Магия торжествует (ЛП) - Эндрюс Илона

Я села. Вокруг столба образовался идеальный круг, зеленый от свежей травы. Знакомый аромат наполнил пространство. Пахло специями и медом. Вокруг меня выросли нежные цветы, маленькие белые звездочки с черными серединками. Я уже создавала их однажды, когда плакала во время вспышки, потому что умер человек, служивший Морриган. Я заботилась о нем и пыталась сохранить ему жизнь, но, в конце концов, мне пришлось его отпустить.

Ровена лежала на земле рядом со мной, обнаженная, но не обгоревшая.

Она открыла глаза, подняла руку и попыталась что-то сказать.

Жива. Она выжила. Мы сделали это.

Я почувствовала странное оцепенение.

Отец сел на землю рядом со мной и нежно коснулся одного из цветов. Гастек опустился на колени рядом с Ровеной, с бесконечной заботой взял ее на руки и унес.

Труп кабана распростерся на золе, вся его плоть была содрана, огромные кости мягко перекатывались, когда лев вонзился ему в живот. Ужасные чавкающие звуки, издаваемые поедающим пищу огромным хищником, эхом разносились по Кингз-Роу. Часть меня знала, что это Кэрран, и он ест бога, и я должна быть напугана этим, но большая часть меня отказывалась иметь с этим дело. Я была истощена.

— Это существо разговаривало с тобой? — спросил мой отец.

— Да. Он хочет побеждать.

— Как и его брат. Что еще он сказал?

— Он предложил мне стать его королевой. Он хочет, чтобы я предала тебя. У него не нашлось времени сказать это, но он скажет.

— Что ты ему ответила?

— Я напомнила ему, что мой отец и тетя убили его брата и уничтожили его армию, так что это была проигрышная ставка. Он сказал мне, что он не его брат, и пообещал доказать это. Это его доказательство. — Я повернулась к нему. — У него йеддимуры.

Мускул дернулся на лице моего отца.

— Они мерзость.

Значит, у великого и могущественного Нимрода все-таки была слабость.

— Он действительно дракон? Его брат был драконом?

— Да.

Чудненько. Чертовски фантастично.

— Он сказал, что его брат сделал Эрре предложение руки и сердца.

Отец усмехнулся, и я увидела в его лице его старшую сестру.

— Мы не женимся на змеях и не выходим за них замуж. Мы стираем их из потока истории.

— О, хорошо.

Долгое время мы сидели молча.

— Расскажи мне о драконе, — попросил Роланд.

— Его зовут Неймхедг. Он правил Ирландией и Шотландией со своей армией из человеческих солдат и извращенных существ. Когда магия ослабла, он отступил в туманы со своей армией. Теперь он вернулся. Он забирал людей из поселений на окраине Атланты и вываривал их кости.

— Узы, которые связывают.

Я посмотрела на него.

— Такие, как он, устраивают свои логова в карманах реальности, маленькой складке в ткани времени и пространства, — сказал Роланд. — Эти существа обладают огромной магией, и они искажают естественный порядок вещей, чтобы обустроить свои дома. Этот Нейг забрал войска с собой в свое логово. Они существовали в нем так долго, что сами стали привязаны к нему. Искаженная магия пропитала их и изменила. Магии здесь недостаточно, чтобы поддержать его или его армию, если только волна не достаточно мощная. Он и его силы должны впитать магию нашей реальности, чтобы заново настроить себя. Люди пронизаны магией и многочисленны.

— Они едят человеческие кости, чтобы проявиться здесь, когда магия слабеет?

— Скорее всего, пьют их. Растирают в порошок с помощью магии и смешивают с молоком. Варварская практика.

Я потерла лицо. Простые объяснения обычно были правильными. Потреблять людей было бы сложно с точки зрения логистики. Слишком много массы. Костный порошок имел больше смысла. Вот твой костный коктейль, отличный способ начать день. Меня затошнило.

Роланд погладил меня по плечу.

— Большинство из них никогда не имели дела с нами, но те, кто предпочитает общаться с людьми — чума в этом мире. Чума, которую я однажды излечу.

— Отец…

— Да, Цветочек?

— Если ему придется выпить этот костный порошок, чтобы проявиться во время магии, сколько людей ему придется убить, чтобы выжить при царстве технологий?

— Сотни тысяч, — ответил отец.

— Могу ли я войти в это карманное царство и убить его?

— Ты не можешь войти без разрешения.

— А что, если он даст мне разрешение?

— Было бы очень глупо с твоей стороны войти.

— Но если я все-таки…

— Я запрещаю.

Ага, это заявление и гроша ломанного не стоит. Он не в том положении, чтобы мне что-то запрещать.

Голос Роланда смягчился.

— Если каким-то образом ты окажешься в его владениях, не ешь и не пей. Если ты что-то съешь, это привяжет тебя к его царству, и ты ненадолго станешь подвластна его силе. Это пройдет, если он не продолжит тебя кормить. Пока ты не съешь ничего из того, что он тебе поднесет, ты можешь уйти по своему желанию, и ничто в его логове не сможет причинить тебе вреда. Просто пожелай вернуться сюда, туман рассеется, и ты вернешься в наш мир. В его царстве ты призрак. Тебе нельзя причинить боль, но и ты не можешь причинить ему боль в ответ. Но это не то место, которое тебе стоит посещать, Цветочек. Драконы непредсказуемы, и их владение магией превосходит наше. Они хороши в манипулировании.

Кэрран поднял свою огромную голову. Его рот был окровавлен. Он отшатнулся от трупа, огромного кошмарного зверя, слишком большого, чтобы быть реальным.

— Он послал своего избранного сразиться со мной, — сказала я ему.

— Где сейчас избранный?

— Умер.

Отец улыбнулся.

— Ты послал убийц убить своего внука. Своего единственного внука. Они хотели убить его и съесть. Ты презренный отец. Как ты смотришься на себя в зеркало утром?

— Что случилось с ассасинами?

— Я убила их.

— Я знаю, — сказал он. — Я чувствовал, как они умирают.

— Своего собственного внука!

Он снова улыбнулся мне.

— Сахану становились все беспокойнее.

Я уставилась на него, потеряв дар речи.

— Да ладно. Ничего себе. Ты использовал меня, чтобы навести порядок в своем культе.

Он пожал плечами.

— Ты использовала меня, чтобы спасти женщину, которая предала меня. Я бы сказал, что мы квиты. Кроме того, моему внуку ничего не угрожало. Ты моя дочь, Цветочек. Единственная в своем роде.

— Мы не квиты. Даже не близки. Больше не преследуй Конлана. Клянусь, я убью тебя.

Странное искривление охватило тело льва. Он выгнул спину, затем вскинул голову к небу. Его огромная пасть раскрылась. Солнце отразилось на его клыках, которые были длиннее моих ног. Он взревел, его глаза сверкнули золотом. Вокруг него закрутился бледно-серебряный ореол, потрескивающий от неистовой энергии. Два выступа вырвались из его спины. Он зарычал, и выступы развернулись в черные крылья.

Вот и все. С меня хватит.

Наемники кричали и выли. Выражение лица Барабаса могло бы привести к запуску флота космических кораблей.

— Некоторые рождаются для божественности, — сказал Роланд. — Другие достигают ее. Я предостерегал тебя от брака с ним.

Лев подошел к нам.

Прошелестел ветер, и моего отца не стало. Трава там, где он сидел, медленно расступалась.

Лев остановился передо мной. Он сложил крылья, опустил свою колоссальную голову и медленно, осторожно лег на траву, повернувшись ко мне лицом. Он мог бы взять меня в рот целиком, и там все еще оставалось бы место для еще десяти человек.

— Он серебряный? — спросила я.

Никто мне не ответил.

— Он серебряный? — повторила я вопрос, повысив голос.

— Да, — прошептала Джули.

Я встала, повернулась к нему спиной и пошла прочь.

* * *

— ТЫ ХОЧЕШЬ поговорить об этом?

Я лежала на опушке леса, трава подо мной была мягкой. Выжженный шрам Кингз-Роу находился в нескольких ярдах от меня. Небо надо мной было прекрасного синего цвета, и милые маленькие облачка плыли то тут, то там, как пушистые овечки, гоняющиеся друг за другом на обширном пастбище.