но ведь ты хёгг, Краст. Дракон. Ты ведь можешь…