Автор его победы (СИ) - Галл Юлия

Пожилой врач рассматривал снимки, и молодой хирург явно нервничал от его молчания. Ратмир усмехнулся, любит Федор Павлович молодёжь напрягать, но, если сразу не материт, значит, хирург всё сделал правильно. Ратмир настоял перед операцией позвонить Борису, и люди из компании приехали быстро, сам начальник безопасности подтянулся рано утром, и Ратмир отправил его к Нике, и пока врачи обсуждали, что с ним делать, он ждал звонка.

— Ну что, Ратмир Олегович, могу сказать, что Сергей Юрьевич всё сделал идеально, явно была хорошая практика. Нож достали чисто, внутренние органы не задеты. Лезвие вошло в мягкие ткани, даже кости не задел. Я вас понаблюдаю, но думаю задерживаться здесь нет причин. Пару дней у меня полежите, и, если все будет нормально, разрешу перелет.

— Спасибо, Федор Павлович.

— Пойдемте, Сергей Юрьевич. Расскажите, где научились так латать ножевые ранения. И если не сложно, напоите меня чаем, а то до обеда еще далеко, а я с дороги проголодался. Ратмир Олегович, если обезболивающее начнет проходить, вызывайте медсестру и постарайтесь поспать, ничего так не помогает восстановиться как крепкий сон.

Но поспать Ратмиру не удалось, только за врачами закрылась дверь, как телефон высветился входящим незнакомым номером.

— Горский слушает.

— Ратмир Олегович, это Вольский, узнали?

— Никита Степанович? Какими судьбами?

— Я тут узнал, что на вас нападение было.

— Да какое нападение, недоумкам делать было нечего.

— Дело в том, что это мои недоумки.

Ратмир дернул бровью, Вольский был директором частной охранной организации и обратился к нему, когда потерялась его дочь. Девочку нашли оперативно, и Вольский клялся, что по гроб жизни будет обязан, и тут такие новости.

— Неожиданно.

— Точнее сказать, это бывшие мои недоумки, так как я увольняю их и хочу объясниться. Нам позвонила Светлана Маклакова, ваша помощница. К сожалению, общалась она не со мной, а с моим заместителем, сказав, что рядом с вами крутится уголовница, и ее надо отвадить. Если бы я узнал об этом раньше, то вначале позвонил вам. Знаю, что случайные люди рядом с вами не находятся, но мой заместитель… Он решил прогнуться и послал по указанному адресу группу. Сказал припугнуть и заставить девушку оставить вас. То, что произошло, глупая самодеятельность, и я… я готов на себе волосы рвать за их тупость!

— Никита Степанович, а запись разговора со Светланой случайно не сохранилась?

— Сохранилась.

— Можете мне ее прислать?

— Разумеется, проверяйте почту. Там два разговора: заказ и уточнение заказа.

— Хорошо.

— Ратмир Олегович, я…

— Никита Степанович, давайте я перезвоню, а то мой врач настаивает, чтобы я отдыхал.

— Да-да, я понимаю. Прошу, только дать шанс все исправить. Я же…

— Я перезвоню.

Ратмир отключил звонок и, зайдя на почту, включил запись. Голос его секретаря и помощника был настолько узнаваем, что, если и были сомнения в причастности девушки к произошедшему, то они развеялись окончательно. Переслав записи Борису, Ратмир нахмурился, вспоминая, как Григорий говорил о зависти. Он мог подумать на кого угодно, но только не на свою помощницу, что была рядом восемь лет. Только с института пришла, всему училась на ходу, столько косяков наделала по началу, но он дал ей шанс, оставил на работе, и такой удар от нее…

Не выдержав, мужчина сам набрал Бориса и, услышав его приветствие, коротко спросил:

— Как она?

— Устала, её до утра в отделении продержали. Как я приехал, все к вам порывалась ехать, но я настоял, чтобы она отдохнула. Бледная вся. Все твердит, что это она виновата.

— Пускай поест, как проснется.

— Хорошо, организуем.

— Записи прослушал?

— Да, Светлану задержат до нашего возвращения.

— Задержанных парней отправь Вольскому. Пускай сам разбирается со своими людьми.

— Доверяете ему? Он же этих парней может реально живыми закопать.

— Это его дело. Лучше он, чем я.

— Понял. Ратмир Олегович, думаю, надо вас предупредить, Ника Николаевна собирается увольняться. Она серьезно решила, что это из-за нее вас ранили. Спрашивала, как написать заявление на увольнение, и может ли она забрать свои вещи из вашей квартиры.

— Надеюсь, ты ей не помог?

— Без вашего согласия, разумеется, нет. Я также не стал ей говорить про комнату. Мы дожали хозяйку, и та выплатила компенсацию. Хватит и на новую квартиру и на обстановку.

— Отлично. Если спросит про мое самочувствие, скажешь, что ничего не знаешь, и проследи, чтоб поела, как проснется. Про компенсацию ничего не говори, сам расскажу.

— Она просилась приехать к вам.

— Привози, только меня предупреди, мне надо приготовиться.

Отключив звонок, Ратмир чертыхнулся. Увольняться собралась. Да кто ее отпустит! Мысль, что Ника просто развернется и уйдет, неожиданно взбесила мужчину. Расставаться с ней он не собирался и собирался сделать все возможное, чтобы она осталась. Тем более в произошедшем не было ее вины, только одна глупость и неуместная самодеятельность. Но…

Ратмир выдохнул и уставился в потолок. Он, в любом случае, не сможет быть с ней вместе вечно. Рано или поздно Ника допишет книгу, и он уйдет. Магия уже запустилась, и он это осознает. Тогда почему так бесит одна только мысль, что ее не будет рядом?

— Я просто хочу быть уверенным, что она найдет себе квартиру, работу и будет спокойно жить после моего ухода, — словно убеждая себя, проговорил Ратмир и нахмурился. Ника бывает упертой, тем более по возвращению её роль помощницы закончится. Она может и настоять на уходе. Теперь, когда у нее стало больше уверенности в своих силах, она учится принимать решения, и это может выйти боком.

— Я же сказал, покой и сон! — в палату заглянул Федор Павлович.

— Профессор! Мне позарез нужна ваша помощь!

— Что случилось? — мужчина зашел в палату и уселся рядом.

— Мне нужно, чтобы я нуждался в помощи.

— Хм, интересненько, а подробности можно?

— Можно.

Когда через несколько часов Ника осторожно заглянула в палату, то увидела спящего Ратмира и врача, что, заметив ее, нахмурился и поманил к себе пальцем.

— Вы Усольцева Ника Николаевна?

— Да.

— Я лечащий врач Ратмира Олеговича, Федор Павлович. Хорошо, что вы пришли, мне нужно дать вам инструктаж.

— Инструктаж? Мне? Но я не мед. работник.

— Я знаю, вы помощница Ратмира Олеговича, и вы должны сильно постараться, чтобы он поправился.

— Я? Вы, может, не знаете, но эта драка произошла из-за меня. Думаете, Ратмир Олегович захочет меня видеть после этого.

— А это не ему решать, во-первых. А во-вторых, это что же получается, вы ему лично нож в плечо всадили?

— Нет, нет, — Ника в ужасе замотала головой.

— Вот и славно. А теперь, голубушка, слушайте и запоминайте. Одного не оставлять. Контролировать физические нагрузки и развлекать.

— Что? Развлекать?!

— Ратмир Олегович непоседа, а лишнее движение ему сейчас противопоказаны. Он может недолго погулять, но, если он будет одеваться самостоятельно, швы могут разойтись, и вот этого допускать нельзя. Нельзя давать нагрузку на руку, а он вечно то звонит, то пишет, то работает на ноутбуке. Вы его помощница, так что на следующие две недели должны стать его руками. Вы ведь справитесь?

— Да, разумеется.

— Еще одно, не оставляйте его одного. Он может сбежать. Чего больше всего не любит Ратмир Олегович, так это болеть, а покой ему сейчас необходим. Помимо ранения тело получило сильный стресс, и еще неизвестно, чем он обернется. Потому уходите только когда уверенны, что он спит. Пока рядом, развлекайте его. Он не выдерживает скуку, так что вместе читайте, смотрите фильмы и следите, чтобы он не напрягал руку.

— Поняла. Одного не оставлять, развлекать и не давать работать.

— Молодец. Две недели быстро пройдут, и он снова будет в порядке. При должном уходе, — подчеркнул Федор Павлович. — А теперь оставлю вас. Как проснется, покормите его и, как я уже сказал, не оставляйте одного. Я вызвал спец. машину из города, для перевозки пациентов, так что сегодня мы уже покинем этот городок. Ваши вещи собраны?