Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

— Я хочу, чтобы ты осталась. Маленькая волчица, которая храбро сражалась на моей стороне — единственный человек, с которым я хочу быть рядом сегодня вечером, и есть миллион вещей, которые я отчаянно хочу узнать о ней.

Мое дыхание было прерывистым, а сердце учащенно билось. Он был явным дьяволом — искусителем, нашептывающим мне на ухо, прося меня отказаться от своих чувств и морали.

Я хотела поддаться этому желанию, ослабить бдительность и потеряться в музыке и радости, льющихся из зала за его пределами. Мне хотелось отбросить все свои запреты на ветер и растаять рядом с ним.

— Останься, — снова прошептал он. Греховный изгиб его губ был приглашением разрушить мой мир.

Это было невозможно. Это было порочно. Он был противоположностью всему, за что я выступала. Это было слишком сложно обдумать, и все же, когда он наклонился и коснулся своими губами моих, всякая надежда была потеряна.

36

Саманта

Прежде чем я поняла, что делаю, я наклонилась к нему, пробуя его губы на вкус. Следы дыма и горького шоколада смешивались с его насыщенным мужским ароматом, вызывая покалывание до самых кончиков пальцев на ногах.

Поцелуй начался сначала медленно, неуверенно, пока мы исследовали, как подходим друг другу. Но когда я погрузила свой язык в его рот, я почувствовала, как растет его голод, как будто он все это время ждал, когда я сделаю первый шаг.

Он низко зарычал и притянул меня к себе, твердость его тела и крепкая хватка на моей талии превратили огонь в моем животе в тупую, ноющую пульсацию. Я не знала, было ли это его магическое присутствие, или феромоны, или, может быть, коктейль химикатов, который наводнял мой организм, но это было правильно, как будто я была именно там, где мое место.

Мы идеально подходили друг другу, твердые контуры его тела сливаются с мягкими изгибами моего. Жар и восторг пронеслись по мне, когда я растаяла в его поцелуе. Его губы не были ни мягкими, ни сладкими, они были твердыми и жадными, поглощая меня до тех пор, пока в моих легких не осталось воздуха.

Я отстранилась, задыхаясь, когда наши губы разомкнулись.

— Не могу поверить, что делаю это, — сказала я, задыхаясь.

Пульс Темного Бога бился напротив моего, и жар вспыхивал там, где соприкасались наши тела. Его пальцы запутались в моих волосах, посылая дрожь по позвоночнику.

— Останься и насладись этой ночью со мной, Саманта.

Тени скрывали его лицо, но даже при свете звезд я могла видеть сквозь них. Это был не лик бога, которого я научилась бояться, свирепого разрушителя. Вместо этого это был воин, который сражался за свой народ, человек, который пришел защитить меня.

Не могли же они все быть одним и тем же, не так ли?

Мне следовало убежать прямо тогда и там, но когда он положил обе руки мне на бедра и притянул ближе, я не отстранилась. Ошейник исчез, но я была поймана в ловушку чем-то другим. Что-то гудело и вибрировало глубоко внутри меня. Сила потребности, которой никогда раньше не было — которую он пробудил.

Его губы опустились вниз, чтобы снова встретиться с моими, и когда его язык медленно скользнул по моему, я застонала, представив, что он может сделать с другими частями меня.

Боги, как же он был хорош.

Я сильно прикусила его губу, заставляя его зарычать от боли и удовольствия, и что-то в этом звуке заставило меня потерять контроль, подстегивая меня. Мир закружился вокруг нас, и все мои тревоги и сожаления улетучились. Я забыла о том, кем он был, кем я была, и обо всем, что было между этим. Каждое ощущение казалось новым и правильным.

Прервав поцелуй, он посмотрел на меня сверху вниз, его губы растянулись в дьявольской улыбке.

— Мне следовало поцеловать тебя раньше, маленький волчонок.

Я вцепилась в его волосы, пульсирующий жар между моих бедер угрожал разорвать меня надвое.

— Я бы разорвала тебе горло.

— Но ты еще не сделала этого. Интересно, почему?

Его глаза горели желанием, и то, как он смотрел на меня, заставляло меня чувствовать, что каждый дюйм моей души проснулся. Ожил.

Хотя я боролась с этим, притяжение между нами нарастало с тех пор, как я ступила в Страну Грез. С каждым прикосновением, каждым взглядом, с каждой нашей совместной поездкой оно росло. Даже в моих беспокойных ночных снах он был рядом, диким защитником.

Прежде чем я успела ответить, руки Темного Бога обвились вокруг задней части моих бедер, и он приподнял меня, наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Он был тверд везде, и мое тело инстинктивно прижималось к его. Я была с другими мужчинами, но это было по-другому — как подлить керосина в огонь, он разжигал пламя, разгорающееся внутри меня. Я хотела быть схваченной, унесенной и поглощенной этим свирепым богом.

— Черт возьми, Саманта, — прорычал он мне в губы.

Что подумали бы жители деревни, если бы поймали нас? Опасность и трепет от этого вызвали дрожь по моему телу.

Но затем другая мысль всплыла в моем сексуально озабоченном мозгу. Что подумали бы мои друзья дома?

Дверь большого зала распахнулась, и смех наполнил ночь позади нас.

Реальность и жгучий стыд обрушились на меня, рассеивая накал страстей момента.

Я целовалась с мужчиной, который чуть не убил меня. Который устроил ад в моем городе и мог бы сделать еще хуже. Который угрожал тем, кто был мне дорог больше всего.

Неужели я сошла с ума?

Я оттолкнула его и, пошатываясь, направилась обратно в холл.

Его глаза горели желанием, но он отпустил меня.

— Этого не может произойти, — сказала я. — Ошейник или нет, я твоя пленница. Никогда больше не целуй меня.

Он провел большим пальцем по нижней губе, в его глазах мелькнула искорка веселья.

— Ты поцеловала меня в ответ, насколько я помню.

Почти дрожа, я покачала головой.

— Это была медовуха. И ничего больше.

Мы оба чувствовали запах лжи, но мне было нужно, чтобы это было правдой.

Поправив платье, я развернулась и поспешила в сторону большого зала. Дойдя до двери, я остановилась и оглянулась. Он ушел, как будто его никогда и не было. Как будто все это было очередным сном.

Я дотронулась до своих распухших губ и поняла, что это не так. Что я наделала?

Стыд и вина обрушились на меня, как стрелы, сыплющиеся с неба, когда я протиснулась обратно в шумный зал.

Я схватилась за лоб и застонала. Неужели я действительно только что поцеловала Темного Бога? Что такого было в его присутствии, что делало меня совершенно неспособной к рациональному мышлению? Он был безжалостным ублюдком, который похитил меня. Он использовал меня для своих собственных безумных планов возмездия.

И я поцеловала его. Неужели я совсем сошла с ума? Очевидно, да. Самым ужасным было то, что я хотела большего. Я нуждалась в этом.

Я схватила кружку эля у официанта и залпом выпила. Это была не моя вина. Я выпила слишком много медовухи. У меня был стокгольмский синдром. Я ударилась головой во время битвы.

Черт, он был богом, и, должно быть, искажал мои мысли. Как может какая-либо женщина быть рациональной рядом с таким божественным магнетизмом? Вероятно, он оказывал такое воздействие на всех. Он просто решил использовать это со мной, своей пленницей.

Ублюдок.

Я перебирала тысячу оправданий, проталкиваясь сквозь толпу танцующих лис-оборотней. Наконец, я нашла Селену, прямо там, где я ее оставила, выпивающей с Сигрун.

Ее сияющая улыбка погасла, когда она взглянула на мою шею.

— Ты убедила его снять ошейник! Молодец!

Я коснулась оголенного места на своей шее и поморщилась.

— Только на эту ночь.

— Учитывая, какими опухшими выглядят твои губы, я бы попросила по крайней мере неделю, — пробормотала Сигрун.

О, боги.

— Все не так. Он снял его, а потом, когда я повернулась, чтобы вернуться, попросил меня остаться, и… мы поцеловались, — я поставила локти на стол и потерла виски. — Это все из-за медовухи. Это больше никогда не повторится.