– Конечно. – Она не поленилась встать и подвести меня к двери кабинета. – Прошу. Доктор Кулидж уже ждет вас.
Кабинет психолога был выдержан в нейтральных светлых тонах. Большое окно прикрывали жалюзи, но из-за приоткрытой сворки доносилось птичье пение. В углу стоял стол, в центре кабинета – мягкое, очень удобное даже на вид кресло и такой же диванчик.
– Рад, что вы все же пришли, Соня, – улыбнулся доктор Кулидж, поднимаясь мне навстречу.
– Да, – я ответила немного вымученной улыбкой, как будто сама до конца не понимала, почему явилась сюда.
– Выбирайте место, которое больше нравится. – Он махнул рукой в сторону дивана.
Кивнув, немного подумала и устроилась в кресле, положив сумку рядом прямо на пол. Маленький диктофон, который я включила еще в коридоре, должен находиться как можно ближе ко мне.
– Может быть, мне закрыть окно? Или наоборот, открыть пошире? Не стесняйтесь, Соня, говорите. Хочу устроить для вас максимально комфортную атмосферу.
– Не знаю, – я дернула плечом. – Оставьте так. Я никогда не была у психолога.
– Понял, – он кивнул, взял блокнот и устроился на диване напротив меня. – Прежде, чем мы начнем, скажу, что все, услышанное от вас, останется между нами. Я не разглашаю врачебную тайну, поэтому ничто не должно помешать вам быть откровенной.
– Хорошо.
– Для начала расскажите о себе.
– О себе… – я неуверенно пожала плечами. – Соня Милс, двадцать девять лет, живу в Энедрсе, работаю дизайнером.
– Что привело вас в Келтон? – спросил доктор, делая пометки в блокноте.
– Решила провести здесь отпуск. Сменить обстановку и все такое… Мне сказали, что здесь тихо и спокойно.
– Да, с этим не поспоришь. Но ведь покоя вам захотелось не просто так, верно?
Я не торопилась отвечать. Перед поездкой сюда Риан проинструктировал, как вести разговор, как поддерживать интерес собеседника, выдавая информацию порциями и не выходя из образа, поэтому сейчас мне просто нужно было следовать его советам.
– Доверьтесь мне, Соня, – мягко произнес психолог. – Я хочу помочь вам.
– Я рассталась с женихом за две недели до свадьбы, – сказала, «решаясь» выдать правду. – Вернее, он меня просто бросил.
– Вот оно что, – кивнул Кулидж и в его глазах промелькнуло сочувствие.
– Да…
– Как долго длились ваши отношения?
– Четыре года. Сначала это была просто дружба, а потом постепенно пришла и любовь. Знаете, это была не такая любовь, чтобы бабочки в животе, искры из глаз и тому подобное. Это было настоящее чувство, глубокое. Или мне так казалось.
Я отвела взгляд, прикрыла глаза и вздохнула.
– Он был у вас первой любовью? – поинтересовался доктор.
– Такой – да.
– А вы у него?
– О нет, – я горько усмехнулась. – Васт старше меня на восемь лет. И уже был женат. Они с женой развелись еще до нашего знакомства, но с ней остался их общий ребенок. Дочка.
– Даже так, – кивнул лен Кулидж.
– И ведь все было хорошо. – Меня как будто прорвало. – У нас были прекрасные отношения. Мы не просто любили друг друга, но и по-настоящему уважали. Я даже с его дочкой подружилась, мы ходили на прогулки, она оставалась у нас на выходные. Ей всего десять, но девочка прекрасно понимала, кто я такая и какое место занимаю в жизни ее папы. То есть, занимала…
– Что же пошло не так?
– Его жена. Эта гадина решила, что ее бывший слишком хорош, чтобы достаться мне. И захотела его вернуть. Хитрая такая, действовала через дочку. Сначала «ой, дорогой, останься на ужин». Потом «позанимайся с Анни, они такую сложную тему в школе проходят». «Задержись у нас, Анни не может заснуть без тебя». «Приезжай на выходные, дочка болеет, ей так грустно». Ну и мозги ребенку промывала, куда без этого? Когда однажды девочка спросила прямо при мне: «Папочка, а почему ты все время меня бросаешь?», я поняла, что что-то не так. Но спохватилась поздно. Васт уже сидел на крючке. И в один прекрасный день заявил, что любит меня, но возвращается в семью.
Я закрыла глаза и зажмурилась, прерывисто вздохнув. Очень жаль, что у меня не получается плакать по заказу, но пусть хотя бы так.
– Сейчас они вместе? – спросил доктор Кулидж.
– Да, – выдавила, не открывая глаз. – И у них все хорошо. Вроде бы, даже снова собираются пожениться.
– Как ваша семья отреагировала на разрыв?
– У меня нет семьи, – выдала свою легенду. – Родители уже давно живут на другом конце света, и мы не общаемся.
– А друзья?
Я неопределенно повела плечами.
– Друзья… Я не слишком общительный человек.
Так и все наши жертвы Гнили. Без семьи, без близких друзей, без тех, кто мог бы заподозрить что-нибудь неладное.
– Что вы чувствовали, когда поняли, что остались одна?
– Боль, – ответила я. – Отчаяние. Злость. И на Вастена, и на его жену.
– А на себя? – как-то вкрадчиво поинтересовался Арн Кулидж.
– И на себя, – медленно кивнула головой. – Что не поняла раньше, не удержала.
Гниль мне в бок, чувствую себя змеей на раскаленной сковородке. Надеюсь, именно такого ответа от меня ждал психолог.
– Это были ваши первые отношения? – тот вдруг сменил тему.
Я искренне постаралась сделать очень несчастное лицо. Думаю, получилось. Не зря же со мной еще в Малейне три дня работал преподаватель по актерскому мастерству.
– Нет. До Вастена были еще… Четверо.
– И чем они заканчивались?
– Разрывом. Мужчины уходили от меня.
– Всегда инициатором был мужчина? – чуть прищурился Кулидж.
– Да.
Он немного помолчал, задумчиво рассматривая свои пометки, потом вложил руки, вздохнул и осторожно произнес:
– Соня, возможно, я сейчас скажу одну очень неприятную для вас вещь.
– Какую?
– Вы не думали, что если ваши попытки построить отношения столько раз заканчивались ничем, то проблема именно в вас?
– Во мне? – повторила завороженно.
– Да, – у него даже тембр голоса изменился, став каким-то гипнотическим, что ли. – Возможно, вы просто не умеете их строить, не умеете любить. Вы просто оказались недостойны тех мужчин, которые были рядом.
