Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

— Чего ревёшь?

Я зарыдала ещё сильней, но на сей раз от радости, и ещё крепче обхватила обалдевшего парня. Всё-таки, что-то могу: он очнулся!

Хранитель поначалу попробовал высвободиться, потом утешающе похлопал меня по спине, погладил по голове. На сей раз ощутила присутствие силы Света, то, как она проникает с его ладоней внутрь меня, тёплая, нежная, приятная. Жаль, это маленькое чудо скоро закончилось. И хотя моя душа полностью успокоилась, мне захотелось продлить эти мгновения. Безмерны наши желания: получив что-то хорошее, мы желаем завладеть большим.

— Похоже, на сей раз ты увидела её или почувствовала, — долговязый более утверждал, чем вопрошал.

Неохотно выпустила его и кивнула. Хранитель сел в шаге от меня, напротив. Немного подумав, грустно сказал:

— По-моему, твоя беда в том, что ты хочешь только получать, а сама делиться Светом не желаешь. Да, в том тяжёлом состоянии, как у тебя, душе хочется Света. Ей нужно много Света, чтобы оправиться и прийти в Равновесие. Ты думаешь, что если у тебя в душе Света мало, то не стоит делиться им, иначе отдашь кому-то — и у тебя самой совсем ничего не останется. И больше ничего тебя греть не будет. Даже той маленькой тёплой искорки во мраке твоём не останется. Но жадничать не выход. Свет прибывает только у тех, кто им делится с другими. Тот, кто не греет своим Светом других, сам живёт во Тьме. Он не умеет создавать Свет. Точнее, просто не хочет.

Что это, выходит, я просто великая жадина всех времён и народов?! Но я бы хотела делать что-то полезное! К примеру, лечить. Мне по-настоящему радостно, когда страдающим становится легче. Мне больно, когда я вижу боль у других. Но, увы. Я не могу лечить. Я не могу делиться Светом.

Пробурчала:

— Просто не умею. И всё.

Белокрылый улыбнулся, широко, красиво.

— Между прочим, ты меня вылечила. Дважды. От сильных ударов Блага. Что ещё способно лечить и возвращать жизнь, кроме как Свет? Нет такого больше в мире. Так что тебе не удастся меня переубедить, — Тай поднялся, протянул мне руку.

Хранитель улыбался мне. И глаза у него были тёплые. Вроде у него простая внешность, но его глаза… От взгляда его становилось легко и спокойно внутри. А ещё на миг мне привиделись белые крылья за его спиной. Кажется, если бы ангелы существовали, они бы выглядели так. Взгляд, мудрый и тёплый, дарящий усталым душам успокоение. А черты лица и фигура не имеют особого значения. Только белые крылья и взгляд. Рука, протянутая упавшему и измученному. Нет, просто его взгляд… завораживающий взгляд… прекрасный… У Блага тоже есть белые крылья, но глаза у него холодные. Они не греют.

Отчего-то доверчиво протянула свою ладонь. Хранитель помог мне подняться. И чуть замешкался, прежде, чем отпустить. Я ещё несколько минут стояла, растерянно прислушиваясь к новым ощущениям. Душу объял покой. Хотя вроде и сложностей у меня было немеренно. И как решить большую часть из них, я даже не представляла. Так, значит, ощущается соприкосновение со Светом?..

Помолчав — а он внимательно и с улыбкой смотрел на меня, только его внимательное наблюдение за мной меня не утомляло и не пугало — грустно спросила:

— Раз ты такой умный, может, объяснишь, почему я не всегда могу использовать свои способности?

Тайаелл хмыкнул. Потом серьёзно ответил:

— Просто не хочешь.

Вздохнула.

— Да если б смогла — сейчас же убралась отсюда!

— Куда? — Тай нахмурился.

— Не всё ли равно? Лишь бы меня не хотели использовать.

Мы молчали, потом парень, нахмурившись, заметил:

— Может, тебе некуда возвращаться? Или ты в поисках своего места?

Есть у меня дом. Там, далеко. В мире, где я родилась. И неизвестно, вернусь ли. Но счастья там не чувствовала. Нет уверенности, что должна быть именно там. А тут… тут я тоже бесполезна. И тут мне тоже некуда идти. Зачем же я живу?.. Пожалуй, я для себя самой куда большая загадка, чем этот мир — для меня.

— Будь осторожнее, Кария: ты осмелилась перечить нашему Старейшине, а его подобное поведение сильно раздражает, — погрустнев, предупредил парень.

— Постараюсь его больше не цеплять.

Мы гуляли по паркам Белой земли аж до темноты. Вдоволь наелись земляникой, яблоками и орехами, найденными по пути. Странно, на Белой земле для растений одновременно царили весна, лето и осень. Деревья, кусты и травы одного вида как будто застряли в разных измерениях: одни из них цвели, другие готовили плоды, третьи — хвастались угощением, четвёртые — отдыхали.

Возвращаться в свои комнаты мне не хотелось, так как дом принадлежал Благу.

Осторожно уточняю:

— Тай, а ты не против составить мне компанию?

— В каком смысле? — лицо его уже не видно, но по голосу можно понять, что долговязый ухмыляется.

— Побродить подольше, чтобы полюбоваться звёздами.

— А-а… — не то он расстроился от такого ответа, не то притворялся огорчённым, — Не боишься, что Благ себе вообразит что-то другое, если ты вернёшься на рассвете?

— Во-первых, он сам обычно возвращается утром, во-вторых, пускай думает, чего ему угодно. Уж над собственными своими мыслями Благ — единоличный правитель.

Звёзд на небе было много: и ярких, и тусклых, и больших, и маленьких. Разве что ни одна из них не упала, пока мы разглядывали их. И замечательно. Если уж люди и хранители не могут сотворить своих звёзд, пусть хоть эти прекрасные искорки падают как можно реже.

Наверное, Гаад думает так же. Тот, который мне приснился. Старейшина, с которым я знакома, вряд ли имеет такую мечту. А впрочем, мне ж не ясно, чего у него в душе, в мыслях. А спросить не рискну, даже если наши пути опять пересекутся. Хотя мне отчего-то очень хочется задать ему вопрос о его мечте. Хотя глупо задавать. Даже если это была его мечта. Мог бы — и уже сам бы себе звезду сделал. А если не может, даже став Старейшиной одной из двух групп хранителей Равновесия, то что и говорить?.. Просто это как сказка. Хочется верить, что сказки и чудеса существуют. Так как-то красивее жить.

— У меня ноги вот-вот отвалятся! — взвыл Тай, спустя несколько часов.

— С чего бы? Они у тебя длиннее, следовательно, шагов ты делаешь меньше, чем я, — ворчу, хотя самой давно уже хочется разлечься на траве и уснуть.

Договорились присесть и немного отдохнуть. Я прислонилась к какому-то ровному и гладкому стволу, сонно взглянула на небо, на тёмный силуэт в нескольких шагах от меня, зевнула, опять вспомнила о чернокрылом хранителе…

И проснулась от какого-то подозрительного вопля. Потёрла веки, открыла глаза, с недоумением села на собственной постели, в комнате, выделенной мне Благом. Спохватившись, скинула одеяло. Оказалось, что мои туфли и украшенья кто-то заботливо снял, а платье и бельё были на месте. А-а, вот ожерелья и кольца, на столике. Кстати, кто и что с утра не поделил в пропасти? Кто там с кем дерётся? Нет, звуки с другой стороны, с лужайки.

Любопытство и желание выглядеть опрятно сошлись в смертельном поединке. И двух минут не прошло, как я поплевала на ладони, пригладила вылезшие из причёски пряди, поправила платье, вздумавшее обнажить моё плечо, и кинулась к окну.

Кайер и Благ с увлечением дрались на каких-то узких железяках, не то мечах, не то шпагах. Таких, длинных и с узкими лезвиями. Оба хранителя были босы, оба стянули волосы золотыми лентами. Из одежды на них только чёрные штаны, обтягивающие сильные ноги, всё остальное открыто солнечным лучам и моему взгляду. Такие, мускулистые торсы, хотя и без горы мускулов, какие меня пугали на фотографиях в моём мире, у людей, долго занимающихся бодибилдингом. Просто сильные тела, естественные. Блестящие от пота.

А красивые мужики. И движения такие, выверенные, энергичные. Как будто танцуют…

Мне казалось, эти двое только в восстановлении Равновесия практикуются, а они, выходит, ещё и тела тренируют. Только не понятно, почему они не выбрали лужайку попросторнее? На что им эта, у меня под окном?

Долго смотрела на них, недоумевая и втихую, партизански любуясь красивыми молодыми мужчинами, их опасной игрой между собой, отблесками на лезвиях их оружия. Меня не застукали, значит, можно и подсмотреть. По крайней мере, они внешне молодые. Вот Гааду около двадцати на вид, а он признался, что уже несколько веков как чернокрылый. Но у Гаада другой тип красоты. Тьфу, я, что ли, считаю его красивым?..