Божий дар, или Ход конем (СИ) - Богомолова Валерия

— Шере, не гони, — грустно улыбнулся Вальдос. — До этого еще дожить надо… Как ты думаешь, мы выберемся?

Женщина опустила голову.

— Мы с шаманкой вчера всю ночь взывали к силе камней — тех артефактов, которые нашел орчонок. Думаю, мы справимся, — глухим голосом проговорила она.

Вальдос прищурился.

— Думаешь? Но ты не уверена…

Шере кивнула.

— Не уверена. Но мы все же попытаемся.

Вальдос поставил опустевшую чашку и потянулся, расправляя плечи и выгибая спину, потом укутался поплотнее и снова подтянул ноги к груди, обхватил руками колени.

— Замерз? — сочувственно спросила Шере.

— Нет, — он покачал головой и неожиданно улыбнулся, светло и радостно. — Хорошо здесь.

— Что? — не поняла Шере.

— Хорошо, говорю, — повторил Вальдос. — Тепло. И спокойно.

Она обеспокоено нахмурилась, видимо, не веря своим ушам.

— Рейнгард, ты здоров? — осторожно поинтересовалась она.

— Больше, чем когда бы то ни было! — рассмеялся он. — Не смотри на меня так, у меня действительно все хорошо. И я, кажется, счастлив. Нет, не кажется. Я просто счастлив. Совершенно точно.

— Погоди, счастливчик, а если…

— Если мы не выберемся? — подхватил он. — Может быть и такое. Но вряд ли. Да не переживай, кажется, все, что от нас зависело, мы уже сделали.

— Вот спасибо, успокоил! — всплеснула она руками. — Я тут голову ломаю, что еще предпринять, а он…

— А ты не ломай. Как я буду объяснять твоему мужу, почему привез тебя со сломанной головой?

Шереила улыбнулась, дружески пихнула его локтем в бок.

— Между прочим, он и так будет в бешенстве, когда тебя увидит, — весело фыркнула она. — Я ему как-то сдуру ляпнула, что обожаю блондинов, а он взял, и поверил… Да еще вбил себе в голову, что я только поэтому вышла за него замуж. А к тебе до сих пор ревнует.

Вальдос, округлив глаза, уставился на Шереилу.

— Чего?! Слушай, что я тебе плохого сделал?

— Ничего, — заверила она. — Поэтому ты еще живой.

— Ты страшная женщина, Шере, — протянул он мрачно, но тут же хитро приподнял бровь. — А он что, так сильно на меня похож?

— Есть немножко… но ты не обнадеживайся, я за него вышла совершенно не из-за этого.

— А из-за чего?

— Люблю потому что! — она снова пихнула его локтем. — Дурак!

— Кто? — хмыкнул Вальдос. — Я или он?

— Оба! — авторитетно заявила Шере.

Вальдос ничего не ответил, только расплылся в довольной улыбке — под навес заглянула его орчанка. Граф Рейнгард прикусил губу, столкнувшись с ней взглядом — видно было, что Урфис никак не может определиться со стратегией поведения, которую стоит выбрать — ревновать его к Шереиле или нет, и в чем вообще это выражать. Злиться на Шере не имело смысла, тем более, что она сейчас была правой рукой госпожи Пелегрюн и занималась спасением их деревни, да и за одно только то, что они сделали вместе с Вальдосом — уничтожили болотную хагурру с ее кладкой, — их нужно провозгласить героями племени. И, кстати, благодаря этому же она не могла злиться на Вальдоса. А очень хотела. Ведь он же говорил, что это — не его женщина! Но тогда он еще не видел… Да и вместе они смогут сделать намного больше, чем по-отдельности — и это они уже доказали… И, в конце концов, он — человек. И эта женщина — тоже. И они…

— Урфис, я тебя обидел? — мягко спросил Вальдос, принимая из ее рук новую чашку горячего травяного чая.

Орчанка засопела, поджала губы, блеснув острыми клыками, но все же промолчала.

— Присядь рядом со мной, — попросил Вальдос, — пожалуйста.

— Пррости, маг, — пророкотала она, — но у меня много дел.

Она снова скрылась в доме. Граф Рейнгард вздохнул. Шереила тихонько хихикнула. Вальдос передал ей чашку, легко соскользнул с бревна и, извинившись перед старой шаманкой, устремился за Урфис.

Орчанка толкла какие-то порошки, помешивала отвары, расставленные на столе в глиняных горшочках, не поворачиваясь в сторону двери и не обращая никакого внимания на вошедшего. Вальдос молча положил покрывало на скамью и забрался на кровать. Урфис передернула плечами.

— Тебе плохо? — спросила она, не оборачиваясь, но голос ее заметно дрогнул.

— Никогда не чувствовал себя лучше, — Вальдос подошел к ней, но обнять ее за плечи все же не решился, и только скромно присел на рядом стоящую табуретку. — Урфис, прекрати ко мне относиться, как к пациенту, я уже совершенно здоров.

— Но можешь заболеть, если…

— Да, я знаю! — всплеснул руками Вальдос. — Если буду сидеть под дождем, слоняться по лесу, лазать по норам, ломать ноги и нарываться на неприятности.

Орчанка фыркнула и с удвоенной силой принялась толочь порошки в глиняной ступке.

— Урфис, я — человек! — с отчаяньем выкрикнул Вальдос. — Я не такой сильный, как орк, я не умею много того, что умеют мужчины твоего племени. Ни одного из них я не смогу победить в рукопашном бою, даже твоего маленького брата. Я плохой охотник, я никогда не смогу убить и освежевать кабана… я вообще боюсь вида крови. У меня легко ломаются кости, я могу умереть даже от банальной простуды. Я — человек, — выдохнул молодой маг. — Но… я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой. Если ты, конечно, согласишься выйти замуж за… слабого и глупого человека.

Орчанка замерла. Медленно повернулась к нему, буквально пригвоздив его к месту пронзительным взглядом желтых глаз.

— Никогда не говорри этих слов, если ты в них не уверрен, — ледяным голосом проговорила она. — И вообще лучше никогда не говорри.

Вальдос опешил.

— Что? — растерялся он, не понимая ее реакцию. — Но почему…

— Потому что, если это непрравда, ты умррешь, — грустно фыркнула она. — Хотя… — добавила она, вздохнув, — даже если прравда — тоже…

Вальдос поднял глаза к потолку, застонав от досады.

— Урфис, ты не могла бы мне объяснить так, чтобы я понял?

Она отодвинула от себя ступку, тяжело вздохнула и села напротив него.

— Маг… у оррков свои обычаи. Согласно которрым ты никогда не сможешь стать моим мужем, — проговорила она глухим голосом. — Сначала ты должен испрросить рразрешения у совета племени, доказав свою силу перед оррками, чтобы они знали, что ты будешь достойным мужем. Надо будет прройти рряд тяжелых испытаний и потом срразиться с лучшим бойцом. А потом, — голос Урфис стал совсем тихим, — у шаманки. Она прригласит прредков, они заглянут тебе в серрдце, и если ты говорришь непрравду, то… умррешь, — ее желтые глаза наполнились слезами. — Поэтому никогда не говорри этого при всех, маг…

Вальдос только мягко улыбнулся.

— И это все? — просто спросил он.

Урфис вздрогнула, ошеломленно распахнув глаза.

— Твои предки мне ничего не сделают, — заговорил он, — потому что я правда тебя люблю и скрывать этого не собираюсь, а вот… да, с лучшими бойцами, конечно, придется тяжело… — он задумался, кусая губы, но вдруг просиял, — Урфис, а на поединке обязательно до смерти драться? Или… не подумай, что я торгуюсь, но, учитывая особенности моей расы, можно меня хотя бы покалечить?

Орчанка захлопала ресницами, но потом неожиданно шмыгнула носом и вскочила с места, намереваясь вылететь из комнаты. Вальдос попытался ее удержать, схватив за пояс, но…

Он не понял, что случилось, и как он оказался на кровати, но… челюсть болела очень сильно, голова кружилась, в ушах звенело, а перед глазами плясали разноцветные мухи. Рядом сидела Урфис, горестно опустив голову, кусая губы и методично отрывая мелкие клочки от носового платка из плотной ткани. Ее щеки пылали, по ним очень трогательными ручейками текли слезы, но глаз она почему-то не поднимала. Вальдос попытался ее позвать, но челюсть отозвалась резкой болью, и он только тихо застонал. Она тут же вскочила со своего места, и… еще больше покраснела.

— Ты все еще хочешь быть моим мужем? — неловко улыбнулась она.

Вальдос глупо моргнул, но тут же, сообразив, что, все-таки, произошло, не смог сдержать смеха, несмотря на то, что было все еще очень больно.